Страница 83 из 92
- Что делает твоя маленькая наложница?
- Играет… девочки любят играть. Когда-то я делал таких куколок Айоле, теперь этой малышке.
- Играет?!
- Да, играет… ты же не собираешься сказать своим воинам, во что именно она играет?
- Нет, но… ты удивил меня, друг мой.
- И чем же? Я договорился с ребёнком, что если она будет молчать, изображать из себя наложницу, я буду добр к ней, а потом найду её хорошего мужа, дав за ней приданное.
- Ты мог бы дать за ней приданное, не отказывая своему телу и духу в ласках девы.
- Мог бы… но скажи мне, как друг, неужели ты бы с лёгкостью принял ласки этого ребёнка, а она ребёнок, посмотри на неё! Зная, что тебя ожидает жена твоя? Я знаю традиции Дальних Земель, и что вы по-другому смотрите на брак… но всё же, я вижу твоё отношение к своей Царице.
- Если бы того требовали традиции моих Земель, то… но тебе некому хранить верность, ты не нарушил бы обеты вашей страны, где измена мужа почти так же недопустима, как измена жены. Кьяны нет в живых, и хотя траур твой ещё не снят, мужчинам всегда даётся послабление… к тому же, откровенно говоря, ты не был верен своей жене, никогда, все это знают.
- Все слишком много знают, Горотеон, - он отвёл глаза. – Мне жаль, что жены моей, Кьяны, больше нет в живых, часть сердца моего всегда будет скорбеть по ней, - он вздохнул, - некоторые вещи человек понимает слишком поздно, но это не значит, что мне некому хранить верность, или что я не могу это делать.
- А ты можешь? – Горотеон, который знал о Хели больше, чем тот предполагал, смотрел с интересом. – Это важно, для тебя? Воспитанного в традициях своего народа? У нас важна супружеская верность только со стороны жены, и если твоя жена – Царица, со стороны мужа, но ты… друг мой…
- Могу, всегда мог, несмотря на бессмысленность.
Горотеон нагнул голову, с интересом глядя на соратника по битвам и пирушкам после боя.
- Она… она надела мне венок на голову, когда ей было пятнадцать цветов, сказала, что выбирает меня в мужья, как свободная дева Линариума. Я смотрел, словно заворожённый, на её волосы, которые переливались в свете луны, и не понимал своих желаний и чаяний. Пока не понял, что влюблён… Мы часто убегали за крепостную стену, этого нельзя было делать, но она – отчаянно смелая, хватала меня за руку и бежала вдоль стены, ныряя в тайный проход. Мне было страшно прикоснуться к ней, всегда страшно. Она не принимала подарков, лишь смеялась, что выбрала меня не за дары или власть… Но кому какое дело, кого выбрала дева, если выбор её королевских кровей? Я всегда знал, что она и только она мой выбор, я готов был отказаться от всего – трона, власти, богатства, уйти в свободное поселение… лишь бы с ней. Солнце любило её волосы, улыбалось сквозь пряди, когда она дарила мне цветы льна… Война всё перечеркнула, я мог пожертвовать своим положением, но не положением страны, в которой родился и вырос, не своим народом… В день, когда я женился, она стояла на крепостной стене и долго смотрела вдаль, всю церемонию… я отдавал себя другой женщине, а сам смотрел на солнце в её волосах. Ту ночь, свою брачную ночь, я провёл не с женой, а с ней, впервые познав её тело. Она сказала: «Я выбрала тебя», и отдалась мне… через несколько дней она вышла замуж. Меня приводили к жене моей, но всё, что видел я – это моя возлюбленная в объятиях другого мужчины. Так что я напивался до беспамятства в компании служанок и ночевал в их комнатах. Кто же скажет, что сам принц ночевал у тебя и проигнорировал твои прелести? Женщины везде одинаковы, друг мой… в ночь, когда я остриг Эфталию, я был по обыкновению пьян и шатался по замку в поисках выпивки, погреба закрывали от меня… она шла мне навстречу. В простом платье, как у нас носят, пояс с вышивкой и шаль, её глаза были красны от слез. «Из-за чего ты плачешь» - спросил я. «Я тоскую по тебе, Хели» - всё, что она ответила. Я мало, что помню из той ночи, но то, как она любила меня, как я любил её… отблеск свечей сквозь её волосы – это я помню хорошо. Я бы с лёгкостью умер тогда за одно её прикосновение, я и сейчас с лёгкостью умру за это.
Горотеон вспомнил, как идя по коридору из маленькой комнаты рядом с библиотекой, он видел Хели, который опрометчиво целовал светловолосую девушку, которая, казалось, едва сдерживала рыдания. Позже он узнал в этой девушке Ианзэ.
- Было просто договориться о последующих встречах, ни я, ни она не могли больше терпеть. Это было выше наших сил… Кухарка, что рожает едва ли не каждый год, за хорошую плату держала язык за зубами о встречах в её покоях, а за отдельные дары рассказывала, как я страстен с ней в любовных утехах… И я не знаю, сколь долго бы это ещё продолжалось, и как далеко нас бы завела эта бесчестная связь… но зная, как отвратительно делить своё сердце, часть плоти своей, какой и ощущается женщина рядом, с кем-то, даже если он муж её, я никогда не поступал так же с ней… ей не приходилось делить тело моё и дух.
- И ты совсем не думал о жене своей, - произнёс Горотеон.
- Верно. И это мучает меня по сей день. Кьяна была красива, молода и заслуживала если не любви мужа своего, то ласк… она заслуживала царского обращения, а не пьяного муженька на пороге… Всё это было настолько низко, насколько могло быть… Я завидовал твоей возможности иметь наложниц, она готова была стать наложницей… кем угодно, как угодно… да и я тоже. Единственный выход, который я видел для себя – это смерть, поэтому привёз в Дальние Земли жену свою, зная, что Айола позаботится о ней, но мне пришлось дать обещание не искать смерти своей… Судьба распорядилась иначе, Кьяна погибла… часть сердца моего погибла с ней, ибо не заслуживала она жизни такой, что подарило ей замужество. Но поверь мне, друг, я знаю, что значит быть верным одной женщине… знаю, возможно, больше тебя. Ты верен своей Царице по законам Главной Богини, я же верен по закону сердца, и что сильней – я не знаю.