Рассинхрон

– Хэнк привел Перссона, – сказал Ингрейв и качнул головой, – привел к твоему доминанту, и ты об этом не знаешь?

– Клянусь! Я же отражение!

– Что ж.

«Кольт» выстрелил. Ричи заорал, схватившись за вторую ногу.

– Тише, тише, – сказал Ингрейв, – я всего лишь прострелил ногу твоему мертвому охраннику. Не тебе. Чего ты орешь?

– Что?

Ричи недоверчиво ощупал конечность.

– Ты – урод, Хэм!

– А ты, Ричи? Вы, оказывается, держите в зазеркалье девчонок-доминанток.

– На меня много кто работает!

Ричи попробовал выпрямиться, но Ингрейв упер «кольт» ему в грудь.

– С билетом в один конец?

– Это была не моя идея!

– Я так понимаю, твой доминант хочет стать королем теневого города. Здесь-то ему ничего не светит.

– Каждый крутится, как умеет.

– Да, но он, похоже, хочет ввести город в рассинхрон и оторвать его от этого мира.

– А ты, Хэм? – оскалился Ричи. – Ты сам не воплощение рассинхрона?

– В этом нет моей вины, – сказал Ингрейв.

– Тем не менее, ты регулярно шастаешь отсюда туда и обратно.

– У меня такая работа. Я выбиваю информацию и дерьмо из двойников там, чтобы прищучить их доминантов здесь. Ты же знаешь, Ричи, отражения все равно синхронизируются. Им просто ничего другого не остается.

Ричи фыркнул.

– Не важно. Ты подарил нам прекрасную идею.

Ингрейв скривил губы.

– Так где Хэнк?

Ричи подскочил в кресле.

– Я же сказал тебе, что не знаю! Погоди, все слышали стрельбу в номере! С минуты на минуту здесь будут парни с нижних этажей.

– Ты уверен? – усмехнулся Ингрейв.

– А что?

– Да кто к тебе сунется? Это же личный твой этаж. Ну, через час или два может кто и осмелится заглянуть. Потом все знают, что настоящий Ричи все-таки там, а здесь находится его эрзац, отражение, клоун.

– Я не клоун! – прошипел Ричи.

– Ты уверен?

Ингрейв схватил Ричи за шкирку и, сунув по ребрам, поволок того в сторону ванной. Не так уж это было и трудно.

– Стой! Куда, ублюдок? – заорал Ричи, стуча здоровой ногой в пол. – Я скормлю тебе твой собственный член! Нет, твой член – твоему двойнику, а его член – тебе!

– Интересная кулинария, – заметил детектив.

– А яйца сварю вживую!

– Заткнись, а?

22.

В ванной Ингрейв подтащил Ричи к раковине и включил воду.

– Умойся пока.

К зеркалу, закрепленному в нише у ванны, он подступил с осторожностью. Сначала отразился стенной, цвета морской волны кафель, потом в поле зрения появился стул, который в мире Ингрейва сейчас смирно стоял у двери под вешалкой с полотенцами и банным халатом. На стуле кто-то сидел – Ингрейв разглядел только колено и отпрянул.

Глядя на детектива, Ричи осклабился:

– Ссышь, Хэм?

– Сейчас посмотрим.

Ингрейвпоймал Ричи и, пропустив под шеей руку, потащил его к зеркалу. Ричи хрипел и силился что-то сказать, но детектив лишь подталкивал его вперед, упирая колено тому в поясницу.

–Приветствую.

В зеркале на стуле сидел Хэнк. Он не был связан, но над физиономией его хорошо потрудились – один глаз заплыл, нос был разбит, а все губы и подбородок будто краской были измазаны кровью. Руки, видимо, скованные наручниками, прятались за спинкой стула.

За Хэнком, над Хэнком стоял Ричи-доминант. Яркий, люксовый, настоящий. Контраст со скрюченным, поддушенным двойником был разителен.

– Я знал, что ты будешь здесь, – улыбнулся Ричи-доминант.

Хороший костюм придавал ему блеска, а каблуки на ботинках добавляли несколько сантиметров роста.

– У меня твое отражение, – сказал Ингрейв, приставив пистолет к виску двойника.

– А у меня – твое, – Ричи-доминант установил локоть на плече Хэнка и подпер ладонью подбородок. – Что будем делать?

– Ты же знаешь, что нам теперь не разойтись.

– Почему?

– Потому что я – здесь, а ты – там.

– Ну, оставь моего младшего и шагай сюда, – предложил Ричи.

– И что? – спросил Ингрейв.

– Обнимешься с Хэнком.

Детектив скривился.

– Чтобы Хэнк исчез, а меня навсегда выкинуло из твоего мира?

Ричи-доминант, взглянув остро, кивнул.

– Это выход, Хэм. Если ты так сделаешь, я и мой младший больше не будем трогать тебя, я даже дам тебе сверху три тысячи.

– И что?

Двойник Ричи дернулся, и Ингрейв сильнее надавил дулом на кожу у него на виске.

– Ничего. Исчезай из города, делай, что хочешь. Меня это не сильно будет заботить.

Ингрейв посмотрел на Хэнка.

– А информация?

– Полученная от бедного Перссона?

– Да.

Ричи улыбнулся.

– Поэтому я и предлагаю тебе слиться в объятьях со своим отражением. В доминантном мире ты мне не опасен. Способность свою ты потеряешь. Если не будешь усердствовать, то никто не заинтересуется ни «Холидеем», ни девчонками в нем.

– Это для рассинхрона?

Ричи хлопнул Хэнка по щеке, и тот вяло мотнул головой.

– Слышишь? Все твоему доминанту расскажи, объясни, посвяти в святая святых. Он явно не хочет остаться в живых.

– Моя школа, – сказал Хэнк, с трудом выговаривая каждое слово. – Но, возможно, он просто глуповат.

– Да, это бывает, – кивнул Ричи.

– Нет, я тут подумал… – начал Ингрейв.

– О!

– Я подумал, что подкладывать девчонок-доминанток под других доминантов большого ума не надо, – продолжил Ингрейв, и Ричи в отражении благосклонно кивнул. – Значит, есть смысл подкладывать их под двойников. Но двойники только повторяют движения и лишены самостоятельности, значит, в то же время и здесь, в доминантном «Холидее», должно происходить нечто подобное. Но двойники девчонок мертвы.

Улыбка Ричи поблекла.

– Ты вступаешь на очень тонкий лед, Хэм. Тебе может это не понравиться.

– Я понимаю. Ты как, уже вызвал сюда ребят?

Ричи шевельнул плечами.

– А как ты хотел?

– Ага, тогда погоди.

Ингрейв стукнул двойника Ричи по затылку и, бесчувственного, стянул его вниз. Потом выскочил в кабинет.

23.

Минут пять он стаскивал к дверям мебель, баррикадируя проход. Для надежности, чтобы баррикада не была легковесной, разложил на подвинутом диване и полного Микки из коридора, и Джузеппе, и Лу. Кровь с них уже не натекала. О последнего, разбрызганного по спальне, Ингрейв пачкаться не захотел, много чести.

Еще несколько минут у него ушло, чтобы с помощью зеркальца определить, где в отраженном номере находятся охранники Ричи-доминанта. Как оказалось, один, двойник застреленного в спальне охранника, сидел на унитазе, спрятавшись за шторкой. Лу-доминант сторожил дверь, Джузи (для очень близких друзей) стоял за колонной, готовый с напарником по первому приказу ринуться в санузел.

Микки, похоже, как и двойник, сторожил лифт. Выглядывать снова в коридор Ингрейв не стал, пришлось бы разбирать баррикаду. Это же только задним умом понятно, что с Микки стоило начинать, теперь-то поздно. Впрочем, его время еще придет.

С зеркальцем приходилось работать осторожно. Напоминать о себе Ингрейв не спешил. И так по жестам, по взглядам, по сосредоточенным физиономиям охранников читалось, что они находятся на боевом взводе.

Помогло ли это им? Нет.

В течение полутора минут Ингрейв их убил.

Это было просто – подводишь зеркальце со спины, к затылку или под лопатку, напротив сердца, просовываешь в зазеркалье ствол и стреляешь. Джузеппе свинцовая пуля взбила мозги первому, висок Лу взорвался вторым. Встрепенувшийся сиделец на унитазе успел лишь передернуть затвор. Бам! – и он нырнул в шторку лбом, пугая своего хозяина. Микки, забежавший в номер на выстрелы и вытаращивший глаза на мертвецов, был отоварен последним. Для своей комплекции он оказался очень резв, и за ним пришлось побегать, пока он криками пугал пустоту. Дальше Ингрейв вернулся к своим баранам. То есть, к Ричи-двойнику и Ричи-доминанту.

– Это снова я, – сказал он, подтаскивая к зеркалу едва оклемавшегося отраженного владельца пентхауса.