Котёл с неприятностями

- Ладно, мамуля, - поддакнул я, но на самом деле и не думал лететь. Я остался выяснить, что делают с мистером Армбрестером.

Его держали в той же ярко освещенной комнате. У окна, с самой подлой миной, стоял мистер Гэнди, а мистеру Армбрестеру закатали рукав, вроде стеклянную иглу собирались всадить. Ну, погодите! Я тут же сделался видимым.

- Не советую, - сказал я.

- Да это же младший Хогбен! - взвыл кто-то. - Хватай его!

Меня схватили. Я позволил. Очень скоро я уже сидел на стуле с закатанным рукавом, а мистер Гэнди щерился на меня по-волчьи.

- Обработайте его наркотиком правды, - сказал он. - А бродягу теперь не стоит допрашивать.

Мистер Армбрестер, какой-то пришибленный, твердил:

- Куда делся Сонк, я не знаю! А знал бы - не сказал бы...

Ему дали по шее. Мистер Гэнди придвинул лицо чуть ли не к моему носу.

- Сейчас мы узнаем всю правду об урановом котле, - объявил он. - Один укол, и ты все выложишь. Понятно?

Воткнули мне в руку иглу и впрыснули лекарство. Щекотно стало. Потом стали расспрашивать. Я сказал, что знать ничего не знаю. Мистер Гэнди распорядился сделать мне еще один укол. Сделали.

Совсем невтерпеж стало от щекотки.

Тут кто-то вбежал в комнату - и в крик.

- Плотину прорвало! - орет. - Гэнди-плотину! В южной долине затоплена половина ферм!

Мистер Гэнди попятился и завизжал:

- Вы с ума сошли! Не может быть! В Большой Медведице уже сто лет нет воды!

Потом все сбились в кучку и давай шептаться. Что-то насчет образчиков. И внизу уже толпа собралась.

- Вы должны их успокоить, - сказал кто-то мистеру Гэнди. Они кипят от возмущения. Посевы загублены...

- Я их успокою, - заверил мистер Гэнди. - Доказательств никаких. Эх, как раз за неделю до выборов!

Он выбежал из комнаты, за ним бросились остальные. Я встал со стула и почесался. Лекарство, которым меня накачали, дико зудело под кожей. Я обозлился на мистера Гэнди.

- Живо! - сказал мистер Армбрестер. - Давай уносить ноги. Сейчас самое время.

Мы унесли ноги через боковой вход. Это было легко. Подошли к парадной двери, а там под дождем куча народу мокнет. На ступенях суда стоит мистер Гэнди, все с тем же подлым видом, лицом к лицу с рослым, плечистым парнем, который размахивает обломком камня.

- У каждой плотины свой предел прочности, - объяснял мистер Гэнди, но рослый парень взревел и замахнулся камнем над его головой.

- Я знаю, где хороший бетон, а где плохой! - прогремел он. - Тут сплошной песок! Да эта плотина и галлона воды не удержит!

Мистер Гэнди покачал головой.

- Возмутительно! - говорит. - Я потрясен не меньше, чем вы. Разумеется, мы целиком доверяли подрядчикам. Если строительная компания "Эджекс" пользовалась некондиционными материалами, мы взыщем с нее по суду.

В эту минуту я до того устал чесаться, что решил принять меры. Я так и сделал.

Плечистый парень отступил на шаг и ткнул пальцем в мистера Гэнди.

- Вот что, - говорит. - Ходят слухи, будто строительная компания "Эджекс" принадлежит вам. Это правда?

Мистер Гэнди открыл рот и снова закрыл. Он чуть заметно вздрогнул.

- Да, - говорит, - я ее владелец.

Надо было слышать вопль толпы.

Плечистый парень аж задохнулся.

- Вы сознались? Может быть, сознаетесь и в том, что знали, что плотина никуда не годится, а? Сколько вы нажили на строительстве?

- Одиннадцать тысяч долларов, - ответил мистер Гэнди. - Это чистая прибыль, после того как я выплатил долю шерифу, олдермену и...

Но тут толпа двинулась вверх по ступенькам и мистера Гэнди не стало слышно.

- Так, так, - сказал мистер Армбрестер. - Редкое зрелище. Ты понял, что это означает, Сонк? Гэнди сошел с ума. Не иначе. Но на выборах победит партия реформ, она прогонит мошенников, и для меня снова настанет приятная жизнь в Пайпервилле. Пока не подамся на юг. Как ни странно, я нашел у себя в кармане деньги. Пойдем выпьем, Сонк?

- Нет, спасибо, - ответил я. - Мамуля рассердится; она ведь не знает, куда я делся. А больше не будет неприятностей, мистер Армбрестер?

- В конце концов когда-нибудь будут, - сказал он, - но очень не скоро. Смотри-ка, старикашку Гэнди ведут в тюрьму! Скорее всего, хотят защитить от разъяренной толпы. Это надо отпраздновать, Сонк. Ты не передумал... Сонк! Ты где?

Но я стал невидимым.

Ну, вот и все. Под кожей у меня больше не зудело. Я улетел домой и помог наладить гидроэлектростанцию на водяном колесе. Со временем наводнение схлынуло, но с тех пор по руслу течет полноводная река, потому что в истоках ее я все устроил как надо. И зажили мы тихо и спокойно, как любим. Для нас такая жизнь безопаснее.

Дедуля сказал, что наводнение было законное. Напомнило ему то, про которое рассказывал еще его дедуля. Оказывается, при жизни дедулиного дедули были урановые котлы и многое другое, но очень скоро все это вышло из повиновения и случился настоящий потоп. Дедулиному дедуле пришлось бежать без оглядки. С того дня и до сих пор про его родину никто слыхом не слыхал; надо понимать, в Атлантиде все утонули. Впрочем, подумаешь, важность, какие-то иностранцы.

Мистера Гэнди упрятали в тюрьму. Так и не узнали, что заставило его во всем сознаться: может, в нем совесть заговорила. Не думаю, чтоб из-за меня. Навряд ли. А все же...

Помните тот фокус, что показал мне папуля, - как можно коротнуть пространство и перекачать маисовую из его крови в мою? Так вот, мне надоел зуд под кожей, где толком и не почешешься, и я сам проделал такой фокус. От впрыснутого лекарства, как бы оно не называлось, меня одолел зуд. Я маленько искривил пространство и перекачал эту пакость в кровь к мистеру Гэнди, когда он стоял на ступеньках суда. У меня зуд тут же прошел, но у мистера Гэнди, он, видно начался сильный. Так и надо подлецу!

Интересно, не от зуда ли он всю правду выложил?