Страница 96 из 101
- Находясь один на один с юной девушкой? – Меланмир смотрел с нескрываемой злостью и недоверием.
- Меланмир, друг мой, пусть дух твой успокоится. Если всадник мой говорит, что не преступал закон, то так оно и есть.
- Я слишком хорошо знаю ваши нравы, Аралан, а сестра моя… она…
- Она невинна по сей день, я готов поставить на это жизнь свою, ты знаешь наши нравы и наши законы, а я знаю друга своего Кринда.
- Он правду говорит? Ты не познал… - тут Меланмир споткнулся о речь свою.
- Правду. Девушке понравился конь, она кормила его яблоками, которые я приносил ей.
- Коня? Яблоками? Зачем?
- Ей просто понравился конь, Король Меланмир, она юная девушка, любопытство вело её, любопытство, а не похоть или дурной нрав.
- Почему она просит взять её в жёны? Тебя просит?
- А кого из нас троих она может просить об этом? Меланмир, оставь сестре своей стыд её, не говори ей, что Кринду перевели слова её, и скоро она забудет всё, она юная девушка, и от того, что мой всадник разрешил ей кормить своего коня, позор не падёт на голову её и твою.
- Ты, - Меланмир указал пальцем на всадника Кринда, - в мой кабинет. Сей момент. А ты, юная дева, у которой вдруг проснулась любовь к лошадкам, в свои покои, и вели нянюшкам и тётушке своей явиться ко мне утром, я хочу знать, чем занимались они, пока их подопечная кормила лошадь в компании мужчины! – это он сказал на наречии Теренсии и внимательно смотрел, как сестра его младшая стремглав побежала к ступеням дворца.
- Сейчас, когда я спокоен, я хочу знать всё, что было, Кринд. – Несмотря на слова свои, Меланмир был натянут, как тетива лука.
- Я уже всё рассказал вам, Ваше Величество.
- И тебе больше нечего рассказать мне?
- Нет.
- Всё это время моя сестра прибегала в конюшню, и ты позволял ей это?
- Я не знал, кто она.
- Ты вывез её ночью из дворца, вы были наедине половину ночи, и ты был почтителен с ней, даже не зная, кто она?
- Как и был бы почтителен с любой юной девушкой, Король. Жизнь её только начинается, не пристало командиру всадников Наследника забирать невинность девушки и обрекать на злую судьбу.
- Тогда почему? Почему она произнесла слова эти?
Всадник Кринд промолчал.
- Меланмир, но сестра твоя вошла в пору замужества, ты собираешься найти ей доброго мужа в этом сезоне, почему бы им не стать всаднику моему? Он богат, вероятно, богаче меня – Наследника, ему не приходится одаривать наложниц, и любовниц я не помню у него, мне известных – точно не помню. Власть его уступает только власти моей, Царя и Правящей Царицы. Он молод, силён, он будет хорошим мужем сестре твоей.
- Не хочу оскорбить тебя, Кринд, но, насколько я помню, ты сын сельского человека, и как бы богат ты ни был, и как бы много власти ни было в руках твоих – ты сын сельского человека.
- Всё так, - Кринд ответил после молчания.
- В Дальних Землях это не имеет значения, - Аралан. – У нас любой воин может добиться любых высот власти и богатства.
- Миланисса родилась в Теренсии, а не в Дальних Землях, она принцесса Теренсии, и я не могу позволить брак её с сельским человеком, ты должен понимать это.
Аралан внимательно посмотрел на друга своего. Он молчал, ничего не выражало лицо его, ни единый мускул не дрогнул, ни единого сомнения, сожаления или недовольства не проскользнуло на лице его.
- Меланмир, не думай сейчас о Кринде, подумай о Миланиссе… она просила, сама, - он прошептал, - сама.
- Она не ведает, что говорят уста её, разум её – разум ребёнка.
- Возможно, она ведает больше, чем ты думаешь? Кого твоя тётушка присмотрела в мужья сестре твоей?
- Советника Агаспуса или сына его от погибшей в молодости жены его.
- Один стар, а другой почти младенец, похожий на индюшонка… это то, что хочешь ты для сестры своей? Ты хочешь, чтобы в первую брачную ночь свою Миланисса познала тщедушное тело старика? Или этого индюшонка?
- Как ты смеешь!
- Я говорю тебе правду, Меланмир. Твоя сестра молода, она красива, в ней играет жизнь, она не понимает этого, но недалёк тот день, когда губы её захотят поцелуев мужчины, а не старика… так устроено мироздание, не нами, и не нам его исправлять. Ты сделаешь несчастной сестру свою, пытаясь защитить от жизни.
Всадник Кринд вздрогнул.
Девушка. Его девушка, с огромным румянцем и маленькими ладонями. Его девушка, которая замирала, когда он снимал её с коня, и руки её, державшие его за плечи, вдруг поднимались по шее его к волосам.
Его Миланисса в объятьях чужих… Кринду захотело найти смерть свою. Потому что не осталось в нём сил на жизнь. Девушка с глазами цвета янтаря забрала его жизнь, приговорила, вот только казнить его никто не позволит, а хочется, так хочется… казни, любой, но не дышать и не думать.
Дверь кабинета резко открылась и с таким же грохотом закрылась. Миланисса закрыла дверь перед самым носом своей тётушки и подпёрла ручку стулом, так что с той стороны раздавался шум трёх женских голосов, а с этой стороны дверей – стояла мёртвая тишина.
Три пары мужских глаз смотрели на девушку.
Кринд не понимал того, что говорила Миланисса брату своему, что выкрикивала прямо в разъярённое лицо его, он видел слёзы в её глазах, видел злость и отчаяние, промелькнувшее вспышкой. И в тот же миг Миланисса подбежала к всаднику и, привстав на носочки, поцеловала его, почти дотянувшись до губ, замерев на миг, смотря в испуге на Кринда, а потом отступая от него со слезами ещё большего отчаяния, отпирая дверь и выскальзывая в длинный коридор, отталкивая нянюшек и тётку.