Пряничные туфельки

– Просто скажите.

Он подумал немного, поглядывая на неё, кивнул.

– Кажется, что вы некоторым вещам учились у своей кошки, в то время как должны были – у матери, у тётушек, у наставниц, у старших сестёр. Рядом с вами не было близких. Оттого и некоторые… странности, – он слегка запнулся. – Это стало частью вашей натуры. Вы можете подчиниться зверю, как и он вам. Или другому таю. Никогда не замечали?

Ну нет. Она понимала желания Мики, но не подчинялась. Иногда соглашалась, иногда баловала кошку. Но не подчинялась. До сих пор – никогда. Как может зверь подчинить тая?! Да, она слышит, как Рик влияет на зверя. Но ей – поддаваться влиянию? Рик неправ.

– Нет, – она отрицательно качнула головой. – Это невозможно, что за глупости?

– Я не умею учить. Тем более женщин, – сказал он. – Потом я найду вам наставницу.

– Когда это? – удивилась она, – мы скоро расстанемся. Но я поняла. Благодарю. Я продолжу обучение.

Она заметила краем глаза, как он сжал кулаки, стискивая вожжи.

– Вы так уверены, что справитесь?

– Я теперь со всем намерена справляться, эсс. У меня нет другого выхода.

Он повернул голову, посмотрел ей в лицо.

– А это неправда. У вас есть я. Поверьте, я найду, кто мог бы хорошо обучить вас и исправить ошибки той… гм…

– Не смейте, вы её не знаете! – возмутилась Ринна.

Она хорошо относилась к Исменельде и плакала, когда та уезжала из Ленгара. Исминельда девять лет была её наставницей, старшей подругой, никогда – суровой гувернанткой, напротив, от гувернантки и учительниц всегда можно было спастись с Исминельдой. А то, что её любил отец – её кто угодно полюбил бы.

– Простите, – спохватился Рик, – конечно, я её не знаю и не имею права судить. Но это дела не меняет. Она давно покинула вас?

– Да, вскоре после смерти отца. Мне было шестнадцать.

– Ей следовало оставаться с вами до замужества и некоторое время после. Так принято. Ведь у вас в семье больше нет таев, да? Кто мог бы помочь?

– Только я, – согласилась Ринна.

– А ваш двоюродный дядюшка герцог Караяш?

– Что? – она удивилась, – вы знаете?.. Последние лет двадцать герцог Караяш в ссоре с моим отцом.

– Племянник герцога лорд Савари. Леди Гвенна Кори. И наверняка кто-то ещё.

– Поразительная осведомленность.

– Таи знают друг о друге. Интересуются, – пояснил он, пожав плечами. – Вы просто жили взаперти. Я могу назвать навскидку ещё десяток имен, но они вам ничего не скажут. И ещё королева Кандина. Ваша двоюродная прабабка, хотя в степени родства могу и ошибаться, извините.

– Кандрийская королева-мать, – вздохнула Ринна. – Я даже знакома с ней. Но я тогда была ещё маленькая.

– О, вот даже как, – он улыбнулся, – говорят, она вздорная старушенция!

– Что? – вот теперь Ринна откровенно возмутилась, – да что вы себе позволяете? Во-первых, её никто не считает вздорной! Во-вторых, как вы смеете говорить такое о королеве?!

– Да что вы говорите?! – его это развеселило. – Только я позволяю себе лишнее? Не знаю, как в Руате, а в Кандрии я нашёл бы вам сочинение о том, как некая капризная принцесса отшивала женихов. Почти в любой книжной лавке. Их было двадцать четыре, и о каждом она наговорила такого, что обхохочешься.

До Ринны не сразу дошёл смысл услышанного.

– Наговорила?.. Двадцать четыре? А почему не тридцать шесть?!

– Я тоже не понимаю, почему, – согласился Рик, – была бы толще книжица, интересней. Сочинители ведь тоже за денежку стараются. Могли бы и на сорок восемь замахнуться, лентяи.

За их спинами проснулась и сначала протяжно мяукнула, а потом грозно зарычала рысь.

– Тихо, – Рик сразу посерьезнел, глянул на побледневшую от гнева Ринну.

Он достал из кармана мелкую серебряную монетку и вложил ей в ладонь.

– Вот и учитесь отгораживаться от зверя. Представляйте серебряную сеть между вами, и помните, что вы слышите друг друга, но каждый – отдельно, сам по себе. Это ведь. простое упражнение. Что, никто не замечал, что рысь воет, когда вы сердитесь?

– Я поняла, – она сжала в кулаке монетку.

Общение тая со зверем – на языке чувств, эмоций, а формулы подчинения, которые при этом твердит тай – это способ передавать чувства, они больше для самого тая, чем для зверя. Обычному таю легко быть отдельно от зверя, но Ринна Венеш не обычный тай, она может больше. Рику не понять.

– Все будет хорошо, – он взглянул ей в глаза, – только оставьте глупую мысль о вашей тётушке и её монастыре. Они ничего не смыслят. А я могу помочь.

– О нет, тогда у меня серебра не хватит, чтобы с вами расплатиться, – пошутила она, хотя кто знает, сколько там было шутки.

– Об этом не беспокойтесь, договоримся, – Рик улыбнулся, и от его короткого, опять такого янтарного взгляда ей стало жарко. – А жаль, моя леди. Будь у нас с вами по хвосту и по четыре лапы, как проще всё было бы.

– Что?! – она засмеялась.

Он пояснил:

– Кошки не делят друг друга на циркачей и графов. Дочери графов обычно хорошо дрессированы, в отличие от кошек, и делают что требуется, – он поймал Ринну за руку и, предупреждая её возражения, продолжал, – знаете, в обучение тая входят азы дрессировки. Вас этому учили? Без влияния, просто дрессировка, как это делают люди без дара. Это добавляет понимания. Учили?

– Нет, – Ринна покачала головой.

– Тогда послушайте. Кошки независимы и дрессировке поддаются плохо. Но их можно принуждать. Запереть в клетку. Не кормить. Иногда используют боль. Любой хороший дрессировщик победит дикую кошку. И ей будет очень плохо, но только поначалу. Потом привыкнет и станет слушаться. С любым зверем так, с каким-то проще, с каким-то труднее.

– Наверное. Как это ни грустно, – согласилась Ринна и отодвинулась от Рика. – Я поняла. Но я была избавлена от голодовки в клетке, если желаете использовать такие сравнения. Волей моего отца. Он дал мне право выбирать. Ради мамы, наверное. Она его попросила.

Да, именно так считала Нона. Рик усмехнулся чуть заметно.

– А знаете, чего я на самом деле хочу? Вас, Ринна. Недавно, на постоялом дворе, мне очень хотелось подхватить вас на руки, взбежать по лестнице и пинком открыть дверь в нашу комнату, бросить вас на кровать и… Продолжать?

– Нет, даже не вздумайте! – она кусала губы. – Вы с ума сошли?

– Полагаете, мне помешали бы? Даже если бы вы громко звали на помощь? Нет, уверяю. Мы молодожёны, мне здесь доверяют. Милые всерьёз не бранятся. Все желали бы мне удачи.

– Я никогда не спустила бы вам это…

– Я знаю, кошка.  Поэтому так не сделаю. В то же время некоторые женщины любят, когда их заставляют, за них решают, даже насилие они легко прощают, вы слышали об этом?

– Это неправда. Это чушь!

– И есть немало мужчин, которые уверены, что таковы все женщины, а кошек они пинают сапогами.

– Зачем вы пугаете меня? – вскинулась Ринна и выдернула свою руку, теперь он позволил это.

– Пугаю? Просто объясняю, как обстоят дела, – он говорил спокойно, но взгляд его горел, и это пугало. – Оглянитесь, вы больше не в замке Ленгар. Нам не надо пока расставаться, это разумно. Со мной вам нечего бояться, я не сделаю ничего против вашей воли. Но дайте нам хотя бы немного времени.

Она постаралась сесть прямее.

– Чего вы хотите от меня, Рик Кан?

–- Я хочу, чтобы вы передумали и захотели стать моей на самом деле. Я клялся вам у алтаря вовсе не в шутку, Ринна. Итак?..

Вот это признание! Он ждал ответа. Она побледнела и кусала губы.

– И это всё потому, что вы… как вы там сказали? – она посмотрела ему в глаза. – Потому что хотите меня?.. Хотите открыть дверь сапогом, и?..

Пламя Всезнающее. Юные незамужние леди не должны обсуждать такие вещи, тем более с мужчинами.

– Не только поэтому. Вы тай, и мне очень подходите, – пояснил Рик. – У нас рождается по одному таю на поколение, хотелось бы больше. К тому же…

– Достаточно, – попросила она.

– Да, вы правы. Этого достаточно. Сохранить в семье дар и даже приумножить – уже причина.