Страница 51 из 56
— Да. Если можно, то прямо сейчас.
Жрец вышел и вернулся с какой-то женщиной. Она осмотрела меня и дала заключение о моей невинности. Затем меня повели в какой-то зал, поливали водой и еще чем-то, задавали вопросы, водили около алтаря. В итоге отвели опять в каморку, выписали по моей просьбе на отдельный лист свидетельство о разводе и отпустили с миром. Перепуганная Жанна встретила меня с расспросами, я коротко сказала, что с герцогом в разводе и теперь могу спокойно жить, зная, что сумасшедшие поклонницы Арвиаля меня не тронут.
Обратно ехали неспешно. Я наслаждалась началом осени, красотою и легкой свежестью утреннего воздуха. Было немного тяжело на душе, но разрыв с прошлым, с прошлыми мечтами всегда больно. У парка остановила экипаж и попросила Жанну сопроводить меня. С каждым шагом боль уходила в прошлое, растворялась. Ведь моя прошлая жизнь в земном мире тоже уже казалась сном. Я привыкла быть здесь, искренне считала родных Сесиль своими родными, а малыши — это самые хорошие и красивые дети, одним словом, здесь я на месте, нужна и важна. Шаг за шагом анализировала свои действия, спонтанные или продуманные, правильные или не очень, но они только мои. Да, за это время у меня было много глупых поступков, но не ошибаясь, не смогла бы найти своего верного решения. Сейчас честно освободила от брачных уз и себя, и Арвиаля. Не верю я в его любовь, слишком много боли в этих отношениях.
Мои размышления прервались у порога дома, куда дошла совершенно незаметно для себя. Жанна, державшаяся чуть поодаль, все правильно поняла и не мешала мне. Сейчас открыла дверь и впустила в дом, где уже начиналась паника. Оказывается, Анна поднялась, чтобы меня разбудить и сообщить о приезде князя, застала пустую постель, забила панику. Меня вежливо, но обстоятельно отчитали, а мне было смешно и радостно, хоть и устала я очень. Показала бумагу о разводе, Энн, не стесняясь слуг и младших, расцеловал в обе щеки и, на глазах у изумленных его поступком людей, попросил моей руки, четко добавив:
— Отказ не принимается, обещаю, что буду самым любящим и трепетным мужем.
Как и следовало ожидать, слуги и дети захлопали в ладоши, но я не сказала «да», вытребовав время для раздумья. После второго позднего завтрака сказала, что завтра на три дня уезжаем в загородный дом. Как и следовало ожидать, Энн сообщил, что едет с нами. Я отправила его домой сразу после обеда:
— Энн, нам надо собраться, а мне еще и отдохнуть. День радостный, но тяжелый в физическом смысле, — разумеется, о своих переживаниях ничего не сказала. Князь — человек понятливый, хоть и был очень против, но удалился, пообещав появиться завтра с утра. Ну кто бы сомневался!
Герцог полностью ушел в работу и только сейчас понял, какую глупость совершил, полностью отходя от дел, чтобы лично поймать отравителей. С одной стороны его уловки, но чуть не стоили жизни многим людям. Как же тяжело было вычислять предателей в своем кругу, тех, кто ежедневно здоровался с тобой, тех, кого ты считал друзьями. За арестом принцессы и лорда Нириана последовали не менее громкие аресты. Спасибо Фердинану, «заказавшему» короля. Как же долго его пришлось уговаривать, чтобы он сделал вид, что предает короля. Для него это просто немыслимо и нелепо. Чего стоили все эти финты, чтобы их «случайно» прослушивали и прочее. В самой верхушке вытащили «гниль», внизу из слуг, даже в собственном доме. Сколько пришлось работать.
Откинувшись на спинку кресла с бокалом коньяка, герцог впервые честно признался сам себе, что ему даже страшно думать о разговоре с Сесиль. Он специально заходил ночью, украдкой, в такое время, когда князя не было рядом, чтобы посмотреть на жену, мужественно боровшуюся за жизнь, но не смел целовать ее в губы, только в щеку. Он обманывал ее, потому что не имел смелости признаться самому себе и в чувствах к жене, и в том, что потерял ее. Проклятие! Махом выпил бывший в бокале алкоголь.
Надежда на то, что все же удастся наладить нормальные семейные отношения, все же брезжила. Князь признался ей, и Сесиль его простила. Может, и его простит, если честно все расскажет? Соскочил и стал ходить по кабинету. Опять плеснул коньяк. Разволновался как мальчишка. Ну, откажет, ничего страшного, есть куча других женщин, страждущих его внимания. Почему так противно заныло сердце при мысли о других?! Ударил по столу кулаком: раскисаю как снег под весенним солнцем. Завтра пошлю цветы. Решил, отпил глоток, оставив недопитый коньяк на столе, ушел спать.
Утром, едва встал, отослал цветы, надеясь, что вечером сможет спокойно поговорить с Сесиль, честно все рассказать и попытаться начать брак с начала. Дольше откладывать разговор неразумно. И каково было его удивление, когда вернувшись вечером домой, он обнаружил, что корзина с цветами стоит дома. На его гневную речь очень спокойно ответил Леннон:
— Госпожа Сесиль отказалась принять цветы, и объяснять по какой причине не принимает тоже. — Сразу же захотелось положить эту девчонку на колено и отшлепать по мягкому месту, чтоб неповадно было. Понятно, что обижается, но нужно же постараться найти общий язык, раз уже женаты. — У госпожи, кстати, уже стояли в гостиной цветы, а в гостях был князь Лавиаль.
Стиснутые зубы герцога скрипнули, кулаки сжались, гнев накатывал волной. Молча кивнул слуге, тот сразу же исчез, чтобы не попасть под горячую руку хозяина. Нет, надо прямо сейчас ехать к Сесиль. Однако его желанию не суждено было сбыться. Колокольчик двери несколько раз дернулся, лакей открыл дверь, и через несколько минут герцог мчался обратно в тюрьму — умерла принцесса Мирнирлиль, отравилась.
В допросной сидел Фердинан, который уже тщательно допрашивал тюремную охрану и лекарей. Арвиалю пришлось тщательно отслеживать каждого, воссоздавая всю картину от того времени, как он уехал до момента обнаружения трупа. Выяснилось несоответствие — один из охранников принцессы врал: он получил из рук лорда Нирлиана за 10 золотых небольшой медальон, который отнес принцессе. Когда перед сном второй охранник заглянул и увидел принцессу мертвой, то решил убрать медальон, воспользовавшись суматохой. Бывшего охранника увели в другую камеру, сняв с него все, что может быть использовано для самоубийства. Отправили отряд стражей к лорду Нирлиану, но того дома не оказалось, съехал в срочном порядке.
За несколько часов до смерти принцессы.
Мирнирлиль металась по камере. Ее раскрыли, доказали причастность к другим преступлениям, дядя тоже на грани разоблачения, и кто сделал?! Ее возлюбленный! Пусть будет проклят тот день, когда она впервые увидела и влюбилась в герцога Арвиаля. Зачем понадобилось убивать эту глупую девицу. Дурная ревность! А ведь дядя предупреждал.
Тихо скрипнула дверь, один из охранников вдруг протянул ей медальон. Она взяла и кивнула стражу, который стразу же исчез. Этот медальон означал одно — смерть. Хоть они и не входили ни в одну из преступных шаек, но тесно сотрудничали с гильдией наемных убийц, у которых был один «святой» закон: разоблачили, убей себя сам, чтобы не выдать товарищей. Иначе убью в очень жестокой форме твои сотоварищи, и тюрьма от них не защита.
Мирнирлиль сидела и смотрела на медальон, последний привет от дяди с внешнего мира. Она очень сильно оступилась и сейчас должна исправить ошибку. А ведь так хочется жить, выйти замуж, родить ребенка! А дядя? Ведь он ей всегда нравился как мужчина, да по сути был родным только по деду. Матери нет дела до нее, король заступаться за падчерицу-убийцу однозначно не станет. Открыла медальон, осторожно вытащила смертоносный, сжатый в пилюлю, яд, закинула в рот, запила водой и легла. Спасибо, Нирлиан, ты не дал мне посрамить честь, дал самый быстрый яд, от которого просто засну и не проснусь! Спасибо! И через несколько минут сердце принцессы перестало биться.
После передачи яда лорд вернулся в срочном порядке в съемный дом. Его давно уже подозревают, но пока доказательств очень мало. Жаль Миру, но это из-за ее глупостей все случилось, знала, чем рискует, кодекс «наемных» тоже ей известен, тем более, что речь шла не только о ее чести принцессы, но и о его жизни и свободе. Экипаж стоял уже полностью готовый, с увязанным багажом в каретном сарае. Быстро запрыгнул в него. Послышался свист и громкое понукание. Карета спешно выехала из сарая, потом на окраину города и помчалась прямиком к границам королевства. Лорд очень торопился.