Страница 56 из 56
И они действительно нашли всех. Но не в яме, а в деревенском иглеции. Прошел не один день, когда заглянувшие туда смогли в первый раз улыбнуться.
Бесконечный весенний вечер тянулся и тянулся, и на чистенькой площади, несмотря на дым, было довольно светло. Светло было и в храме, хотя лучше бы спасительная тьма прикрыла своими добрыми крыльями от людских глаз то, что сильные сотворили со слабыми.
Основные двери в иглеции были намертво закрыты и приперты стволами двух вековых каштанов, еще утром украшавших площадь яркой весенней зеленью. Единственным входом в здание оставалась маленькая дверка, которой обычно пользуются клирики и которая ведет в недоступное простым прихожанам помещение. Луи с детства знал, что этот порог переступать нельзя, но не колебался. По всему видно, людей согнали в иглеции, значит, что б там его ни ожидало, он должен войти. Винсен дышал в спину, и это придавало уверенности. Арциец, велев двум сигурантам, казавшимся поспокойнее, идти следом, вошел в Чистый Зал*. Там они нашли толстенького деревенского клирика, его возглашальщика** и четырех старух, из числа тех, что вечно толкутся у храмов.
* Чистый Зал - помещение за Чертогом Небесного Портала, куда могут входить только клирики.
** Возглашальщик - помощник клирика, в чьи обязанности входит ассистировать во время службы и выпевать молитвы, поэтому возглашальщики подбирались из людей, обладающих красивым голосом.
Творец, дом которого они защищали изо всех своих смешных сил, разумеется, им не помог. Нападавшие, кто бы они ни были, прихлопнули бедняг, как мух. Но им еще повезло - они не увидели ни оскверненного алтарного чертога, ни сошествия Смерти в их скромный храм. А Луи Арцийский, племянник императора Базилека, разрешившего воинству Михая Годоя пройти через земли Нижней Арции, увидел все.
На алтаре лежала обнаженная девушка. Та самая рыженькая, которую он приметил вчера. Она так весело заигрывала с красавцем-охотником, так бурно расплакалась, когда он предпочел ей другую, что Луи и подумать не мог, что эта милая резвушка - девственница. Лучше бы она ею не была, тогда бы ее, возможно, просто убили на месте, как пять или шесть ее подруг, чьи тела грудой валялись в углу среди переломанной церковной утвари. Сана же - теперь он совершенно точно вспомнил, что это имя носила именно она, а не та, другая, - была раздета донага и пригвождена к алтарю чудовищным подобием оленьих рогов, пробивших ее тело в десятке мест. Сначала ее, видимо, изнасиловали, прямо на алтаре, а затем оставили умирать, и умирала она страшно и долго, очень долго. По крайней мере, восковая бескровная кисть еще была теплой. Жизнь покинула тело совсем недавно.
Чья-то рука легла на плечо Луи, тот вздрогнул и обернулся. Безумный взгляд принца столкнулся со взглядом Шарля Матея, в котором читалось неподдельное сочувствие. Как тот догадался, когда и куда ему прийти, принц так и не понял. Да это было и не нужно.
- Что это? - Луи не узнал в этом хриплом карканье своего голоса.
- Какое-то камланье. Призывали кого-то... Никогда о таком не слышал, голос Матея помимо воли дрогнул - видимо, ветеран тоже был не железным.
- Надо идти еще туда, - Луи кивнул головой в сторону Небесного Портала.
- Надо, - согласился Матей, помогая раздвигать тяжелые резные створки.
С высоты семи ступеней они смотрели в полутемный храм, битком набитый людьми. Разумеется, все были мертвы...
2229 год от В. И. Вечер 24-го дня месяца Агнца.
Босха
Тенькнула птица, ветер легонько пошевелил тонкие молодые ветви... Прозрачные капли нехотя скользили по золотистым сережкам и стекали вниз на мерцающий лиловый камень.
Как это похоже на слезы, подумал Клэр Утренний Ветер, проследив взглядом их падение. Эту заросшую белой ветреницей поляну, окруженную стройными буками, они нашли на рассвете. И вот Эмзар пятую ору сидел рядом с могилой брата, положив точеную руку на аметистовое надгробие. Клэр сначала стоял поодаль, потом, поняв, что тот ничего не замечает, подошел поближе. Как ни странно, Эмзар услышал и, вздрогнув, поднял темноволосую голову, узкой рукой откинув падающую на глаза прядь.
- Хорошее место, Клэр. Думаю, если б Астени мог выбирать, где ему остаться, он выбрал бы такую поляну и... - Эмзар запнулся и махнул рукой, - я знал, что он не вернется, но надеялся, что это не будет так сразу... И так страшно!
- Но откуда эти аметисты?...
- Разве это не очевидно?
- Для меня - нет...
- Герика, - Эмзар поднялся на ноги и нарочито тщательно принялся расправлять складки плаща. - Да, ты больше не должен думать о мести, Клэр. За Тину рассчитались сполна. Смотри... Вон туда смотри, где кривое дерево, и дальше, чуть влево... Да, там... Только пригнись, я сидел, потому и увидел эту щель в зарослях.
- Но Герика ничего не могла, ты же ее видел.
- Не могла, но смогла... ТАК похоронить Астени было под силу только ей, ведь Эстель Оскора - порождение этой земли. Значит, она пережила бой, а здесь был бой, я уверен. И Астени погиб, а Герика... видимо, потеряла голову, и то, что в ней спало, вырвалось на волю... К счастью, потом она пришла в себя, раз вспомнила про Астени. А вот Эанке и всех, кто с ней был, хоронили волки.
- Чудовищно...
- Не говори глупости, Клэр, - голос Эмзара стал жестким, - это первая хорошая новость с тех пор, как Рамиэрль прошлой весной ушел на поиски Белого Оленя. Сила этой несчастной земли оживает в этой смертной. И, клянусь Великим Лебедем, она сумеет ее взнуздать.
- Но что она сотворила с Эанке и остальными? - Клэр пересек полянку и раздвинул зеленеющие ветви шиповника. - Наверное, надо их... то есть то, что я нашел, взять в Убежище?
- Они сами выбрали свою судьбу, и она их настигла. Эанке проклята, и пусть это проклятие останется с ней. Я не знаю, что может прийти с ними на Остров, а рисковать всеми, кто там остался, нельзя.
Клэр согласно наклонил голову.
- Да будет так. Простить я не могу, забыть - тоже. Постараюсь об этом не думать. И все же я рад, что Геро заплатила и мой долг. Мне было бы тяжело убить женщину.
- Значит, окажешь ей равную услугу и убьешь Михая. Вряд ли ей будет легко поднять руку на отца, каким бы он ни был, а его смерть - это жизнь всех остальных. И ты ошибся насчет долга. От него нас с тобой никто не избавит. Мы должны платить этому миру не только за себя, а за все наше племя и за наших струсивших повелителей...
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте