Страница 3 из 81
Едва та закончилась, Илья вылетел в холл, где толпилась стайка абитуриентов, разыскивая собственные фамилии на стендах со списками поступивших. Илья пронесся мимо них, подлетел к тяжелой входной двери в здание и, что было духу, долбанул по ней, открывая.
- Блииииин, - раздался человеческий стон в унисон скрипу двери.
Стон принадлежал девушке, отчаянно потиравшей локоть, по которому явно пришелся удар дверной ручкой.
- Неужели нельзя аккуратнее? - спросила она и резко развернулась, от чего так же резко подпрыгнул ее перекрученный восьмеркой хвост русого цвета.
И ошалело замолчала. В глазах ее блестели слезы. Не менее ошалело уставился на нее Макаров, пока его не толкнул в спину кто-то, кто следом выходил из корпуса экономического факультета, и он не оказался носом к носу с девчонкой.
- Опять ты! -только и выдохнул Илья.
Она глянула на него исподлобья, поджав губы, и огрызнулась:
- Ничего не опять!
- Ну а нафига под дверью стояла? Могли и сильнее шандарахнуть!
- Конечно, здорово, когда виноват кто-то другой.
-Слушай, успокойся, а! Я и в прошлый раз не нарочно, а сейчас-так вообще... Она кивнула и снова потерла локоть, шмыгнув носом. Илья внимательно осмотрел ее, видимо, на предмет повреждений. Но, похоже, пострадала только рука. Потом задержался на лице. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Значит, абитуриентка. Если бы она училась, вряд ли он бы ее пропустил. Первокурсниц обычно без внимания не оставляли. Так или иначе, они «состояли на учете». Эта была хорошенькой, несмотря на покрасневшие глаза. Медово-карие их радужки казались очень яркими в контрасте с бледной кожей. Может быть, еще и потому, что глаза под удивленно изогнутыми бровями-домиками были большими, чуть вытянутыми, обрамленными темными длинными ресницами. А еще он обратил внимание на ямочки на щеках. Даже когда она не улыбалась, они были намечены двумя тенями. Нижняя губа, сейчас почти обиженно выпяченная, пухлее верхней. И несмотря на свой надутый вид, она показалась ему очень привлекательной, чего он совсем не разглядел при их первой встрече.
- Больно?-сочувственно поинтересовался Илья.
- Можно подумать, вас это волнует, - еще сильнее насупилась она и отвернулась.
- Если там ушиб, то надо что-то холодное... Что ты невезучая такая, а?
- Сама разберусь, - буркнула девушка, проигнорировав его замечание о невезучести.
Хотя именно это с ней и происходило последнее время. И локоть - это еще не самое обидное за сегодня. Куда хуже, что она не увидела своей фамилии в списке поступивших. Может, и правда, невезучая. Девушка вздохнула и медленно побрела по аллее.
- Давай я тебя домой хоть подвезу, а? Или куда тебе надо? - не отставал Илья, ломанувшись за ней и совсем позабыв и про Никитоса, и про квартиру. Девчонку почему-то стало жалко.
- Вы правда псих? - спросила она, ускоряя шаг.
- Нет. Просто боюсь, вдруг точно кто пришибет.
- Я не буду подходить близко к бордюру и стоять у дверей. Так что шансов нет.
- Что ж ты упертая такая, а?
-А, по-моему, это не я упертая...
-Да?
-Да! Отстаньте, пожалуйста.
- Вот чудо! - раздалось ей вслед, но, кажется, он все-таки внял ее просьбе и действительно отстал.
Локоть больше не болел, или она просто перестала обращать на него внимание. Устроившись у окна в электричке, Алиса Куликовская думала, как сильно мама расстроится, узнав, что дочка не поступила. Это было главной заботой Любови Михайловны - чтобы Алиса получила высшее образование. Да и отец всегда повторял, что сделает для этого все возможное. Успел немного - несколько лет назад однажды вернулся с работы, присел отдохнуть в кресло, пока мама хлопотала с ужином. А через два часа в их небольшой квартире уже деловито распоряжались работники ритуальной службы.
В выпускном классе Алиса занималась на подготовительных курсах, ходила к репетитору по математике и русскому, а в результате... А в результате подвела и отца, и мать, и целый год потерян - платное обучение ей не по карману.
«Нечего было на Большой замахиваться», - ворчала про себя Алиса, безрадостно разглядывая многолетние сосны Бернгардовского леса, пробегающие мимо, и обреченно осознавая новую проблему. Нужно искать работу. Не сидеть же целый год на шее у матери. По выходным продолжит штудировать учебники. И на курсы можно снова ходить, если получится совместить.
Под подъездом встретилась баба Зоя, жившая в доме со дня его заселения. Как и положено старожилам, знавшая всё и про всех.
- Ну как, Алиска, поздравлять? - поинтересовалась старушка. Девушка отрицательно мотнула головой.
- Вот жеж! Люба расстроится... Алиса со вздохом кивнула.
- Везде вымогатели, - со знанием дела заявила баба Зоя, -денег хотят! Пожав плечами, Алиса ретировалась в подъезд.
- Мааам... - грустно протянула она, входя в квартиру и чувствуя запах пирога. Любимая шарлотка.
Любовь Михайловна показалась в прихожей в ту же минуту, снимая через шею передник и весело улыбаясь. И, совсем как баба Зоя минутой ранее, практически не сомневаясь, спросила:
- Ну как, Алиска? Поздравлять?
- Неа, - стягивая кроссовки, вздохнула дочка. - Не поступила. Мать тихо охнула и непонимающе уставилась на нее.
- Ну вот не поступила, - буркнула Алиса и потопала на кухню.
Любовь Михайловна засеменила следом, то ли не решаясь что-то сказать, то ли не имея представления, о чем вообще можно говорить. Некоторое время они молчали. Но, в конце концов, мать не выдержала:
- Ты ж говорила, что уверена была в заданиях!
- Я была уверена. Может, ошиблась где, - Алиса сосредоточенно разглядывала стол. - Может, еще чего...
- Чего еще-то? Вот чего? Ты ж на курсы ходила, занималась! Не могла чего попроще выбрать, надо было туда обязательно? - в голосе матери определенно начали проскальзывать истеричные нотки. - Я же тебе говорила, предупреждала!
- Предупреждала... На следующий год снова пойду. Может, и правда, чего попроще... Ты только не нервничай, мам. Хорошо все будет.
- Да что будет-то, Алис? Куда теперь? Целый год не пойми как болтаться?
- Работать пойду, - заявила дочь.
- Куда работать, Господи! Кому ты сейчас нужна? Полы мыть? Или на рынке стоять?
- Не впадай в крайности. Танька Пархоменко на заправке работает в районе Дороги жизни. Говорила, у них в магазине место есть.
- Ой, Алиска, - мать присела на стул. - Ты сама-то как? Нормально?
- Ну а что делать-то? Или я первая, кто не поступил. Бывает...
- Вот же стальные нервы! Капель мне накапай. Там, в шкафчике... А то прям давит. Алиса вскочила, метнулась по кухне и протянула матери стакан.
- Не нервничай, пожалуйста. Поступлю. И закончу. И работу хорошую найду. Да и вообще, главное, что все живы и здоровы, правда? - она обняла мать за шею и поцеловала в щеку.
Любовь Михайловна покрепче прижала к себе дочь и тихо сказала:
- Да я знаю, что ты умница. Потому и страшно за тебя. Обидно, если не получится.
- Получится, - уверенно отозвалась Алиса. - Что там у нас? Пирог, да?
- Пирог... Я еще вина взяла, хотела Виталика позвать... Теперь не буду. Виталика Алисе сватали второй год подряд. Пока безуспешно. Он был внуком бабы Зои и курсантом-второкурсником Военно-морского политеха.
- По-моему, ему все равно с кем пирог лопать. Хоть со студенткой, хоть с дворничихой, - рассмеялась Алиса.
- Алиса! В дворничихи не пущу! Спрошу свою кадровичку на работе, может, на какие бумажки тебя посадить. Вдруг что найдется.
- Ладно, ладно... Не пойду в дворничихи. Зови своего Виталика. Будем... будем пирог есть с вином.
- Нет, пирог-с чаем. Ас вином мясо. Сейчас поставлю. Алис, обещай мне, что все будет хорошо, а?
Иногда Любовь Михайловна по своему мировосприятию казалась младше собственной дочери. И когда в жизни происходило что-то, что выбивало ее из колеи, она терялась. Раньше плечо подставлял отец. Теперь -Алиса. И неважно, что это с дочкой случились неприятности - утешения требовала ее мать.