Найди меня

- Да, да, - она юркнула за дверь и побежала искать Нола и Зораиду.

А Ирген задержался в лавке, вроде хотел что-то там переложить, Соня не стала интересоваться. Зораида и Нол нашлись на кухне, тетка собираясь поставить воду, чтобы купать мальчика, а Нол сидел за столом, одна головенка торчала над столешницей.

Медный чайник с высокой круглой ручкой был водворен на плиту. На столе уже стояли тарелки с нарезанным мясным пирогом, свежий хлеб и сыр. Пожилая женщина налила в две кружки теплого молока, добавила меда и пододвинула Соне:

- Давай, вам обоим нужно, чтобы хорошо спать. И пирога, или хлеба с сыром. А то я заметила, ты почти хлеб не ещь. Вон, какая тощая, в чем только душа держится.

Соня чуть не подавилась. Хотела было сказать, что ничего она не тощая, но вовремя спохватилась. И стала кормить Нола, все вспоминая сегодняшний насыщенный событиями день.

Хмурилась. Угораздило же снова столкнуться с Хартом. Он вызывал в ней странные, смешанные чувства. С одной стороны, ужас жертвы. Он ведь ее чуть не изнасиловал. А с другой, увидев его в клетке, Соня почувствовала угрызения совести. Ведь в какой-то мере из-за нее он в эту клетку и попал, а оттуда отправится на виселицу.

Сердито одернула себя. Нашла, кого жалеть! Перед глазами встала вырезанная деревня, старая ведьма Улейн, назвавшая ее Ундиной и наделившая даром понимать язык. И осиротевший маленький Нол, которому она теперь стала мамой.

Еще ее смущал холодный интерес Фарэйна. Зачем ему, спрашивается, нужно это? Странные мысли, очень много непонятного.

Однако среди всех этих мыслей была и приятная. О том, что завтра к ним в гости придет этот непонятный, молчаливый, но такой интересный мужчина. Этот дознаватель. Невольно вспомнилось, как он вел ее через толпу, закрывая собой, это ощущение защищенности и его сильного тела рядом. И даже собственные крамольные мысли...

И вдруг как лампочка в мозгу зажглась. Он же дознаватель!

А у них контрабандный товар! Соня даже оглянулась на дверь в волнении.

Потом подумала и успокоилась, ну не первый же день Ирген в своем бизнесе, наверное знает, как и что. Надо просто предупредить его заранее, прибраться там. Лишнее спрятать. Вроде выдохнула.

Тем временем малыш доел свой хлебушек и допил молоко. За столом ему стало сидеть не интересно. Зораида усадила его на низенькую табуретку и стала хлопотать, вытаскивая большую медную лоханку.

Соня, увидев ее приготовления, спросила:

- Может, мы малыша в его комнате искупаем. Или у меня в спальне?

Тетка посмотрела на нее и серьезно сказала:

- Нет, девочка. Здесь очаг, будем здесь купать, - потом добавила негромко. - Сильный испуг у него. Надо страх смыть.

- Что? - поразилась Соня, но тут же замодчала, понимая, что в том мире, где она оказалась, это может быть в порядке вещей.

Однако все было не так просто, Зораида оглянулась в сторону закрытой двери и шепнула:

- Но это тайна.

О-О... У нее от Иргена тайна? Соня вытаращила глаза и согласно кивнула.

Тем временем вода для купания согрелась. Медную лоханку установили на широкой скамье, внутрь постелили сложенную пеленку, и Соня стала раздевать ребенка. А Зораида снимала тяжелый чайник с плиты.

Уж неизвестно, что там произошло, она как-то неловко повернулась, или споткнулась, или черт под руку толкнул, а только чайник выскользнул у нее из рук. И кипяток из него выплеснулся прямо на ребенка.

Потом Соня даже не могла восстановить картину. Все произошло мгновенно и как в замедленной съемке. Вот чайник вывернулся из рук бабки, словно живой. Вот обжигающая вода из него выплеснулась, разбрызгиваясь во все стороны. Будто через вату Соня услышала собственный крик:

- Нет!!!

И выкинула останавливающим жестом руки.

А дальше было чудо. Потому что в тот миг все замерло, действительно застыло во времени, потом вода снова собралась вместе, вливаясь обратно в чайник, чайник вернулся в руки Зораиды. И покрылся инеем.

Нол так и сидел, вытаращив глазенки, видимо, даже не успел испугаться. А Зораида присела, открыв рот.

- Ты... ты... ты... - только и смогла выдавить.

Потом поглядела на застывший чайник в руках. Деловито крякнула. Снова поставила его на плиту. И повернулась к Соне, ошарашенно озиравшейся вокруг.

- Деточка, не беспокойся. Я никогда и никому ничего не скажу. Даже мужу, - и пожала плечами. - Но ребенка все равно надо выкупать.

Ох, Соне было уже все равно. Она в полном изнеможении присела на скамью. Уставившись на свои руки. Совсем ум за разум зашел.

Бабка снова нагрела воду и сама стала купать малыша, одновременно заговаривая страх. Малыш от ее слов расслабился и уснул прямо на глазах.

Зораида вытащила его из лохани, быстро обернула нагретой толстой пеленкой и передала Соне в руки. И сказала, улыбаясь, вроде как извиняясь:

- Я ведь тоже ведьма.

Нет, опять слишком много впечатлений для одного дня...

Наверх Соня поднималась уже на автопилоте. Малыша она забрала с собой, не хотела сегодня укладывать его в пустой комнате одного. Положила в свою постель, завернутого в пеленку, и улеглась рядом. Сонный малыш прижался к ней теплым тельцем и прошептал, не просыпаясь:

- Дядя Рихарт хороший.

У Сони защемило сердце.

***

Раздеваясь перед сном в своей спальне Ирген вдруг произнес со странной интонацией, но ни к кому особо не обращаясь:

- Нас ждут большие перемены.

Да у них в последнее время и так, что ни день, то сплошные перемены.

- Ида, только не сглазь, - добавил, погрозив пальцем.

- Я? Пффф! - закатила глаза его дражайшая половина.

глава 11

Еще задолго до того момента, как в лавке мастера Иргена все погрузилось в сон, в одном из пустовавших домов по соседству состоялся некий разговор.

Вся семерка рыцарей из королевской сотни стояла на вытяжку перед своим королем. Все в отвратительном настроении, с опущенными глазами. Старший над ними, командир звена впереди, остальные шестеро на шаг позади. Король стоял к ним спиной.

- Сир, я признаю свою вину. И готов понести любое наказание.

- И понесешь, - негромко проговорил король. - Все понесете.

Никто не издал ни звука, ни слова в свое оправдание.

Казалось, Рихарт был невозмутимо спокоен, но его люди знали по опыту, король в бешенстве. Его взгляд не отрывался от окон дома напротив, в одном из них, самом маленьком, выходившем на внутреннюю лестницу, горел свет. Так и не дождавшись, когда загорятся окна двух спален, король обернулся.

- Свое наказание вы понесете. Но позже. А сейчас извольте заступить каждый на свой пост. И чтобы подобное не повторялось

- Да, сир, - ответил старший.

Король скользнул по нему взглядом и направился к выходу. Уже у самой двери бросил:

- И незачем толкаться лавке. Посещения только в случае крайней необходимости.

Король ушел. А семеро рыцарей остались в том доме, что был приобретен специально для наблюдения за охраняемым объектом. Дом пустовал довольно долгое время, был заброшен и неустроен, но отнюдь не это огорчало доблестных солдат короля.

- Дожились, - пробормотал один из них, ветеран сотни. - Позор на мои седины...

- Довольно, - сердито рыкнул командир семерки. - Подумайте лучше, как восстановить свое доброе имя в глазах короля. И лорда Фарэйна.

- Лорд Фарэйн, да простит меня Господь, сам пусть думает, как будет оправдываться, - не сдержался ветеран.

- Фил, довольно, - поморщился старший. - Не заставляй меня вспоминать о субординации.

Тот мрачно кинул, потянувшись к оружию, оставленному в сторонке. Трое готовились заступить на свои посты сейчас, остальные трое должны были сменить их во вторую половину ночи. Все собраны и неразговорчивы.

Уже перед уходом старший оглянулся. Теперь у окна, вперившись в соседний дом стоял русоволосый красавец Солейн, самый молодой из них. Похоже, та леди из соседней лавки прочно застряла у парня в сердце. Командир звена потер затылок и покачал головой, понимая, что против короля шансов у Солейна никаких, хотя... кто его знает, как сложится жизнь?