Страница 113 из 118
— Очень жаль твою машину, — вполголоса сказал он.
— Жаль твои книги, — добавил Кроули.
Азирафель прерывисто вздохнул, посмотрел в глаза. Кроули стащил с носа очки, пристроил на бутылку рома. Им обоим сейчас явно было не по себе, а от смущения и неловкости лучшее лекарство было одно — выпивка. Никогда не помогало, но всегда есть надежда, что всё-таки поможет.
Кроули отвернулся от ангела, скользнул взглядом по зеркальной стене домашнего бара, взял, что стояло ближе. Оказалось — мартини. Так что Кроули ухватил ещё и водку. Выставил на стойку большой стакан для лимонада, опрокинул над ним обе бутылки. Водка с мартини — отличный вариант для завершения сегодняшнего дня. В конце концов, ему всегда нравился Бонд.
Дж. Бонд.
А кроме того, достоинство этого коктейля было в том, что он быстро и резво ударял в голову — особенно если принимать его в таких количествах, в которых его собирался принять Кроули.
— Когда ты предложил выпить, я подумал, что мы выпьем что-то более праздничное, — улыбнулся Азирафель. — Мы же сегодня спасли Землю.
Кроули молча сделал пару больших глотков, открыл шампанское и долил в стакан доверху. Подвинул Азирафелю, предлагая отпраздновать спасение человечества. Азирафель взял стакан, поднёс ко рту, но не донёс — поставил назад.
— Чего-то не хватает, думаешь? — спросил Кроули. — Льда, соломинки? Ломтик лайма?
Азирафель смотрел в ответ напряжённо, будто подыскивал какие-то слова, но никак не мог найти, — и только смотрел, надеясь, что всё разрешится само собой. Наверное, он бы хотел сейчас быть в своём магазинчике. А его больше не было. Они всё проебали, и это была вина Кроули. Потому что именно Кроули потерял Антихриста ещё тогда. Всего этого не случилось бы, если бы он тогда сделал всё как надо, если бы это они воспитывали мальчика с золотыми кудрями. Всё сталось бы так, как они распланировали.
Им не пришлось бы раскрывать себя. Просто Антихрист оказался бы немножко бракованным. И всё осталось бы по-прежнему.
Таково бытие демона, — подумал Кроули. — Как бы ты ни стремился сделать что-то хорошее, получается у тебя только сделать всё ещё хуже.
Но он не хотел напрягать Азирафеля своим унынием. У них осталось не так уж и много времени на уныние, драгоценного времени, которое лучше всего было бы провести, в последний раз надравшись, как черти. Вдвоём. В дым, в доску, в оккультные сопли.
— Ломтик лайма, — решил Кроули и повесил его на стакан Азирафеля. — Ананасовый сок?..
— Что, прости?.. — повторил Азирафель.
— Ананасовый сок. Берёшь ананас, сто мексиканцев с мачете…
Азирафель отчаянно замахал рукой:
— Что угодно, Кроули, я готов на любой эксперимент.
— Какой же это эксперимент, — хмыкнул Кроули. — Вот если бы я напузырил тебе сюда взбитых сливок…
— Мне нравятся взбитые сливки, — оживлённо подхватил Азирафель, будто гастрономические разговоры возвращали ему присутствие духа.
— Дать баллончик? — спросил Кроули.
Азирафель посмотрел на него сложным взглядом — но он, по крайней мере, улыбался.
— Всё хорошо и так, — негромко сказал он.
Кроули молча сделал себе второй мартини с водкой в большой стакан, крупными глотками выпил до половины. Потом насыпал в него горсть льда, достав из-под стойки ведёрко. Азирафель вздохнул, будто хотел что-то сказать, влажными глазами посмотрел на Кроули. Пригубил его эксперимент.
— Отличный вкус. Сам это придумал?..
Кроули, не отвечая, взял баллончик сливок и нашипел ему в стакан полную шапку. Азирафель непонимающе поднял брови — потом засмеялся, прикрывая рот ладонью. Кроули улыбался, глядя на него.
Это был последний шанс провести время вместе. Кроули не собирался унывать, оплакивая всё неслучившееся. В лучшие времена он бы обязательно поддразнил себя мыслями о том, как здорово было бы сейчас заманить ангела в логово порока и похоти, то есть — в спальню.
Но чёрт бы с ним, с неслучившимся. Столько лет они жили без него — и ничего, жили. Ничего не нужно менять. Азирафель прав, зло всегда содержит в себе семена разрушения. Кроули всегда портил всё, к чему прикасался — так лучше ему ничего и не начинать, тем более с Азирафелем, чтобы не допортить то, что ещё осталось хорошего в его жизни.
— А зря ты не согласился на Альфу Центавра, — сказал Кроули. — Там сейчас хорошо. Особенно в это время года.
— Что там хорошего? — с любопытством спросил Азирафель.
— Далековато, конечно, — Кроули пожал плечами, — зато атмосфера — как в клубе. Кстати, ещё не поздно завалиться в клуб, — он глянул на часы. — Я знаю один рядом.
— Ты хочешь в клуб? — растерянно спросил Азирафель.
— Я думал, если тебе скучно…
— Нет, мне не скучно, но если ты хочешь…
— Здесь скучно, ангел, я-то знаю — тут только цветы и стены.
— И ты.
Кроули молча налил себе ещё.
Водка с мартини шли хорошо. Водка с мартини шептали, что стоило бы проверить, падёт ли Азирафель из-за поцелуя, может ли он себе это позволить — или немедленно грянет небесный гром и испепелит их на месте?
Кроули смотрел на ангела, чувствуя, как подступает пьяный румянец. Он помнил, что нельзя, и инстинкты толкнули его сбежать. Он ушёл в кабинет под предлогом, что хочет включить музыку. Азирафель последовал за ним — и запнулся на пороге с тихим возгласом. Он увидел на столе термос. Белая крышка лежала рядом — там же, где Кроули её оставил, когда готовил ловушку.
Понятно было, о чём мог подумать Азирафель — о том, что Кроули пытался убить себя после их последней ссоры. Ангел так побледнел, что было ясно — именно это он и подумал.
— Ох, Кроули…
Кроули едва собрался успокоить его, сказать, что ничего такого, это не то, что Азирафель подумал — но Азирафель стремительно пересёк комнату, обхватил Кроули обеими руками, прижался к нему. Кроули замер на мгновение. Потом обнял в ответ.
Азирафель был мягким и плотным. Кроули подумал, что ему никогда не приходило в голову — какой он. А он был вот таким. Кроули прижался щекой к его виску. Они оба всё потеряли, но что обрели взамен?.. Наверное, ничего. Даже обрести друг друга они уже не успевали. Кроули физически чувствовал обречённость.
Он обнял ангела покрепче, провёл рукой по его спине, услышал в ответ тихий вздох.
— Это было не для меня, — вполголоса сказал Кроули. — Пришлось израсходовать на кого-то другого.
— Что ты говоришь? — пробормотал Азирафель.
— Одним демоном в Аду стало меньше.
Азирафель прижался теснее. Он был слишком близко, он был слишком реален, так что Кроули не мог ничего не почувствовать в ответ.
— Кхм, ангел…
— Знаешь, хуже уже не будет, — с нервным смешком отозвался Азирафель.
Кроули потрясённо поднял голову, отклонился назад, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Хуже уже не будет, — повторил Азирафель, глядя ему в глаза. — Как ты однажды сказал — проклятым быть не так уж плохо, если привыкнуть.
— Но ты… ты падёшь!
— Знаешь, я наконец понял одну важную вещь… Я давно её понял, но всё боялся признаться, даже себе. Зачем мне Рай, если там нет тебя?
Кроули смотрел ему в глаза, будто искал подтверждение решимости Азирафеля. И она там была. Им нечего было терять — они всё равно были обречены. Оба. Всё, что им оставалось — провести друг с другом несколько последних часов.
У Кроули мелькнула мысль, не станет ли хуже, но… Глядя правде в глаза — да, хуже уже не будет. Их и так уже наверняка приговорили. Им и так уже отмерены все сроки. Азирафель выступил против своих, против Гавриила, вмешался в войну, лишил ангелов и демонов последней битвы — ну, вряд ли после этого к нему отнесутся со снисхождением. Все уже и так поняли, что они оба действовали сообща — против Рая и против Ада. Так что близость с демоном, по сути, ничего уже не решала. Кроули, конечно, был в курсе своего уникального умения ухудшать любую ситуацию, но здесь даже он был бессилен.
Азирафель обхватил его руками за голову, пригнул к себе — и поцеловал.
Это оказалось так легко. Одно мгновение Кроули оставался в шоке. Многовековая выучка сдерживать себя, сдерживать руки, даже не думать, не сметь — запаниковала, зашлась в крике «нельзя, нельзя!..»