За границами легенд

Мрачно посмотрела на мужика.

— Да ладно уж! — тот поднял руки, грустно улыбаясь, — Кто никого не терял?.. Одна только боль нам с этой войны!

И вид сделал, будто решил, что у меня кто-то из близких с войны не вернулся. Не стал за моей спиной кости мне за любовника несуществующего полоскать. От этой нежданной мужской заботы мне стало как-то теплее. И не по себе. Впрочем, не в себе я была с первого взгляда на того эльфа. Чьего имени, я так и не узнала… Блин, почему мне от этого больно?!

Трактирщик запустил мне веником по мягкому месту, когда застал в момент залезания в окно. И потом же кинулся меня подхватывать, испугавшись за сохранность моих костей при падении на каменную мостовую. Или же рыжие мои волосы разглядел, до того, как поскользнулась на ещё не просохшей балке и свалилась. Ручищи у него были волосатые и вонючая рубаха до жути. Но крепкие ручищи, он меня подхватил. И спросил, ставя на ноги:

— А почему через окно?

Я, естественно, о всей этой дурной истории с тем кареглазым эльфом умолчала. Промямлила невнятно:

— Да так.

— Не, пойдём через дверь, — мрачно объявил он, подхватывая меня под локоть, но как будто осторожно, не слишком цепко.

— Ну… — я затормозила.

— Кровать или стол? — ухмыльнулся мужчина.

— Э… — я смутилась.

— Так кровать или стол? — ухмылка меж его густой бороды, в которой застрял кусок от кожи жареной курицы, ещё вчерашней, и крошки хлеба, стала шире.

— Ну… — я замялась, поняв, что мой план просекли.

Он меня выпустил, смерил скептическим взглядом. Добавил:

— Тощая ты. Я бы подумал на стол. Он легче. Но ты упрямая зараза. Так что ставлю пять серебряных — это была кровать. Так?

Вконец смутившись, проворчала:

— Это был шкаф.

Он недоумённо моргнул.

— Что, шкаф?! Я шо, такой страшный?!

Хряпнуть бы его за издёвки. Но он ж сам предложил спор на деньги, а вдруг я не смогу в ближайшие дни найти хозяев?

Корыстная я смолчала.

— Шо, правда, шкаф?

Кивнула.

Он захохотал. Раскатисто. Надрывно. Оборжал меня. Долго ржал. Но, кажется, не смотря на его впечатляющий рост и широкие плечи, мускулистые руки в шрамах, он при всём этом боевом облачении был ещё и дружелюбным.

— Девка! Шкаф! — доложил он, утирая слёзы, лавочнику, катившему мимо трактира большую тачку, груженную зеленью и овощами, — Такая тощая!

— Ха, а помнишь того парнишку? — разухмылялся тот, — Как тот-то от тебя шкафом огородился?! Тоже за грабителя принял!

И ржали они так громко, так довольно, как будто в жизни у них иных радостей и развлечений не было. Хотя, может, и в правду не было. Или были редко.

Короче, шкаф мы пытались от двери моей комнаты отвалить вдвоём. Он говорил, что и сам справится, но мне быть немощной молью надоело. Да и надо было показать, что я, если что, сильная. Хотя, может, он и так уже поверил?..

Потом сидели, ели. В обеденной зале. Он остатки вчерашней курицы, я — чьего-то яблочного пирога, в одном месте надкусанного, но раз уж он угостил «за смелость и упрямство», а мне после всех потрясений хотелось жрать. Стряпухи, правда, жена и дочери две его, обещали быстро что-то «наколдовать», но голодным нам было всё равно. Да и… хоть он меня и оборжал, а его невысокая и худенькая жена — правда, с намечающимся покруглением живота — посмотрела презрительно, мол, что за моду ты взяла, ходить в мужских обновках, да из окон прыгать — мне как-то с ними уютно было. Под запахи с кухни. Даже запах мяса, примешивающегося к запаху гречи, не мешал… просто… как-то забывался рядом с ними тот кошмарный сон и мои безумные поиски невесть чего после него…

Утро прошло… день прошёл… наваждение от того эльфа прошло. Вроде прошло.

Только это странное чувство в груди, иногда коловшее меня, осталось. Преследовало меня ещё с неделю или две, подкарауливая в неожиданный момент. Проклятое чувство, будто я потеряла что-то важное. Насовсем.

Но через несколько дней вроде прошло насовсем. Я же не знала его, того эльфийского парня! Или даже мужика. Или вообще старика почти. Когда им около тридцати или за тридцать внешне, Григорий говорил, то, значит, у них уже Короткая молодость пошла. Ну, по скорости примерно как наша зрелость и увяданье. Чё уж париться, если он старик совсем? Хотя то, что я не узнала его имени, было досадно…

Но, к счастью, глупости все эти схлынули. И наваждение ушло.

И вообще, я погрузилась в заботы по поиску работы.

В столице долго выбирала будущую нанимательницу из богатых, внимательно изучая слухи о них. Отлично потренировалась на горожанах, так как здешние мужики частенько женщин обижали, а я мимо таких уродов просто пройти не могла. И даже в дома два сходила — аристократа и купца. Но туда меня в охранницы не взяли. Проев свой выигрыш у того трактирщика, от отчаяния, стала иногда делать вылазки в лес у Связьгорода, растения и корни добывать, что, по словам Григория, встречались реже, да в лавки травников в столице относить. И с этого имела некоторый доход, кормилась, комнату снимала. Обычно, в том трактире, где случилась встреча с эльфом. Красив как эльф… теперь я понимала смысл этих слов. Тот даже двигался красиво, изящно… но он так и не пришёл туда опять. Хотя, я кажется, не ждала. А лекарь один мне предложил в ученики прийти. Что я там пару целебных корней травнику продала, на его глазах, какие с обычными просто очень спутать. Григорий, выходит, прилично меня выучил астения отделять каких-то видов. Но я же не хотела в лекарки! Я хотела стать воином!

Отлично прикидывалась драчливым вспыльчивым парнишкой из дальнего села до того, как один мерзавец додумался облить меня помоями. Толстая рубашка, да плотная безрукавка облепили мою фигуру — и подлец понял, кто я. А поскольку мои криво подстриженные огненные волосы, да смазливое лицо было легко запомнить, ровно, как и привычку бить в морду за оскорбления любой степени тяжести, то уже через пару дней Связьгород гудел по углам, перекрёсткам, лавкам и трактирам:

«Слыхали, что тот разбойник Светлан — не парень, а девка?».

И горожане устроили на меня охоту. Эти странные мужики с чего-то решили, что соблазнить такую девку почётно. Я в долгу не осталась, избив самых доставучих и прилипучих. Словом, в столице жить оказалось весело, да только всё никак работёнку найти не могла, по причине большой занятости драками.

Однажды полаялась с каким-то богачом. На следующий вечер на улице меня окружили сорок стражников, облачённых в кольчуги и вооружённых до зубов. Я свалила шестерых, а потом кто-то из окна второго этажа швырнул в меня камень, попав по голове. Сознание померкло не сразу, избавив от мучительного ощущения пинков по моему телу…

Очнулась от чьего-то быстрого прикосновения к голове, причинившего мне жуткую боль. Ударила по протянутой руке, резко села, застонав от дикой боли.

Уже стемнело, но стоявший передо мной мальчишка держал в руке длинный узкий бледно-голубой камень, ярко освещавший пространство вокруг него шагов на десять-тринадцать. На песчаной дороге вокруг меня темнели пятна высохшей крови. Кажется, моей. Да, судя по тому, как мне дурно, часть из этих капель когда-то текла внутри моих вен.

— Я бы на вашем месте тут не рассиживался, Светлана, — серьёзно произнёс мальчик, — И лучше бы перебрался в другой город, а там бы на рожон не лез.

— А… — с трудом повернула голову, оглядываясь, — Где эти?

— Похоже, их что-то спугнуло, — юнец смерил меня задумчивым взглядом, — А то бы вы сегодня встретились с предками.

И остроухими в том числе? Ну, уж нет!

Хотела опереться о камни, чтоб подняться, но рука страшно заболела, соскользнула. И хотя падать мне было невысоко: как сидела, так и завалилась на бок, это причинило мне жуткие мучения. И точно, они бы меня забили, если бы не… что же меня спасло?

Мальчик протянул свободную руку, чтобы помочь мне подняться. Я не обратила на неё внимания, с трудом встала. И упала бы, не подскочи он ко мне, не обхвати за талию. Опора из него была неважная, уж больно мелкий и слабый, но в таком состоянии, как у меня, это было значительной помощью.