Страница 13 из 22
Остальные, кто есть в лодке – это штурмовики. Раньше они были простыми рыбаками или простыми разбойниками с большой дороги, коих в стране, четверть века находящейся в состоянии гражданской войны пруд пруди – теперь они солидные джентльмены удачи. Их доля выкупа за один пиратский набег составляет от тридцати до двухсот тысяч долларов США, иногда и больше. Практически все из них имеют новенький японский внедорожник, которые ввозят в разоренное Сомали из Саудовской Аравии, их благосклонности добиваются самые красивые женщины в стране: быть замужем за пиратом почетно и престижно. Нельзя считать их тупыми дикарями – это профессионалы, тренирующиеся с оружием, тренирующиеся в захватах судов на рейдах пиратских портов, многие настолько умны, что вкладывают деньги в недвижимость: в Найроби, например, столице соседней Кении цены на недвижимость за десять лет увеличились в четыре раза и не в связи с инфляцией. Шальные пиратские деньги идут сюда, многие после нескольких удачных нападений и вовсе отходят от дел, покупают дом, небольшую торговлю и начинают жить нормальной, законопослушной жизнью. Их нельзя сравнивать с исламскими экстремистами: те ищут шахады, эти – нормальной жизни. Путь к которой они прокладывают насилием, но иного пути наверх в Сомали уже давно нет. В этой стране почти не осталось тех, кто помнит как это – жить в нормальном государстве, без гражданской войны…
После того, как лестницы заброшены и закреплены – пираты лезут на палубу. Если раньше они лезли на нее полуголыми – то в последнее время все чаще и чаще они надевают пятимиллиметровые гидрокостюмы, чтобы уберечься от порезов колючей проволокой и прочих неприятностей. Именно в этот момент – когда кошки на палубе – обычно на судне обнаруживают, что начался захват и предпринимают маневры уклонения. Обычно, это резкое маневрирование. Раньше, этого часто хватало для того, чтобы узкие, скоростные, но не остойчивые на воде доу перевернулись и попытка захвата провалилась. Но сейчас – Зодиаки гораздо более остойчивы, а позаимствованная у спецназа техника, применяемая при захвате – делает подобное опрокидывание почти невозможным. К тому же – у многих пиратов часто есть свои, индивидуальные кошки, которыми они цепляются за палубу и лезут по ним. К тому же – с резервной лодки, видя сопротивление, обычно дают пару автоматных очередей трассерами над палубой – после начала стрельбы должностная инструкция предписывает матросам спасаться, что они с облегчением и делают…
Поднявшись на палубу – пираты бросаются на штурм. Главные их цели – мостик, машинное отделение, безопасная комната для экипажа. Люки на многих судах в последнее время стали делать бронированным с усиленными запорами – но для подготовленных пиратов это не препятствие, это не военный корабль с переборками и задраиваемыми наглухо люками. У пиратов есть гранатометы, ручные гранаты – и если пираты сумели подняться на палубу – то шансов избежать захвата остается меньше десяти процентов. Бывает, конечно, всякое… так, как то раз нарвались на северокорейский траулер, рыбаки которого голыми руками отвалтузили вооруженных пиратов так, что один от полученных травм скончался. Но это – редкость, исключение из правил.
Захватив судно – пираты начинают диктовать условия. Если раньше – к членам экипажа часто применялось неспровоцированное и хаотичное насилие, то сейчас такого все меньше и меньше: чем крупнее приз, тем профессиональнее команда, которая ее берет и тем меньше насилия. Даже запершись в безопасной каюте, экипаж обычно оставляет на свободе несколько человек, не бросает корабль на произвол судьбы. При необходимости – к ним присоединяются специалисты подменного экипажа – и корабль берет курс на один из пиратских портов. На палубе обычно остаются два – три человека с РРПГ-7, этого достаточно, чтобы спецназ не попытался высадиться с вертолетов на палубу. Но он и не почти никогда не пытается – военные моряки относятся к пиратству поразительно мягко и если судно захвачено – количество попыток силового освобождения можно пересчитать по пальцам, почти все они – предприняты французским ВМФ, единственным флотом, который реально борется с пиратами. Ах, да, еще русский флот. Остальные – просто посылают ближайший корабль или вертолет для эскортирования. Пираты не против.
После того, как судно встает на якорь в пиратском порту – начинаются переговоры и одновременно – грабеж экипажа. Грабеж происходит по-разному: если раньше могли отобрать даже обувь, то сейчас некоторые пиратские команды брезгуют даже современной радиоэлектроникой. Забирают обычно краску, если попадется подходящий дизель-генератор – обязательно заберут и его, потому что в Сомали других источников освещения нет. Все остальное – обычно оставляют и даже – доставляют припасы, чтобы кормить заложников, если припасов на борту недостаточно. Заложникам дают позвонить родным и связаться с прессой – чем больше морального давления на судовладельца и страховую компанию, тем лучше. Обращение с заложниками бывает всяким: молодые пираты, первый раз вышедшие на промысел обычно нервничают и от этого немотивированно агрессивны к заложникам. Опытные пираты, для которых это не первый, а для некоторых и не десятый набег – уже знают, что к чему и применяют ровно столько насилия, сколько необходимо. Был случай, когда пираты поставили на палубе ворота и стали играть с заложниками в футбол.
Тем временем – начинаются переговоры. Переговорщики обычно расположены в Кении, довольно цивилизованной стране по соседству с Сомали, цивилизованной настолько, насколько может быть цивилизованным африканское государство. Часть переговорщиков расположена в Джибути, там есть американская военная база, еще часть – в никем не признанном Пунтленде, отколовшемся от страны северном Сомали. Переговорщики за почти двадцать лет пиратства тоже стали профессионалами. У лучших из них – в записной книжке сотни, если не тысячи номеров сотовых и спутниковых телефонов пиратов, судовладельцев, агентов страховых компаний, летчиков и прочего полезного в такой ситуации люда. Обычно – они узнают о захвате еще до того, как захваченное судно пришвартуется в порту, а некоторые – знают о предстоящей работе еще до того, как команда пиратов вышла в море. Знают – но никому не скажут, потому что в выкупе есть и их доля. Обычно, еще до прихода в порт они начинают названивать главарю пиратов и предлагать свои услуги в области переговоров, проверке и передаче выкупа. Некоторые банды пиратов работают строго со своим, хорошо знакомым переговорщиком, некоторые – долго и нудно как старухи на базаре торгуются, чтобы сбавить цену на услуги переговорщика. Обычно это от двух до пяти процентов в зависимости от сложности переговоров.
Переговоры – в последнее время происходят все успешнее. Если раньше – пираты могли держать захваченные суда месяцами и даже годами, то сейчас – они стали понимать, что время – это тоже актив: пока ты занимаешься одним судном, у тебя нет времени, чтобы заняться каким-то другим. Хорошие переговорщики укладываются в срок меньше месяца, тем более что пираты чаще всего отлично знают, сколько стоит груз, само судно, на какую сумму оно застраховано и какую они могут реально получить. Цена крупного судна сейчас объявляется двадцать миллионов долларов, среднего десять – двенадцать, мелкого семь – восемь. Объявляя цену, пираты знают, что она снизится в два-три раза – белым тоже нужно дать возможности спасти лицо и почувствовать, что они победили. Пираты берут выкуп только в долларах США – очень популярная валюта со времен американской оккупации Сомали, евро же здесь считается несерьезными деньгами и у пиратов не в ходу: в евро ведут расчеты пираты, орудующие в Средиземном море с ливийского берега, а так же албанские дилеры. К слову сказать: не так давно произошла очень неприятная история. Взяли рыболовный траулер, идущий из Карачи под либерийским флагом, вместе с рыбой обнаружили подозрительные мешки. Проверить, что там не успели: на переговорщиков вышли албанские дилеры и попросили без шума и пыли выгрузить мешки и передать их им на берегу: после освобождения возможен был досмотр судна военными. В случае отказа – они обещали устроить в Европе геноцид сомалийских беженцев – и не было никаких сомнений в том, что угроза была реальной. Пираты были вынуждены исполнить требования албанцев, и получили всего миллион долларов – как выразились албанцы «на чай». После чего – многие пиратские командиры, уже отправившие в Европу своих родственников как беженцев – вытерли холодный пот и зареклись больше захватывать идущие из Карачи подозрительные траулеры.