Страница 89 из 92
- В чём провинность его, Исор?
- Он заносчив, Царица.
- В чём это выражается?
- Юный наследник требует к себе особенно отношения от своих товарищей, тогда как по званию он младше некоторых из них, более того, он заносчив со своим командиром.
- Аралан? – она смотрела в фиолетовые глаза своего упрямого старшего сына. – Что это значит?
- Я не заносчив, но Кринд всего лишь сын сельского человека, а я будущий Царь Дальних Земель! Он непочтителен со мной.
- Айола, жена моя, по-моему, наш сын требует наказания, как того велит закон.
- Какой смысл в порке, муж мой? Спроси своего сына, сошли ли на его теле синяки от прошлого наказания, и он ответит, что нет. Аралан, с сегодняшнего дня и до окончания сбора урожая…
- Но ещё даже не пришёл сезон сева! – в раздражении вскрикнул будущий Царь.
- Наследник, ты забываешься, - Горотеон посмотрел на Аралана, и тот тут же примолк. – Смотри на свою Царицу так, как подобает подданному.
- Аралан, - ещё раз, терпеливо, - с сегодняшнего дня и до окончания сбора урожая ты будешь жить в семье Кринда, питаться их хлебом и пить их воду, работая наравне с их семьёй. Какой смысл наказывать тебя поркой? А так ты поймёшь, как тяжек труд сельского человека, и как нуждается он в справедливости Царя своего. Может быть, тогда твоя спесь поубавится… да будет так.
- Воины должны быть в казарме, Царица, – возразил Исор, принимающий активное участие в воспитании наследника Дальних Земель.
- Айола? – Горотеон смотрел на Царицу.
- Значит, мы нарушим этот закон. Какой смысл в Царе-воине, если он не знает нужд народа своего? Его Царство развалится изнутри, пожары мятежей и восстаний постигнут его… Нет нужды защищать внешние границы Дальних Земель, если спесивый Царь, - она посмотрела на Аралана, - восстановит собственный народ против себя. Да будет так, - на этих словах она встала, опираясь на руку мужа, и сошла со ступеней по дороге из шёлка. Аралан низко поклонился Царице и Царю Дальних Земель и остался со своим наставником в зале.
Когда солнце садилось, Царица Дальних Земель вставала из воды в покоях своих, в волосы её, струящиеся, подобно шёлку, был вплетён жемчуг, накинутый халат из тончайшего льна был приятен телу её, а благовония белого ириса - духу.
Муж её Горотеон, игравший в это время с младшим сыном Эарсилом, поднял глаза на жену свою, лёгкая улыбка играла на губах его.
- Ты улыбаешься, муж мой, - Айола присела на покрывала и взяла ребёнка на руки. Эарсил был похож на своего отца – вьющиеся волосы, подобные коре дуба, и глаза цвета камня «дымчатый кварц».
- Я рад видеть тебя, жена моя, у меня ещё не было времени обнять тебя, - глаза Царя Дальних Земель потемнели. – Много нужд у Царя Дальних Земель, жена моя, в этот раз я покинул тебя слишком надолго.
- Правда в словах твоих, Горотеон, - она внимательно смотрела на мужа.
Он вернулся на заре, со своими всадниками, его не было достаточно долго, два совета посетила она днём, много решений принимала она в течение этого дня, и только сейчас имела возможность обнять мужа своего, сердце её желало этого, как и тело.
Эарсил уснул на руках отца, и он не стал передавать его в руки рабынь.
- Я сам отнесу его на мужскую половину, Айола.
- Слишком рано мальчики покидают покои матери своей, Горотеон.
- Таковы традиции.
- Он ещё малыш, посмотри на него, разве повредило бы ему пребывание в покоях моих ночью?
- Не следует слишком часто не следовать законам, Айола. Царские сыновья должны понимать свою ответственность перед народом своим, а для этого они должны воспитываться на равных с соратниками своими. Ты верно рассудила с Араланом, мудрость твоя радует сердце моё, что мешает тебе быть такой же в отношении Эарсила?
- Он маленький ещё.
Горотеон лишь улыбнулся и, встав, поцеловал жену свою.
- Когда у нас будет дочь, Айола, она не покинет сначала покои твои, а потом и женскую половину, пока не придёт ей пора выйти замуж.
- Дочь?
- Угу… Верховная Жрица предсказывала дочь нам.
- Как же я понесу от тебя младенца, будь это дочь или сын, если ты все время в разъездах, муж мой?
- Этой ночью я исправлю это. Я призываю тебя, жена моя Айола, этой ночью.
- Я бы всё равно пришла.
- Не сомневаюсь в этом, - он улыбнулся ещё раз и вышел из покоев.
Через время дорога из шёлка от покоев Царицы к покоям Царя Дальних Земель была расстелена мальчиками, и Айола, в сопровождении шести стражников, два из которых шли впереди, а четыре сзади, и пары юрких рабынь, прошла в покои своего мужа.
- Горотеон! – он оглянулся на звук, подав знак рабыням, что готовили воду своему господину, и они быстро и неслышно покинули покои.
- Ты смотрел на рабыню… - глаза Айолы стали фиолетовыми, она медленно шла на мужа, шёлк ярко-красного халата её облегал стан и распахивался на ходу – заходя, она в нетерпении расстегнула две невидимые глазу застёжки.
- Какую рабыню, жена моя?
- На темноволосую юную рабыню, чьё тело подобно породистой лошади – стройное и сильное!
- Не смотрел.
- Горотеон?
- Айола, я не смотрел на рабыню, - он улыбался и словно наблюдал за женой своей.
- Я прикажу выжечь ей глаза, - её глаза стали темно-фиолетовыми.
- Ты жестока, Царица… Но разве есть смысл выжигать глаза рабыни, если это мои глаза смотрели на тело её, что подобно породистой лошади – стройное и сильное?
- И тебе выжгу.