Пять песен мира

— Черт….

Он приподнялся на руках, но встать на ноги не успел — его обхватило двумя щупальцами, и затащило в переулок. Он кричал так, что у Алекса сердце сжалось, и даже вдали от переулка он слышал треск костей и хлюпанье разрываемой плоти.

Алекс хотел броситься на помощь, рванул в сторону переулка, но Нэвил выпрыгнул со стороны и приложил Алекса прикладом в грудь. Грудную мышцу свело спазмом боли, Алекс глубоко вдохнул, чтобы компенсировать недостаток выбитого воздуха, и отступил на пару шагов назад, с непониманием глядя на Нэвила.

— Бери белобрысую и вали к эвакуационному пункту. Живо! — Нэвил вскинул излучатель и нацелился на вход в переулок. — Живо! Мне его не убить, но задержать смогу!

Алекс чуть челюсть от удивления не обронил. Изменения в поведении Нэвила его поразили. Еще день назад он донимал его в переулке со своими курсантами, день назад Нэвил выслушивал крики отца и недовольства насчет поведения, а в критической ситуации его преобразило. В качестве контраста вспомнился Данни, который почему-то сбежал, а не остался с Айрис и Алексом.

Разве друг мог так поступить?

Как-то слабо верилось.

Нэвил, всегда приходившийся Алексу врагом, внезапно вступился за него, и внезапно решил рискнуть жизнью, когда в Дираксис вторгся настоящий враг. Видимо, критические ситуации способны очень сильно менять людей. Перед лицом реальной опасности человек неизбежно показывал свое истинное нутро, как ни крути.

Так Алексу говорил Валериан, его отец.

Алекс схватил Айрис за руку, и они рванули в сторону дома, прорываясь сквозь хаос, воцарившийся в городе. Они огибали брошенные автомобили, видели в окровавленных окнах растерзанных водителей и пассажиров, видели валявшиеся в переулках изуродованные трупы.

Столько ужаса улицы Демьяна еще никогда не впитывали.

Путь до дома казался бесконечно долгим. Звуковики летали в переулках, проносились между домами, и страшно выли, то ли отправляя друг другу какие-то сигналы, то ли пытаясь до полусмерти запугать тех, кого собирались сожрать. Очень-очень трудно было не попасться в поле их зрения. Алекс аккуратно вел Айрис от укрытия к укрытию, осторожно выглядывал из-за углов, вглядываясь в улицы, за считанные минуты ставшие неузнаваемыми.

Алекса заставлял бледнеть асфальт, забрызганный веерами крови и усеянный кусками плоти вперемежку с оторванными конечностями. Остовы искореженных автомобилей затрудняли проход, но, что самое страшное, было не угадать, где притаилась очередная тварь.

Звуки боя постепенно стихали, и, судя по тому, сколько звуковиков сновало в округе, военные силы Дираксиса уступали. Залпы акустических пушек звучали всё реже, клекот турбин и гул несущих винтов становились тише, а главные крепостные орудия так вообще не работали, хотя только они, в данный момент, могли преломить очевидный исход в другую сторону.

Проскочив перекресток, и добравшись до угла, Алекс выставил перед Айрис ладонь, и она уперлась в нее грудью, с отстраненным выражением лица посмотрев на Алекса. Айрис до сих пор была сама не своя, что для ее характера было довольно странно, ведь еще никогда Алекс не чувствовал в ней столько страха и неуверенности.

Алекс осторожно выглянул за угол, увидев свой дом, и стал внимательным взглядом прощупывать улицу. Казалось, что никого не было. Звуковики выли где-то вдали, так же как гул залпов акустических пушек, а значит, сюда противник еще не успел добраться.

Домой удалось попасть без затруднений. Алекс заметил, что замок парадной двери горел одобрительным зеленым сигналом, и войти можно не используя ключа. Алекс занес ладонь над сенсором открытия, но прежде, чем коснуться его, прислушался. В доме было тихо и спокойно, не слышалось даже шороха, но спокойствие это казалось каким-то фальшивым и тревожным.

Когда дверь открылась, Алекс увидел за ней прихожую и гостиную, в которую через расшторенные окна заливался лунный свет. Стеклянный шкаф у стены стоял на месте, нетронутый и заставленный государственными наградами Валериана. Все было девственно чистым, будто бы пыль протирали совсем недавно. Помятая влажная тряпка валялась на подоконнике, а подоконник так и остался наполовину пыльным. Тряпка очевидно не высохла, а значит, Валериан недавно был в доме и наводил порядок.

— Отец! — крикнул Алекс, и прислушался в ожидании ответа.

Дверь за спиной Алекса и Айрис с шипением опустилась, и в гостиной сгустился мрак, сделав звуки более глубокими и отчетливыми. За окном порывисто дул ветер, сухие ветви деревьев тихо стучали по стеклам, и на пол гостиной падали их тонкие и корявые тени, шевелившиеся, будто в посмертных спазмах.

На фоне теней сухих веток медленно проплыла еще одна тень, густая и бесформенная, словно мимо лунного диска проплывало облако, и Алекс не сразу вспомнил, что над Дираксисом облаков не бывало. Когда зловещая тень остановилась на полу, душа Алекса ушла в пятки, а колени его дрогнули. В животе от страха похолодело и неприятно потянуло, по спине прошлась ледяная дрожь.

С шипением открылась дверь подвала, и в гостиную осторожно шагнул Валериан, держа на изготовке штурмовой излучатель. Он тоже заметил тень, но в ступор не впал, а внимательно огляделся, заметив то, чего не заметил Алекс, внимание которого притупило волнением.

Тени стали медленно проплывать по полу, одна за одной, будто вокруг дома кружил облачный рой. Валериан знал, что должно было случиться. По его взгляду Алекс сразу же все понял. В глазах Валериана были страшные битвы, кровопролитные войны, и совсем не трудно было догадаться, кто приходился ему врагом. Лицо Валериана было гладким, мышцы спокойными, а глаза выражали непоколебимую уверенность в том, что нужно было делать в сложившейся ситуации.

— Алекс, — Валериан прицелился в окно, и отпустил цевье, плавными движениями приманивая к себе Алекса и Айрис. — Сынок, иди сюда, и иди очень осторожно, без резких движений. Полы еще не высохли.

Алексу стало понятно, что барьер пробили тогда, когда Валериан наводил порядок. Оттуда и взялась влажная тряпка на подоконнике. Ступать приходилось очень осторожно, тщательно выверяя каждый шаг, и перенося вес со стопы на стопу, как кошка. Дощатый пол поскрипывал под кроссовками Алекса при любом движении, а Айрис, сконфуженная и растерянная, так вообще была отдельной трудностью.

Алекс вел ее за руку, будто маленькую, и по взгляду ее было понятно, что она не отдавала себе отчета в происходящем. Шаг не контролировала совсем, а тихие указания Алекса игнорировала. Она поставила стопу на неосвещенный участок пола, и внезапно поскользнулась на мокром пятне, упав на ягодицы. Раздался деревянный стук.

— Ай, — тихонько изрекла она, и как-то отстраненно, словно ничего не почувствовав. — Больно….

Тени в окнах замерли. Вместе с ними, показалось, застыло время. Послышался многоголосый вой привлеченных шумом звуковиков, и звуковики медленно подплыли к окнам, показав в проеме оконных рам страшные красные глаза. Гостиную почти полностью затянуло густым мраком. Силуэты Алекса, Валериана, и Айрис серели в темноте.

Валериан не отводил от звуковиков взгляда, и медленно достал из кармана устройство, напоминавшее высокотехнологичный сенсорный детонатор. Глаза звуковиков медленно сновали в окнах, звуковики осторожно и плавно ощупывали стекла маленькими щупальцами, и не спешили вламываться внутрь, чувствуя ловушку.

По щеке Валериана медленно скользнула капелька холодного пота.

Алекс громко сглотнул.

Айрис отстраненно смотрела в пол, уже совсем перестав понимать, что происходило.

Звуковики тихо подвывали в унисон порывистому холодному ветру, бушевавшему за окном.

Окна разлетелись вдребезги, и стекло со звоном рассыпалось по полу. Звуковики, измученные вечным голодом, синхронно рванули в окна и тут же бросили щупальца ко всем, кто находился поблизости. Твари двигались настолько стремительно, что возникало ощущение отсутствия всякой возможности их опередить, но Валериан ожидал такого развития событий. Он успел нажать на кнопку детонатора.