Страница 3 из 60
— Давай, — уже всхлипывая, всерьёз задумалась я, не начнется ли истерика. Сев полу боком к мужчине, выразительно приподняла руки, насколько это вообще было возможно. С видом великомученика Дэнька нехотя поплелся к пассажирскому переднему сидению.
— Ой, — выдал он, порывшись в бардачке.
Как-то мне это сразу не понравилось.
— Ой? — переспросила возмущенно, когда математик вернулся и не стал меня освобождать.
Облизнув тонкие губы, он их же виновато поджал. Вскинул брови, опустил взгляд, руки спрятал в карманы брюк…
— А у меня ключиков нет.
Ключиков у него нет! Ну, ничего, я сейчас позлорадствую, глядя, как он их искать будет, потом с радостью продержу запястья под ледяной водой, потому что те уже ощутимо гореть начали, а потом эти самые ключики кое-кому кое-куда засуну!
— А совесть у тебя есть? — прошипела разгневанная я. А женщина в гневе — это похлеще апокалипсиса будет.
— Совесть есть, — клятвенно заверили меня, даже кивнув.
Дэнька выразительно задумался о чём-то мне неведомом, кивнул своим мыслям и пришел к нехорошему решению. Наклонившись, эта зараза бессовестная подхватила мои свешенные на улицу ноги, закинула оные в салон, опять вынуждая меня лечь на спину, и захлопнула дверь!
Пока я, до глубины сознания шокированная, приходила в себя, подбирая наиболее удачные ругательства, характеризующие мужика этого, сам Денис занял свое место за рулём автомобиля и не придумал ничего лучше, как прибавить громкости. А колонки, между прочим, прямо над головой!
Вишенкой на торте стало и переключение плей-листа. Вырубив довольно приятный Пикник, математик поставил свой фирменный диск «для сестры». И началось всё с:
— Я на солнышке сижу, я на солнышко гляжу… Все сижу, и сижу, и на солнышко гляжу, — голосом, достойным премии «испорчу ваши барабанные перепонки», затягивал Львёнок.
— Ты серьезно?! — заорала недовольная таким поворотом событий я.
И чего добилась? Увеличения громкости!
Мне Варька, моя лучшая подруга ещё с детства, однажды сказала: «Чтобы не оглохнуть, надо создавать собственный шум». Она это в книге какой-то вычитала. И суть заключается вовсе не в том, чтобы рот открыть, а чтобы именно создавать свой собственный шум.
— Я-а-а-а! — отчаянно завизжала я изо всех сил.
Взвизгнули тормоза! Машина рывком замерла! Я полетела в сидения и приложилась уже пострадавшим лбом во второй раз!
Дверца багажника резко распахнулась и надо мной навис обеспокоенный Дэнька. Музыка, кстати, больше не играла.
— Ты чего орёшь?! — взревел он похлеще его колонок.
— А-а-а, — простонала я едва слышно, прикрывая глаза.
Второго тесного знакомства с чужой собственностью в виде сидения, а оно с этой стороны оказалось из пластика, моя черепушка не выдержала. Надеюсь, не треснула.
— Кара, вот за что мне это? — простонал Дэнька, присаживаясь рядом в багажник, для чего ему меня потеснить пришлось, а затем мою голову осторожно обхватили приятно прохладными ладонями и уложили на чужие коленки. Коварный план мести зародился сразу же, — Не дергайся, я осторожно.
Покорно лежу, прикрыв глазки. Мне волосы заботливо с лица отодвинули, стараясь не касаться лба, а потом, чуть помолчав, Дэнька негромко рассмеялся.
— Что? — распахнув глаза, посмотрела я на него снизу вверх.
— Ты теперь барашек… с рожками! — и тихий мелодичный смех превратился в громкий издевательский ржач!
— А ты тюлень, — обижено сообщила преподу, нагло меня своровавшему, повернула голову и укусила его в первое попавшееся место.
— А-а! — заорал он, оборвав и смех, и свое хорошее настроение. На этом Дэнька не остановился. Опасаясь меня или ещё из-за не пойми чего, мужчина вскочил на ноги. Моя голова, подпрыгнув, с глухим «бум!» обрушилась на твердую поверхность багажника.
Но и это был ещё не конец! Совсем рядом с тихим шорохом притормозила белая машинка, из которой выпрыгнул солидный мужчина в строгом костюме.
— У вас всё в порядке?
В порядке не было. Дэнька отчаянно тер пострадавшую ногу, матерясь сквозь стиснутые зубы и иногда подвывая. Я лежала и громко стонала, жалея и руки, на которых наверняка останутся следы, и голову, уже трижды пострадавшую. Трижды! И это за одно-единственное утро! Я его точно убью!
Мужик, оценив обстановку, решил, что уехать оно побезопаснее будет. Что и сделал. На мое возмущенное «стой!» лишь рукой махнул. Вот мужики пошли, даже женщину спасти не могут! Или украсть нормально, не калеча.
— Я тебе помочь хотел! — обижено воскликнул Денис, махнув на меня рукой.
— Ключи ищи, идиот!
— Мы за ними и ехали, — поставили меня в известность.
— В магазин игрушек? — усмехнулась я.
— Именно туда.
Только вот дело в том, что мы сейчас явно про разные магазины «игрушек» говорили. Да, я уже говорила, что очень испорченная. Но Дэнька не меньше — это же не у меня наручники в бардачке валяются!
Я честно пыталась не смеяться… честно! Оно как-то само… Спас меня телефонный звонок. На весь салон раздался знакомый такой мотивчик Имперского марша. Он у меня специально на Варьку поставлен. Внимание, вопрос: откуда мой телефон вдруг оказался в машине Дэньки?
— Ах ты! — возмутилась я.
Вот что за человек? От него с самого утра сплошные разочарования!
Слушать меня никто не стал. Денис смотался в салон машины и принес мне всё ещё трезвонящий аппарат.
— Мегера? — хмуро переспросил он, глядя в экран.
— Моя подруга, как хочу, так и называю. Дай сюда телефон!
Как я разговаривала — история отдельная. Руки-то заняты были, поэтому держать телефончик пришлось Дениске. Он со своей обязанностью решительно не справлялся!
— Слушаю вас, Варвара Дмитриевна, — тяжело дыша, ответила я на вызов.
Недовольная секундная тишина, а затем:
— Ты мне нужна, — вздохнула Варя, — я не знаю, что надеть.
— Куда надеть? — не поняла я, кося взгляд на руку математика, медленно двинувшуюся к моему боку.
— Карина, не глупи. На вечеринку сегодняшнюю.
— Какую вечеринку? — кто-то просил не глупить? Так оно само получается, особенно когда не за разговором следишь, а за длинными пальцами, подобравшимися вплотную к моему боку…
— Одно ребрышко, — посчитал Дэня, обозначив это самое ребрышко пальцами, — второе, третье…
Я щекотки боюсь просто до безумия, о чем математик наш не мог знать ну никак!
— Варь, — закусывая губу под «четвертое», чтобы не засмеяться, позвала я, — вечеринка вечером, сиди на парах!
— Как я могу сидеть на парах, когда у меня такая проблема?! — огрызнулась вспыльчивая подруга.
А я уже тихо поскуливала от смеха, потому что если вдруг засмеюсь в голос, объяснить этого Варьке не смогу никак.
— Пя-атое, — с коварной улыбкой объявил Дэнька, а потом ему надоела эта игра и он решил меня добить.
Повалив на собственные колени, парень принялся быстро-быстро перебирать пальцами ребра вверх и вниз, вырывая из моего горла громкий смех.
— Карина? — удивленно донеслось из трубки, которую Дэнька уже начал отводить от моего лица.
— Потом позвоню! — крикнула я торопливо, пока математик не отключился.
— Ну наконец, я уж думал вы сейчас разговор на добрые два часа затеете, — выдохнул парень облегченно, а затем, чуть привстав, осторожно переложил мою голову, — всё, сиди тихо, сейчас доедем до меня, я у Вики ключи стырю и будет с тобой всё нормально.
Насладиться жилищем математик мне не дал. Вначале пытался волочь к подъезду, а уже внутри с обреченным «седьмой этаж!» меня просто и незатейливо водрузили на широкое мужское плечо, откуда отлично открывался вид на двери лифта и корявенькую табличку «не работает». Злорадствовать вслух я не решилась, этот и кинуть может, с него не убудет.
Так что до седьмого этажа мы добирались пусть и быстро, зато под моё коварненькое хихикание и недовольные пыхтение Дэньки.
Звякнули знакомые ключи, которыми в меня недавно швыряться изволили, заскрежетал замок, едва слышно скрипнула открываемая дверь.