В плену Скитальца

Вспыхнул свет и я огляделась. Просторный склад был большим, потолок и дальняя переборка терялись в темноте. Ящики громоздились без системы — как попало. Тут и пластиковые военные контейнеры, и те, в которые упаковывают товар торговцы. Слева от двери стояла темно-серая тара с наклейками «Пальмиры».

Я опустилась на колени перед первым и отомкнула защелки. Внутри оказались упаковки корабельного желе. Фу. Гричек стоял у меня за спиной, даже не пытаясь помочь.

— Слушай, — вдруг сказал он. — Шианд тебе говорил про датчик?

— Какой датчик? — пробормотала я, перебирая содержимое коробки.

— Сердечный. Он подключен к двигателю корабля. Сердце встанет и — бум! — «Скитальца» нет.

— Даже показывал. А что?

— Мы тут как на пороховой бочке. Ты смотри, подруга, не залечи его до смерти.

Я обернулась.

— Я ведь тоже здесь, верно? Плохое время для врачебных ошибок.

— Хотел убедиться, что ты понимаешь.

— Интересно. А если датчик отклеится или, например, федералы будут глушить сигнал — что тогда?

— Не знаю, — он неуютно поежился. — И знать не хочу! — Гричек снизил голос и наклонился. — Ты думаешь, мы бы стали терпеть, если бы не…, — он многозначительно поднял брови.

— Все равно не понимаю, — ответила я. — Можно что-то придумать… Пересадить датчик на другого, например.

— Ты что, замолчи! — испуганно зашипел он, оглядываясь, будто за ящиками мог притаиться Шианд. — Ты что, бунт поднять решила? Я знаешь, сколько видел таких! Даже не думай!

— Не то в шлюз, — спокойно закончила я. — Да не потей ты. Я просто рассуждаю. Интересно, как он умудряется один контролировать экипаж. Кто у него доверенные лица?

— Нет у него никаких лиц, — отрезал Гричек. — Потому и контролирует, что никому не верит.

— Когда грабили «Пальмиру», он поднимался к нам на борт. Ты там, кстати, тоже был. Ладно, средств спасения на «Скитальце» нет, но на других судах ведь найдутся. Можно сделать ноги. Так почему я никогда не слышала о сбежавших?

— Потому их нет, — отрезал Гричек и рубанул ребром ладони по воздуху. — Со «Скитальца» не сбежать!

Я задумалась, вскрывая следующий ящик. Мужик заметил и замахал руками.

— Даже думать об этом не смей! Новички на грабежи не ходят! Или ты думаешь, почему Шианд сам возглавляет абордажную команду?

— Да, меня это удивило, — призналась я.

Я-то думала, Шианд явился на «Пальмиру», что для капитана странно, чтобы лично с нами расправиться, но гипотеза не выдерживала критики. А он идет с командой, чтобы держать ее под контролем. Разумно.

— А на корабле кто остается за старшего? Старпом? — поинтересовалась я.

— Да. Арадаль.

— И почему он не отведет «Скитальца», пока Шианд на борту вражеского корабля? — с искренним удивлением спросила я. — Они друзья?

— Ага, не разлей вода прямо! — фыркнул Гричек. — Нет у капитана никаких друзей! Все, хватит! Не буду ничего говорить, а то узнает кто-нибудь… У нас не приветствуется языком трепать!

Я на продолжении беседы не настаивала и вернулась к ящикам, сама разберусь, что к чему. Я вскрыла около шести коробок и лекарств не нашла. Еда, кое-какие запчасти и на этом все.

— Склад один?

— Ага.

— А где вы храните несметные богатства, награбленные за годы разбоя?

— Да нет никаких богатств, — вздохнул Гричек. — Что забрали, все съедаем. Зачем нам деньги, Тиша? Это балласт, если их негде тратить.

Собрав волю в кулак, я решила прояснить детали до конца.

— А что вы едите, когда припасы заканчиваются?

— Что на огороде соберем, то и едим.

— И все?.. — неоконченный вопрос повис в воздухе.

— А что тут еще жрать? Даже крыс нету.

— Ну-у, я слышала, — протянула я и замолчала, подбирая более-менее невинные выражения.

— И что ты слышала?

— Что тела после вас не находят. Вы их… Вы что-то с ними делаете?

Гричек расхохотался.

— Вот хохма! Про нас говорят, что мы людоеды? Да Шианд их просто в шлюз выбрасывает. И то не каждый раз. А куда после нас тела деваются, это их товарищей надо спрашивать.

— То есть, вы их не едите? — на всякий случай уточнила я.

— Нет. Гадость какая!

Я с облегчением вздохнула. Один миф развенчан. На десятом по счету ящике мне повезло — я обнаружила пакет с медикаментами. То, что это именно они, я поняла по характерному медицинскому запаху.

— О-па! А что они в продуктах делают? — удивился Гричек, когда увидел что у меня в руках.

— У нас за лечение отвечал кок, — пояснила я. — Вот и сунул по время погрузки лекарства в свои ящики. Если бы не я, вы бы не скоро их обнаружили.

В дверях появился запыхавшийся механик и остановился в проеме, тяжело опираясь на переборку.

— Гричек! Там капитану плохо… Послал за медсестрой!

— Самое время, — ответила я. — Веди.

Шианд сидел на кровати в своей каюте с таким видом, будто уже планировал отправиться к предкам. Красная кожа пылала жаром, он взмок и выглядел вялым.

Гричек и механик испуганно стояли в дверях. В глазах был смертный ужас, но я чувствовала себя уверенно. С корабельными препаратами можно вылечить все, кроме насморка, чумы и чесотки. Ни первого, ни второго, ни третьего у Шианда не было.

— Кажется, у меня температура, — пробормотал он.

— Еще какая, — я открыла пакет. — Не надо делать такие глаза. Я нашла лекарства, так что жить будешь.

Механик и Гричек с надеждой переглянулись. Я вытряхнула пакет на кровать и неторопливо перебирала баночки, читая надписи. На этикетках писали не только названия, но и краткий перечень показаний. Я отобрала противовоспалительное, от жара и обезболивающее, отложила по капсуле из каждой банки, ссыпала в мензурку и сунула капитану.

— Пей, — он проглотил их залпом, как алкоголь и без чувств упал на кровать.

— В обезболивающее добавляют седативное, — пояснила я испуганным членам экипажа и собрала лекарства в медицинскую сумку. — Его просто вырубило. Если кому-то понадобится помощь, я в кабинете.

Они пропустили меня, словно высшего офицера — встали по обе стороны проема. Во взглядах читалось восхищение. А когда Шианд проснется, потребую преференций и от него. Неплохой карьерный рост за два дня.

По приходу я бросила пакет с лекарствами и решила освежиться после склада. У медиков был отдельный душ, чему я была несказанно рада. Ни за что бы не стала мыться в общей душевой.

Вода была и даже теплая. Я распотрошила флакон медицинского мыла, с сожалением взвесила его на ладони: надолго не хватит. Быстро намылившись и постояв под душем, я вытерлась старым медицинским комбинезоном и натянула штаны, рубашку, подпоясалась ремнем и надела куртку. Затем по одному застегнула любимые браслеты. Корабельный кулон, бусы и подвеску с синим камнем (подарок папы) надела в последнюю очередь. Колец я не носила. Некоторые считали, что я и так злоупотребляю украшениями, но у каждой безделушки была своя история и ни с одной я не готова расстаться.

Как я уже говорила, штанов у меня была одна пара, зато рубашек штук пять, но все остались на «Пальмире». Проблему с одеждой нужно решать. Можно поискать на складе… Вдруг найдется что-то по размеру?

После душа я села на кушетку и высушила волосы. Длинных причесок я не носила, это непрактично — максимум до плеч. И никогда их не красила, за исключением случая, когда в долгом рейсе со скуки решила покраситься в рыжий и получила оттенок бешеной морковки, который выцвел ближе к возвращению в порт. Очень модно в тот год было. С тех пор на экспериментах с волосами я поставила крест.

Я собиралась отдохнуть, но слухи о том, что я нашла лекарства, расползлись по кораблю. Уже через час у дверей выстроилась очередь. Я впустила первого страждущего — невероятно худого и изможденного на вид человека, на котором одежда болталась как на пугале. Оказалось, он трудился на корабле оружейником и жаловался на боли в суставах. Те и правда слегка распухли. Я покопалась в сумке и выдала мазь от ревматизма. Больной обрадовался и оставил на столе пару конфет. Следующим был знакомый механик.