Мой чёртов Дарси

И я начинаю громко шмыгать носом от подступающей лавины из слёз. Мне так обидно!

Но я и правда не хочу так подставлять его. Дарси ничем не заслужил такого.

— Так, прекрати, — брови виконта сдвигаются над переносицей, и он тянет меня на себя, укладывая на грудь, — Даже если проболтаются, я всегда смогу сказать, что это неправда. Что у нас была первая брачная ночь, и у меня нет никаких оснований сомневаться. И поверят мне, а не прожжённой сплетнице Мадлен, уже не раз замеченной за рассказами небылиц, и уж тем более не какому-то юнцу без роду без племени. Только для этого нужны законные отношения, понимаешь? Что я скажу сейчас? Что поимел девушку, которую мне доверил ее отец, и с которой даже пока не помолвлен? Вот такого нам точно не простят. Ни мне, ни тебе.

— Да? Не простят? — я начинаю хитро улыбаться, — Тогда почему твои руки опять на моей заднице?

— Гореть мне в аду, — тут же рычит Арчи, сверкнув плотоядным взглядом, и подсаживает меня повыше, чтобы поймать губами сосок.

— Хочу твою попку… — хрипит он неразборчиво, втягивая в рот затвердевшую вершинку, — И ротик, и сиськи у тебя такие… Хочу между ними… Всю тебя помечу, моя жаркая пастушка…

— Пастушка? — я даже немного отстраняюсь. Что за нелепое прозвище.

— Дааа, — но Дарси только, щурясь, улыбается, — Ты напоминаешь мне героиню пасторальных сельских картинок. Такая же аппетитная, сочная, румяная…

— И тебя это заводит? — я скептически вскидываю бровь, — Звучит, как будто пирог описал.

Виконт начинает в голос смеяться.

— Анна, — выдыхает он, вытирая выступившую слезу. Потом вдруг резко становится серьезным и прожигает меня пронзительным взглядом голубых глаз, — Меня заводит то, что за этой аппетитной внешностью скрывается непостижимая для меня женщина, которую я не в силах разгадать. И наверно никогда не разгадаю.

Я краснею от накатившего смущения и хмурюсь, отводя глаза. Конечно, непостижимая. Но только это не моя заслуга. Я просто воспитана по-другому. И из другого века. Ты сейчас не мне комплимент делаешь, а обстоятельствам. От этого становится горько.

— Ну что опять? — бормочет виконт и притягивает меня за затылок к себе, намереваясь поцеловать.

Я уж было открываю рот, чтобы рассказать свою страшную тайну, но с губ слетает лишь невнятное "ничего" и робкая улыбка.

— И как же мы сделаем это завтра? — спрашиваю едва слышно, уже касаясь губами его губ.

— У меня есть специальное разрешение, — шепчет в тон Дарси, легонько укусив меня, — Нас поженят в любой часовне.

— А как же красивая церемония? Г ости, платье…

— Тебе так нужно платье?

Я секунду раздумываю над этим вопросом, что не так-то просто, когда твои бедра пристраивают к мужским, и потом, улыбнувшись, отвечаю.

— Нет. К чёрту его.

— Я так и думал, — хмыкает Дарси.

— Но я бы хотела, чтобы на церемонии присутствовал мой отец, — неожиданно я вспоминаю о человеке, которого даже ни разу не видела, но перед которым имею огромные моральные обязательства, — Да и твой…Ведь это он заставляет тебя жениться? Как же без главного виновника торжества?

Дарси отстраняется, обдумывая, а потом согласно кивает.

— А ты еще и мудрая, — на его красивом лице расплывается обычная кривая улыбка, — Как же мне повезло…

— Ооочень, — тяну я и возобновляю поцелуй.

65

Сразу после завтрака Дарси велел нам с миссис Дурслей собираться, пока он объясняется с графом, почему мы так скоропалительно покидаем его гостеприимный дом. Несколько гостей и хозяин дома вышли проводить нас.

— Рад был познакомиться, мисс Пеневайз, — произносит граф своим обычным безэмоциональным тоном. Потом поворачивается к моей компаньонке и неожиданно расплывается в ослепительной улыбке. Я даже поперхнулась от шока.

— Миссис Дурслей, — его голос спускается на пол октавы ниже, и обе руки жарко сжимают ее протянутую пухлую ладонь, — Спасибо за покер вчера. Я до сих пор восхищен. И наша беседа… Я очень…очень надеюсь на скорую встречу…Урсула…

И седовласый сухопарый ловелас припадает к руке моей компаньонки с таким видом, словно нашел родник в пустыне. На что эта раскормленная лиса начинает хихикать! Я ошалело хлопаю глазами и чувствую, как мой рот невольно принимает форму идеальной "О". Сзади слышится громкое ироничное покашливание Дарси, и миссис Дурслей, охнув, наконец, выдергивает свою руку.

— Ох, мне тоже жаль так рано уезжать, — щебечет она, демонстрируя очаровательные ямочки на румяных щеках, — Но молодежь…Такие непоседы…

— Я вам напишу, — заявляет Рочервуд тоном, которым произносят присягу или отвечают перед судом.

— Я буду ждать, — уверяет наша бальзаковская кокетка и взлетает в карету с непривычной для нее грацией.

Дальше рассаживаемся мы с Дарси. И наш экипаж трогается. Мы с Арчи пару минут, улыбаясь, перемигиваемся, косясь на погрустневшую компаньонку, а потом я все же решаюсь задать вопрос.

— И что это было? — осторожно начинаю, на что получаю совсем уж неожиданный отпор.

— Я же не спрашиваю, что У ВАС БЫЛО, дорогая, — отрезает раздраженно миссис Дурслей и отворачивается к окну, ворча, — И кстати, если вы думаете, что в гостиной в доме виконта не слышно, если вы вопите в спальне на втором этаже, то вы очень сильно ошибаетесь.

Я прикусываю губу, моментально краснея, и кошусь на Дарси. Тот трет переносицу и тоже начинает слишком пристально смотреть в окно. Воцаряется тишина. Вот и поговорили.

Где-то через полчаса Урсула засыпает, о чем свидетельствует характерное посапывание и ее приоткрытый рот. Дарси, оценив ситуацию, подхватывает мои ноги и кладет себе на колени. Я вопросительно вскидываю бровь и наблюдаю, как он разувает меня и принимается мять ступни. Просто так, от нечего делать.

— Это неприлично, — шепчу я, косясь на спящую компаньонку.

— Не менее неприлично, чем трахаться у стенки на втором этаже так, что слышно на первом, — фыркает виконт, и я, хихикнув, сдаюсь. Потому что это приятно, чёрт возьми. От ног по телу расходятся томительные волны удовольствия. И интимно. И… Прикрываю глаза, наслаждаясь. Почти дремлю.

Вдруг карету сильно встряхивает. Так, что она чуть не переворачивается, опасно накренившись. Я больно ударяюсь головой о стенку и подскакиваю с места, но тут же падаю обратно, потому что нас несет. Миссис Дурслей заваливается на меня. Ее глаза полны ужаса. Дарси кричит что-то кучеру. Мир трясется так, что я перестаю что- либо понимать. Липкий животный страх охватывает все мое существо. Адреналин бьет в голову, разрывая перепонки. Сердце колотится в горле. Удар. И мир, крутанувшись в последний раз, бесповоротно меркнет.

Темнота.

Я в вакууме. Не ощущаю тела, с трудом ловлю мысли. Вязкая тьма, словно смола, обволакивает меня. Лишь глухой зов где-то на периферии сознания. Такой знакомый, родной, любимый.

— Анна…Анна, вы слышите меня?

Я стараюсь приблизиться к этому звуку. Это Дарси. Я узнаю его голос. Барахтаюсь несуществующим телом в попытках выплыть, сама, не зная из чего.

— Анна…

Невероятное усилие, и сквозь щели приоткрытых век пробивается свет. Все плывет. Просто пятно фигуры, склонившейся надо мной.

— Мисс Касинки, — его голос ровный и бесстрастный, — Вы слышите? Если слышите, сожмите мою руку.

Его горячая сухая ладонь накрывает мою, и я сжимаю. Открываю глаза шире. Медленно фокусирую зрение на склонившемся надо мной мужчине. И сердце пропускает удар. Паника охватывает все мое существо. Это Дарси… И нет!

Чёрт, что происходит? ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Воздух выбивается из легких, я подскакиваю на кровати, вырываю какие-то пластмассовые трубки, опутывающие меня. Дико озираюсь и снова возвращаюсь к Дарси в белом халате, со стетоскопом на шее, пытающимся успокоить меня.

— Мисс Касински, тихо…Тихо! — он грубовато встряхивает меня и заставляет посмотреть в его голубые сосредоточенные глаза. Поймав мой обезумевший взгляд, вкрадчиво продолжает.