Повелительница дахаков

Передо мной распахнули двери.

Палата сверкала чистотой, бабушка довольная, в белоснежной ночной рубашке возлежала на подушках и улыбалась стоящему перед ней золотоволосому айрину.

— Привет! — я тоже не смогла не улыбнуться. Давно моя любимая старушка не выглядела так молодо и хорошо.

— Варенька! Познакомься, дорогая… — Я напряглась, неужели инопланетный лекарь назвал бабушке свое имя? — Это урсуле-тао с планеты Ария, он просто волшебник и спас меня. А это, дорогой кудесник, моя внучка Варвара.

— Здравствуйте. И спасибо вам огромное! — горячо поблагодарила мужчину.

Вот правда ответной реакции не ожидала. Айрин развернулся ко мне и низко поклонился.

— Для меня честь служить ми-тао! — произнес он.

Ох, что-то про эту ми-тао мне их старший урсуле недоговорил. Сколько же в этих айринах непонятного, а еще больше неизвестного мне.

— И как она? — спросила я, чтобы только перевести тему.

— Организм, конечно, изношен, но я оставил айринский препарат. Как это будет по-земному? Быстро действующие витамины. Ваша старшая родственница будет их принимать месяц, после этого пару десятков лет проблем быть не должно.

Ого. Медицина айринов действительно творит чудеса. Жаль, что помогать всем нуждающимся они отказываются, но, наверное, у них есть для этого свой резон, сложный для понимания среднестатистического земного обывателя.

— Еще раз огромное спасибо вам. Вы позволите мне пообщаться с бабушкой?

— Разумеется, ми-тао. — И снова поклон, заставивший меня чувствовать себя неуютно. Айрин обернулся к бабушке и произнес: — Для меня честь исцелить вас, достопочтимая тита-ти.

— Благодарю, кудесник! — бабуля светло ему улыбнулась и даже послала воздушный поцелуй.

Дверь закрылась, мы остались наедине. Я прислонилась спиной к окрашенной стене и просто смотрела и смотрела, впитывая в себя каждую родную черточку. Сердце пело. Только вот разговор предстоял не из легких.

— Варенька… — почему-то шепотом позвала бабуля.

— М?

— А ты не заметила ничего странного?

— Ты о чем, родная?

— Они говорят на нашем языке, на семейном. Он, конечно, немного отличается, произношение иное, но в целом я все понимаю. А еще они творят чудеса!

Про язык я знала. Еще бы не знать! Мне впору уже пособие писать по инопланетным контактам. А вот про чудеса хотелось бы узнать подробнее. Я присела на стул около кровати и попросила:

— Расскажешь про чудеса?

— Конечно, дорогая. Я же в сознании была. С утра, как проснулась, плохо мне что-то стало. Воздуха не хватает, грудь словно тисками сдавило. Ты уж мне не говорила, да я сама не слепая, понимала, что дела мои совсем плохи. Да еще как Наташеньку вспомню, так… — Бабушка всхлипнула, ее выцветшие серые глаза заблестели от влаги.

— Ох! — Я достала из рюкзака бумажные платки и влажные салфетки, пересела на край кровати, чтобы обнять бабулю. — Ничего уже не исправить, нужно постараться жить дальше. А тете Наташе — наша светлая память.

— Светлая память. — Бабушка взяла платок, промокнула глаза и глубоко прерывисто вздохнула. — Я постараюсь не раскисать, милая. Так вот, почувствовала я себя скверно, даже медсестру крикнуть не могу. А тут заходит в палату Геннадий Захарович, как увидел меня, всех на уши поднял. А через несколько минут появился кудесник. Я уж думала все, конец мне, ангел за мной спустился весь в белом, сам золотоволосый. А я лежу и даже перекреститься не могу.

Урсуле-тао действительно носили длинное белое одеяние, напоминающее чем-то одновременно и римскую тогу, и балахон друидов, правда, с высокими разрезами по бокам. Волосы лекари носили распущенными, либо заплетенными в тонкие затейливые косички, украшенные металлическими кольцами. Явится такой в момент кризиса, точно за ангела примешь. Ну да, главное, чтобы не рогатый с вилами.

— А дальше что было?

— Склонился он надо мной, руки простер над грудью. А из них сияния пошло, белое такое, чистое. Я так себе божественный свет представляла. И так мне тепло сделалось, так хорошо! Лежу я, глаза от блаженства прикрыла, а ангел колдует. Боль отступает, дышать становится легче и легче, а потом вдруг совсем все неприятные ощущения исчезают.

— Как же я рада, бабушка!

— Ты не перебивай! Слушай! Я ж думала, что инопланетяне всем помогают, а он, как руки от меня отнял, так и спросил, как я себя чувствую и «тита-ти» назвал. Тут уж я поняла, что не всех они лечат, а ты его послала.

Ничего не поняла.

— Откуда ты это поняла?

— Ах, да. Ты же язык-то наш плохо знаешь, азы только. Тита-ти — это почитаемая старшая родственница. А чьей я могу быть старшей родственницей, Варенька? — бабуля загадочно улыбнулась.

— А «ми-тао» что означает? — решила уточнить я.

— Тут сложно сказать. Вообще, это что-то типа «госпожа моя» или «властительница». Только вот чего? Тао… Тао… Слово незнакомое…

— А «дахак»?

— Ну, Варенька, это тебе любой земной историк скажет. Дахак — это повелитель, а второе значение этого слова — дракон мироздания. — Вдруг бабушка нахмурилась. — Погоди-ка, погоди… Я вспомнила, «тао-дахак» — тоже имеет два значения: «созидательница» и «повелительница драконов».

— Значит, «таори-дахак» что-то противоположное?

— Нет, милая, так думать не стоит. Конечно, «таори» — это разрушитель, но если рассматривать «тао-дахак» и «таори-дахак», как единое целое, то они, как «инь» и «ян», дополняют друг друга и приводят мироздание в гармонию.

Бабушка, хоть и преподавала всю жизнь историю, но нежно любила философию. И резон в ее словах был. Только вот таори-дахака я видела воочию, а о тао-дахаках мне даже слышать не приходилось. Но если седовласый урсуле-тао трактовал энергию, как божественный дар, а бабушка, увидев применение этой энергии, тоже подумала о боге, то что-то сверхъестественное здесь кроется однозначно.

Какое-то время мы так и сидели, прижавшись к друг другу, впитывая любовь, необходимость и родное тепло. Молчали. Я знала, что рассказать обо всем придется, а бабушка не спрашивала, потому что ждала и не торопила.

Наконец, она сказала:

— Рассказывай.

И я рассказала. Обо всем. И о том, как впервые увидела спасителя в тот день, когда на нас напали, о разговоре с врачом и первом позорном предложении стать любовницей инопланетянина. Да, Геннадия Захаровича я не пожалела, потому что врать бабушке была не намерена. О том, как решила попросить деньги у Янковского, и своей второй внезапной встрече с зеленоглазым айрином. Ну и на десерт выложила все подробности разговора в университете.

— Я не смогла не подписать этот контракт, потому что ты — самое ценное, что есть в моей жизни! — пылко закончила я и вновь заключила бабушку в горячие объятья.

— Ох, Варенька… — вздохнула она.

— Осуждаешь? Но, если бы мне снова пришлось выбирать, я поступила бы так же!

— Осуждаю? Боже, нет, отоми. Во-первых, не имею права, а во-вторых, ты не сделала ничего, чего следовало бы стыдиться и тем более осуждать.

— Он тоже называет меня «отоми»…

— Наш зеленоглазый спаситель? — Ох, узнала я этот лукавый огонек в глазах бабули. — Это ли не еще одно доказательство?

— Айрины шантажом вынудили меня подписать контракт, а ты оправдываешь одного из их представителей? — возмутилась я.

— Не оправдываю, детка. Просто в силу своего возраста делаю выводы.

— Здесь поподробнее, пожалуйста! — я чуть отстранилась и взглянула на улыбающуюся старушку.

— Вот ты говоришь, он не назвал своего имени…

— Не назвал!

— Но ведь и земные мужчины не сразу говорят «люблю». Если, конечно, они настоящие мужчины. Им это чувство выстрадать нужно, впитать, дойти и уж только потом поведать об этом предмету страсти. А мальчик тебя всего-то два разочка и видел. И при этом, сделал все, чтобы не упустить и заполучить. Пусть не по-нашему, не по-земному, но ведь добился своего.

— Ты его оправдываешь?

— Я? Нет, боже мой, нет! Но и не осуждаю. У каждого путь к счастью свой. Главное, не запутаться в тропинках и не свернуть с нужной. А осуждать его, прости, не могу. Ведь он тебе тоже нравится и, думаю, сильно. Мишка-то малохольный в тебе и половины таких эмоций не пробуждал, а от этого мужчины ты вся горишь и светишься. Я лишь делаю некоторые выводы. Ты ему небезразлична, отоми! Он может еще сам этого не понимать, но дело обстоит именно так.