Ступая за Край

- И тебя будут судить.

- Меня за многое могут судить, поверь Эимит, принять казнь за удовольствие открутить тебе голову – лучшее, что могло бы случиться со мной.

- Конечно, ведь не похоже, что другое лучшее, что может произойти с любой из женщин, с тобой случиться, - Эимит ухмыльнулась и пошла в сторону отца своего, кузнеца Фалекфора, который стоял и издали осуждающе смотрел на свою дочь.

Все устали от скверного характера его Эимит, но девушка, словно ума лишалась, когда видела Гелана или его пленницу. Никто не судил Эимит или самого воина за то, что было у них, и на девушку с волосами цвета пшеницы засматривались молодые и зрелые воины, но словно зелье добавили в еду Эимит – она не видела никого, кроме Гелана, а ему она была не нужна. 

В домике сидела Сеилна, сегодня она так и не вышла на улицу, и Эвиси обратила внимание, что служанка ничего не ела, взор её потух, глаза опухли от слёз.

- Сеилна, милая, не тревожь сердце своё и моё, ты ведь знаешь, какой Харин удачливый воин, они скоро вернуться.

- Но где они могут быть? Почему так долго?

- Я не ведаю этого, ты же знаешь, но сегодня ко мне подошёл Меаглор.

- Меаглор? – прошептала Сеилна, в чьём сердце жило ещё больше страха перед этим странным воином.

- Да, Эимит сказала, что он сын провидицы…

- Оооооо.

- И он сказал, что скоро Гелан и Харин вернутся.

- Он сказал про Харина?

- Конечно, - Эвиси была рада успокоить служанку, обманув её, её сердцу было больно смотреть на искренне плачущую Сеилну. Под сердцем Сеилны был младенец, с каждым прожитым днём живот становился виднее, а Сеилна печальней.

- Я хочу услышать это сама! – выпалила Сеилна, - Госпожа, пойдём к провидице!

- Что ты! – Эвиси попятилась назад. – Лучше человеку не знать свою судьбу.

- Я хочу знать судьбу Харина, а не свою судьбу или твою. Но его… я должна убедиться, что с ним всё в порядке, что он не ранен, что он… он… он не… не с другой.

- С другой? Сеилна, разум твой помутился от переживаний.

- Разве ты не слышала, как часто мужчины оставляют женщин, которые носят под сердцем своим младенца?

- Нет, не слышала. И не желаю это слышать, знай, что Харин скоро вернётся к тебе и своему ребёнку! И, как твоя госпожа и Королева, запрещаю тебе думать иначе и произносить вслух слова, подобные этим.

- Но я всё равно буду думать, - Сеилна посмотрела на свою госпожу, - разве можно повелеть не думать… сходи со мной к провидице.

- Мы просто пленницы, разве станет она нас слушать? Или с нами говорить?

- Говорят, она не делает разницы… сходи, я больше смерти боюсь идти к ней, но всё равно пойду, но ты… ты всегда была храброй, храбрее многих воинов, с тобой мне не будет так страшно.

- Пойдём, - Эвиси вздохнула и посмотрела на живот Сеилны. 

У Эвиси тоже был вопрос к провидице, который терзал её уже какое-то время. Она не позволяла себе думать об этом и упоминать в разговоре с кем-либо, тем более с Геланом, но вопрос этот или понимание, которое стало ясным для Эвиси, не давало покоя ей и сердцу её.

Королева Эвиси не часто думала о том, почему Король Меланмир не завершил свой брак с ней. Он был молод и, как теперь понимала Эвиси, у него не было причин отказываться от ложа со своей женой и Королевой. Кроме одной единственной причины.

Эвиси порой забывала о том, что она – Царевна Дальних Земель, забывала она и мужа своего Меланмира, как не помнила и того, как её, совсем ещё юной, повязали шёлковой лентой со взрослым мужчиной, казавшимся ей старым, как брат её или даже отец…

Но в последние дни, когда живот Сеилны становился всё виднее – причины отказа Меланмира становились ясны.

Когда Эвиси повязали шёлковой лентой, у неё ещё не было ни одной женской недели, она даже не ведала о предназначении женщины. Потом, кормилица и личный лекарь Меланмира объяснили ей происходящее. Когда Эвиси исполнилось восемь зим, ей торжественно объявили, что пришло время, и муж её, Меланмир, скоро завершит их брак. Но до этого лекарь, который был уже слишком стар, чтобы быть мужчиной, осмотрел Эвиси, которая сначала замерла в испуге, а потом в ужасе следила за взглядом лекаря. Никогда до этого Эвиси не испытывала столько стыда, как в тот вечер. И не только от взгляда лекаря, который сказал кормилице, что Королева Эвиси может завершить свой брак «если того пожелает её муж – хоть сей момент», но и от того, сколь долго и тщательно её готовили к приходу мужа… И от того, что Меланмир даже не посмотрел в сторону кос и ночного платья Эвиси. Как обычно, он беседовал с Эвиси, а потом ушёл, не сказав ни слова о новом оближе Королевы.

Сейчас Эвиси поняла, что лекарь лукавил, Меланмиру он сказал другое. Королева Эвиси не была готова завершить их брак. Главная обязанность Королевы – это не присутствие на пирах, и не долгие беседы с посланниками, и даже не ублажение тела и духа повелителя и  мужа. Главная обязанность Королевы – произвести на свет наследника, что, очевидно, Эвиси не могла сделать. И поэтому Меланмир не спешил завершать их брак… Сейчас, глядя на живот Сеилны и свой, плоский – Эвиси это понимала.Как лекарь это понял за тот короткий взгляд – Эвиси было неведомо, но Эвиси не была лекарем, её учили ублажать мужа своего, специально обученная женщина рассказывала и порой показывала, как следует вести себя с мужем, чтобы дух его и тело были довольны. Эвиси была не слишком интересна эта наука, но ум её всегда жаждал новых знаний и умений, поэтому она запоминала всё, что ей говорят.

Как отличить женщину, которая может понести младенца, от той, чьё чрево навсегда останется бесплодным, Эвиси не говорили, но о том, что такие женщины есть – молва ходила.