Страница 88 из 107
***
Я прекрасно осознавало, что из Огня к нему приближаются в великом множестве не-Я. Оно все еще затруднялось принять несомненно чуждую ему идею, концепцию о существовании не-Я, казавшихся носителями воли и целеустремленности, на которые имели исключительное право лишь Я и они одни. Удобнее всего для Я было бы воспринять существование не-Я, зарегистрировав бы их как своего рода "я" маленькие, как частички самого Я, отторгнув на какой-то момент от его тела. Это могло объяснить и их целеустремленность, и ощущение близости чистого металла, как и наличия функционировавших субмикроскопических технологических единиц, а также жестко настроенных и имевших четко выраженную направленность магнитных полей, высокую температуру и радиацию явно ненатурального происхождения, словом, все, что эти странные создания несли с собой.
Но как же могли они быть маленькими "я", если существа эти наступали на них не вследствие прямого волеизъявления и не как результат действия самого Я? Этот вопрос так и оставался без ответа, вполне возможно, ответа на него не было вообще.
Делом вполне обычным было, разумеется, просто поглотить их, сделав частью себя, впитать в себя и их воспоминания, и их опыт из Пределов Себя, но память об Огне и желание уберечься, намертво впечатанное в каждое отдельное "я" как элемент Я большого, вселяло в них неуверенность. Я не могло выдержать снова те муки, которые приносит с собой Огонь.
***
- Дэв?
- Да, Вик.
- Мой датчик поймал что-то очень странное впереди. Мне кажется, что этот туннель кончается тупиком... но отраженные сигналы продолжают идти. Не знаю, что это может быть.
- Вижу. Я тоже наблюдаю их. Это может быть как раз то, что мы ищем.
На протяжении последних нескольких километров, Дэв ясно видел, что туннель явно изменился. Нет, уклон в десять градусов не уменьшился, не изменился и объем самого туннеля. И все же запрограммированная людьми наноконфигурация, казалось, утрачивала присущие ей симметрию, округлость форм и плавность сопряжении, большую плотность, чем та, что присуща обычной скальной породе для обеспечения устойчивости стен и потолка шахты. Теперь стены туннеля уже не были такими ровными, казалось, поверхность их уже пытались изменить, въедаясь в массу обычной скальной породы, перерабатывая ее в кристалловидную, прозрачную структуру, и о причинах этого, по-видимому, долго гадать не придется - эта секция туннеля тоже была выедена, но не нанотехнологическим процессом - детищем разума человека, а Нага.
- Может быть, нам сейчас распеленать нашего Фреда, да и пустить его вперед? Как ты думаешь?
Дэв уже подумывал над этим в течение последних нескольких минут. Сложность состояла в том, что никак нельзя было предсказать, что предпримет Фред, как только окажется на свободе. Лучше уж дождаться того момента, когда они окажутся лицом к лицу с Нага, если здесь вообще подходило выражение, содержавшее в качестве главного смыслового компонента слово "лицо".
- Повременим пока, - объявил он Хэгану. - Они на нас пока что не набросились. Посмотрим, что будет дальше и сможем ли мы подобраться к ним поближе.
- Ну, если уж ты здесь главный начальник, то знай, что меньше, чем через километр туннель кончится.
- Остается лишь надеяться на то, что он не станет сужаться, - ответил Дэв. - Я вообще удивляюсь, как уже мы здесь все еще умудряемся поворачиваться.
- Это уж точно. Потому что случись что, так нам тут же придется взять ноги в руки да улепетывать.
***
Что-то меняется, способность приобретения опыта меняется, определило Я, отделяясь от неизменной Скалы.
Или, если судить точнее, способность навязать какие-то изменения и предсказать их результаты было именно тем, что отличало Я его от окружения. Скала могла меняться, становиться не-Скалой, но это было прямым результатом волеизъявления Я. Я поглощало Скалу, меняло ее компоненты для того, чтобы оказаться в состоянии производить еще больше Я. А Скала - нет, она не могла ничего менять по своему усмотрению.
Лишь созданные волей Я изменения наполняли ценностью существование. Если предположить, что эта Вселенная бесконечна в своей неизменности!
Когда-то Я упивалось славой перемен. Но со времен прихода Огня стала иной и сама потребность в переменах. Огонь принес боль, одиночество, потери... и ужас, нескончаемый ужас. Все было так, как если бы от Я вдруг отодрали огромный кусок, варварски запихнув Я в новые его границы, одновременно лишив границ и маленькие "я". Эти ощущения и ассоциации являлись теперь частью Вселенной Я, и они определяли его способность постигать то, что лежало за пределами изувеченной пламенем межи, которая пролегала теперь между Я и не-Я.
Перед самым приходом огня Я осознало через своих маленьких "я" ту чудовищную чужеродность надвигавшихся на Предел не-Я и маленьких "не-я". Эти чуждые не-Я, неправильно понятые, истолковывались прежде как особые подвиды Скалы, нечто природное и извечно существовавшее, могущее даже действовать, исходя из собственного волеизъявления. Я выискивало их частично из любопытства, но в основном потому, что Я поражала их странная и откровенная дружба с неисчерпаемыми, огромными кладовыми Скал и непонятными, однако чистейшими по составу, очень-очень забавными и невероятно полезными сгустками Скалы - это действительно интриговало!
Интриговало и то, что оставалось множество "я", которые так и не вернулись для воссоединения из экспедиции, в которую были направлены, чтобы доставить образчики этих самых чужаков - маленьких "я". Почему это произошло? И эта растущая неуверенность относительно природы этих чужаков-"я" всегда стояла на первом плане всех интроспекции, поглотивших теперь Я, когда Огонь сжег все вокруг, превратив в пар триллионы тех, что составляли Я. Не стало, может быть, одной десятой Я, они были вынуждены стать не-Я, чтобы потом суметь передать такие ужасы, такие ощущения, которые до сих пор заставляют Я содрогаться при мысли о муках, ими испытанных.
Как же избежать этого Огня, что занимал теперь разум Я? Когда чужаки-маленькие "я" приблизились сюда, Я смогло лишь рассмотреть две возможности. Можно отступить, как отступили они тогда под натиском Огня, найти прибежище в глубинах, в лоне Матери-Скалы. Но как ни утешала эта мысль, как ни убаюкивала, она все же мало что могла дать, поскольку эти маленькие не-"я" достаточно сообразительны, чтобы найти Я, куда бы оно ни делось.