Всё, что любовью названо людьми

Кроули раскрыл книгу, ухватил первую подвернувшуюся бумажку, начал разворачивать.

— Ладно, где бы ты ни был, я приду к тебе — где ты? — спросил он. Раз уж с ними происходили такие чудеса, пора было возвращаться к будничному тону демона, привычного впрягаться и решать ангельские проблемы.

— Ну, я — я пока ещё нигде, — признался Азирафель. — Меня развоплотило.

— О, — сочувственно протянул Кроули.

— Тебе нужно попасть на авиабазу Тадфилда, — велел Азирафель.

— Зачем?

— Конец света начнётся именно там. Уже очень скоро. Я тоже направлюсь туда, — Азирафель повысил голос, будто и правда даже короткое молчание Кроули заставляло его беспокоиться, что его больше не слышно — или будто он испытывал такую жажду слышать голос Кроули, что не мог пережить без него и нескольких секунд. — Мне только нужно найти приёмное тело. Это труднее, чем ты думаешь.

— Это не ко мне, — пробормотал Кроули, надеясь, что ангел не попросит его посодействовать и поймать ему какого-нибудь человека прямо сейчас.

— Мне нужно тело, — повторил Азирафель. Добавил с улыбкой: — Жаль, что я не могу занять твоё.

Кроули чуть не передёрнуло, едва он это представил. Нет, так-то он не имел ничего против близкого контакта с ангелом, но не в одном теле — это было бы чересчур.

— Ангел, демон… — с мягкой улыбкой Азирафель продолжил мысль. — Нас разнесёт в клочья.

Кроули подтвердил эту мысль невнятным бурчанием.

— Встретимся в Тадфилде, — опять повысив голос, сказал Азирафель. — Нам обоим придётся задрочиться, чтобы всё успеть.

— Что? — Кроули едва не уронил очки.

— Тадфилд!.. Авиабаза! — повторил Азирафель.

— Да это я понял, я про «задрочиться», — пробурчал Кроули.

Но Азирафель уже растаял, оставив его одного.

Впрочем, Кроули больше не был один. С ним была надежда.

Полыхающая «Бентли» неслась по дороге, значительно превышая свою обычную скорость в 90 миль в час. В Тадфилд, к концу всех времён. Адское пламя словно приклеилось к ней и не угасало, но она летела, держась на одной только демонической воле и воображении своего хозяина. И, возможно, на своей собственной воле тоже. Она никогда ещё не была так послушна и легка. Пламя с рёвом срывалось с её боков, раскалённое железо потрескивало, вонь сгоревшей краски заполняла салон, но она летела.

До самых ворот, где наконец-то — наконец-то Кроули снова слышал Азирафеля.

— На новой машине ни за что так не шиканёшь, — объявил он, хлопнув горящей дверцей.

— Кроули! — выдохнул Азирафель.

Он был в чужом теле, но это было неважно. Его ангел снова был с ним, и Кроули очень кстати был в настроении совершить невозможное.

— Привет, Азирафель! О, ты поймал таксо.

Здесь же зачем-то околачивался Шедвелл. Этот медленно выживающий из ума охотник на ведьм, наверное, отгрыз бы себе руку по локоть, если бы узнал, на кого он работал все эти годы — точнее, из кого он тянул деньги. Кроули, впрочем, был не против, подразумевая, что даже если Шедвелл и привирает, то всё равно действует не в одиночку. Увидев его в компании Азирафеля (и той личности, что так любезно впустила в себя ангельский дух), Кроули заподозрил, что армии, о которой так долго твердил ему Шедвелл, может и не существовать. Это было неприятное осознание, но у Кроули сейчас были дела поважнее.

— Миленькое платье, тебе идёт, — заметил он, широким шагом подходя к воротам. Помимо Азирафеля и Шедвелла, там топтался один довольно обескураженный солдат, явно не понимающий, что все эти люди вдруг забыли у ворот охраняемой базы.

— Этот молодой человек не желает нас впускать, — кокетливо пожаловался Азирафель.

— Предоставь это мне, — Кроули качнулся к нему, подмигнул.

Сегодня, кажется, ему море было по колено, даже если бы это было огненное море.

— Слушай меня, служивый человек, — он шагнул к солдату, — мы с моим другом проделали очень долгий путь, и…

Ворота раскрылись. Четвёрка детей на велосипедах пронеслась мимо, звонками предупреждая, чтобы никто не стоял на пути.

Солдат отвлёкся на них — и Кроули тоже отвлёкся, потому что за его спиной раздался взрыв. Над «Бентли» поднимался столб жирного рыжего пламени в клубах вонючего чёрного дыма. Она погибла. Довезя его до встречи с Азирафелем, она выполнила свой долг — и теперь её остов догорал в пламени, уже не адском, обыкновенном. Она просела на погнувшихся осях, уронила дверцы. Фары виднелись сквозь огонь, будто последний взгляд, который она обращала к своему хозяину. Стекло лопалось, металл скрежетал. Крылатый значок звякнул на асфальте, рядом с ним упала какая-то деталь, назначение которой Кроули даже не знал. Это было всё равно что смотреть, как из твоего лучшего друга вывалились кишки.

Чёрный дым столбом уходил в небо. Кроули упал на колени.

— Девяносто лет без единой царапины, — проговорил он. — Ты только посмотри на себя.

Азирафель, стуча каблучками, подбежал ближе.

— Кроули, — требовательно сказал он, отбросив все свои привычные уклончивые манеры. — У него пушка. Он целится в нас. Сделай что-нибудь!..

— Я тут переживаю, между прочим! — отозвался Кроули.

Честно говоря, Азирафель мог совершенно самостоятельно сделать что-нибудь с человеком с пушкой, для этого ему не нужно было тормошить Кроули. В конце концов, никто же не ждал от него, что он убьёт парня. Ангел вполне мог его куда-нибудь переместить. На худой конец — усыпить. Ну или превратить автомат в букет роз.

— Кроули!.. — Азирафель заслонил «Бентли», в его голосе появилось явственное раздражение. Кроули не двигался, сквозь Азирафеля глядя на машину. По своим книгам он причитал, как по погибшим друзьям — но не мог дать Кроули и минуты, чтобы попрощаться с машиной?.. У них была эта минута. Уж минута-то у них была, хотя «Бентли» заслуживала куда более долгого прощания.

— Кроули, я здесь ангел вообще-то! Ты же не ждёшь, что я буду делать всю грязную работу?!

Кроули ничего не ждал. Он прощался.

— Покойся с миром, — сказал Кроули догорающему остову. Вряд ли «Бентли» его слышала — но она заслуживала последних слов. — Ты была хорошей машиной.

Он поцеловал подобранную деталь, как целуют клинок павшего товарища. Как целуют памятную вещь перед тем, как бросить её в могилу на крышку гроба, чтобы она осталась там с тем, кто был любим.

Он встал. Горевать было некогда.

— Приготовьте вашу пушку, сержант Шедвелл — мы здесь, чтобы как следует вздрочить, кому надо, — оживился Азирафель.

— Вздрючить, Азирафель, вздрючить кого надо, Господи Иисусе! — Кроули поперхнулся, когда слова обожгли рот, будто поспешно выпитый горячий чай. — Поверить не могу, что я это сказал, — пробормотал он, миновав ворота.

***

Кроули потом долго задавался вопросом, что же произошло тогда на авиабазе в Тадфилде. Была ли это часть Непостижимого плана? Что он вообще включал в себя, этот Непостижимый план? Может, Земля и правда была создана как последнее поле боя между ангелами и демонами — но в процессе Бог передумал? Или нет? Кого на самом деле — и чем — Он испытывал? Людей, всеми своими законами и запретами? Или сонмы ангелов и демонов — последней войной?

Закат угасал. Они с Азирафелем брели через поле к деревне, оглушённые неслучившимся Апокалипсисом. От Кроули несло гарью и дымом, на пиджаке остались сизые пятна. Ангел шагал молча.

Ничего не кончилось, думал Кроули, сутулясь и глядя под ноги, на траву, цепляя её носками ботинок. Земля спасена — на сегодня. Люди могут больше не ждать конца. В самом воздухе изменилось что-то, гнетущее ощущение угрозы исчезло.

Но ничего не кончилось — для них обоих. Для них двоих.

Они добрались до деревни, когда уже стемнело. Отыскали автобусную остановку. «Бентли» сгорела, а им ещё надо было на чём-то добраться до Лондона. Кроули, не долго думая, выудил из кустов чудом оказавшуюся там бутылку вина. Выдернул пробку, приземлился на скамейку рядом с Азирафелем. Глотнул.

— Всё хорошо сложилось, — сказал наконец Азирафель. — Только представь, как ужасно это могло кончиться, если бы мы оба сделали всё, как надо.