Страница 156 из 182
День четырнадцатый. Суббота
– Конечно, – кивнул Максим. – Подобное нужно пресекать в зародыше. Ты сильно пострадала? – Это уже мне вопрос.
– Один раз упала и ободрала локти и колени, другие два раза меня поймали, – отрапортовала я. – Правда, последние дни ничего не было, может, он… она передумала и больше не станет на меня… – Я задумалась, слово «нападать» показалось слишком серьёзным для тех происшествий, «ронять» как-то по-детски, словно я и правда Весельчак У из мультика. – Воздействовать? – нашла, наконец, подходящее слово.
– В любом случае, нужно выяснить, кто это делал, – возразил Ростислав. – Безнаказанность в небольшом проступке может привести к серьёзному преступлению, а нам ведь это не нужно, верно?
Я кивнула.
– Ладно, у них хотя бы в мозгу ковыряться не будут, а то я бы чувствовала себя виноватой. А когда будет проверка?
– Да прямо сейчас. Все «подозреваемые» как раз собрались в одном месте, ни за кем ходить не нужно. Просто ответят, они это делали или нет, а Максим определит, кто из них врёт.
– Ещё и хороший день им испорчу, – вздохнула я, заходя в портал следом за правителем, который вновь вёл меня за руку. Максим шёл за нами, а почти забывая мною Белла всех нас опередила.
У реки за это время мало что изменилось. Так же народ купался, играл в подвижные игры, ел и просто отдыхал. Но завидев нас, все притихли и приостановили свои занятия. Стало неловко от того, что все на нас смотря. Но неловко было только мне, Ростислав совершенно спокойно и, кажется, привычно чувствовал себя под прицелом сотен глаз. Ну да, он же правитель, конечно, ему не впервой.
– Раз уж всё началось у вас на глазах, думаю, вы имеете право знать, чем всё закончилось, – обратился он к народу. – Брат Виктории собирался стать её опекуном, не зная, что эту миссию её отец поручил мне. Теперь узнал и уехал. Всё остаётся по-прежнему.
Вот так. Пара фраз – и всем всё понятно. Хотя лично у меня, стали появляться вопросы. Например, что за документы Ростислав показывал Трофиму? С первым, сожжённым, всё вроде ясно, Кирилл назначил правителя моим опекуном. А вот что было во втором? Почему Трофим скис, увидев его? И что значит, «опекун должен дать согласие на брак»? Это в двадцать первом веке? Домострой какой-то. Конечно, у магов свои законы и культура, но как-то не по себе мне стало от такого известия.
Нужно расспросить Ростислава, может, не всё так мрачно? Он же говорил, что они ни к чему девочек не принуждают. Вон, все их выпускницы дружным строем радостно идут замуж и детей рожать, а я учиться буду. В общем, нужно всё выяснить и не волноваться. А сейчас будет немного не до того.
Я заметила, что теперь внимание большинства присутствующих сосредоточилось на Максиме. Причём, мужчины смотрели чуть настороженно, похоже, зная, кто он такой, и понимая, что маг в форме, а значит – при исполнении, вряд ли пришёл сюда просто отдохнуть на природе. А вот девочки постарше с явным интересом поглядывали на молодого симпатичного русоволосого мужчину с голубым, под цвет глаз, куэльдом на шее. Дети же либо вновь вернулись к играм, либо наблюдали за происходящим с любопытством, не выделяя из нас кого-то одного.
Хмм… Я назвала «молодым мужчиной» того, кто выглядит ровесником Ростислава или даже чуть старше? Кажется, моё сознание потихоньку меняется, подстраиваясь под реалии магов, и если раньше мужчина, выглядевший как Максим, показался бы мне «из другого поколения», то теперь, когда я осознаю, что до старости ему ещё несколько сотен лет, я воспринимаю его как вполне подходящую пару для своих сверстниц.
Интересно, это на меня поцелуи правителя так повлияли? Просто в последнюю пару дней он уже не кажется мне кем-то вроде заботливого дядюшки, вовсе нет! С дядюшкой же не целуются. Ну, не в губы. И удовольствие от поцелуев с дядюшкой таким не бывает. И их не ждёшь, не хочешь повторить. А вот с Ростиславом бы – с удовольствием…
– Это Максим, он менталист и поможет нам разобраться с одним неприятным инцидентом, произошедшим недавно в нашем посёлке, – прервал мои мечты о новом поцелуе голос правителя. Я мысленно встряхнулась, выныривая из грёз, и сосредоточилась на происходящем. – Те, чьи имена я назову, подойдите, пожалуйста, к нам.
– Что, вот так, прямо здесь, у всех на виду?! – ахнула я и зашептала: – Не надо! Зачем позорить перед всеми!
– Надо, Вика, надо, – едва слышно ответил мне Ростислав. – Этот позор – едва ли не единственное возможное наказание, которое получит тот, кто решил обратить свою магию во зло. Другой вариант – заблокировать этот дар, но он применяется при более тяжких преступлениях и не соответствует глупому детскому проступку. И, кстати, я давал виновной возможность признаться наедине – она этим не воспользовалась. Поэтому – только так.
После этого он назвал пять имён и фамилий. К нам подошли Рита, Полина и ещё три девушки, с которыми я не была знакома, и, в принципе, так они для меня незнакомками и остались, поскольку кто из них Валерия Гусева, кто Злата Сойкина, а кто Алина Волкова я так и не поняла. Хотя одной из них я розы посадила, а другой традесканцию отдала, но толком так с ними и не познакомилась.