Костер на снегу

Маг иллюзий в восторге развел руками, а имеющий странную любовь ко всякого рода земноводным алхимик Бурто, ужасно расстроился, не получив в моём лице пупырчатую жабу, да хоть бы земляную лягушку, на самый крайний случай. Он тут же продемонстрировал мне, что не потерял силу, превратив тощего рыжего кота, который подвязался выпрашивать у меня по утрам сыр, в огненную ящерку, и задумчиво накручивая короткие пряди у самых залысин, удалился, по привычке начёсывая претерпевшему изменения коту шейку.

Уверена, очередь из желающих поворожить надо мной была бы длинней, а методы их изощреннее, если бы брат Ваарки не прекратил это безобразие, решительно заключив, что я нуль.

— Ну хоть не минус, — хохотнул дэкс, гоняя меня по площадке. Нога хоть и вернула прежнюю чувствительность, благодаря ежедневным прогонам, по сравнению с другой атрофировалась. Сдувшиеся мышцы заметно отличались, и безжалостный верс давал на неё утроенную нагрузку, пытаясь как можно быстрее привести меня в форму.

Декокты и снадобья, подношения щедрой, но шибко любящей поэкспериментировать Ваарки я предпочитала пить лишь в том, случае, когда за мной наблюдали, в остальное же время избавлялась от вонючих снадобий, щедро поливая ими газон и клумбу. Не то, чтобы они не помогали, наоборот, но после них я ходила сонная и рассеянная, теряясь в пространстве и времени, уязвимая и слабая.

К тому же мне приходилось по большей части притворяться слабее, чем есть, поскольку выздоровление моё опережало все мыслимые местные темпы, да и мощная нагрузка по сравнению с прежней давалась мне легче, словно силы мои возросли многократно. Ваарки относила это на чудодейственное последствие её снадобий, и только я и опьяневшие кусты под моим окном знали, что причина не в этом.

— Надо решить, что будем делать, Эва, — прижав к себе, шептал мне на ухо Тео. Единственным способом пообщаться без свидетелей была игра в страсть. Магические следилки я успешно гасила, но всегда находился кто-то рядом, неотступно следующий за ними на расстоянии и при деле, да вот только обрезать в третий раз на неделе кусты или проходить полосу препятствий с моей скоростью было не так, чтобы очень хорошим прикрытием. Да они и не скрывались. Скорее для очистки совести. — Или остаемся, или…

…или возвращаемся, — поняла я без слов.

Стоя вот так, в его крепких объятиях, мне меньше всего сейчас хотелось решать. Я наслаждалась каждой близостью, каждым прикосновением, каждым украденным поцелуем. Но определиться, пожалуй, пора.

— Я хочу вернуться, — решилась, взвесив все за и против. И хотя последствия, по крайней мере первичные (пленение, карантин, допросы, проверка благонадежности) я осознавала, а о вторичных старалась не думать, хотелось домой.

— Значит — вернемся.

Нам предстояло выбрать наиболее удачный момент, поскольку местные вряд ли нас так просто отпустят, проводив пышными гуляниями и собранными котомками гостинцев, которые мы должны передать его Императорскому Величеству. Да и шанс у нас был лишь один, второго не дадут, а портала два, и как выбрать который «из» функционирует не ясно.

Решили тянуть жребий, длинная соломинка, оставшаяся в сжатом кулаке, решила за нас — выпал тот маяк, к которому отправились Вардок и Беки, и, хотя территориально он был дальше от теперешнего места нашей дислокации, мы решили довериться удаче. Помимо скудного запаса провизии, на переход длиною в сутки, не больше, нам нужно было обзавестись еще взрывчаткой, дабы уничтожить путь к нашему отступлению, а местным — дорогу в наш мир.

Несколько раз мы по очереди наведывались в кладовую, шарили под покровом ночи по лаборатории гостеприимной лекарши, даже щелочь, которым получившие наряд вне очереди терли каменный пол стащили по случаю, в общем перли всё, что плохо лежит, или даже лежит хорошо, но из чего можно сляпать небольшой заряд.

Наконец-то мы дождались того самого дня.

Это был праздник середины осени и самый удачный момент — в этот день сходились то ли звезды на небе, то ли магические потоки на земле, но на краткий миг, всего пару часов, колдовство теряло свою силу, лишая магов привычной форы, а нам даря повышение шанса на удачу.

Кстати, на заставе постоянных магов не было вовсе. Ну, до нашего фееричного появления, но вот после, им буквально приходилось выстраиваться в воображаемую очередь, все они желали исследовать феномен, то есть меня. Я в буквальном смысле ощущала себя лабораторной крыской, загнанной, но не покорённой.

Всё больше мы сближались с Тео, тщательно обходя в вечерних разговорах болезненные для меня воспоминания, которые по прошествии времени бледнели и казались надуманными. Поразмышляв, я решила призвать сестренку к ответу, а если будет сопротивляться, то наподдать, пока не расколется. Эта история дурно попахивал и отчего-то больше верилось словам дакса, а не собственным глазам.

Особо откровенничать нам не удавалось, поскольку тешить чужие уши нам претило, и всё же за обсуждением нейтральных воспоминаний о детстве, поре учебы, смешных и грустных случаях, мы сплелись крепче, чем наши пальцы. А долгие, томительно-распаляющие, возбуждающе-сладкие поцелуи перед сном, этого самого сна меня лишали, заставляя разочарованно ворочаться и пялиться по пол ночи в потолок.

Мы как раз обсуждали точку, где встретимся, когда пересечем границу (решено было разделиться, поскольку гнаться за двумя целями всегда сложнее, нежели, чем за одной) когда, захлопнув дверь, и подперев её за собой в мою комнату ворвалась Ваарки. В одной её руке был плоский рюкзак, в другой упакованная в прозрачную пленку, кажется, карта местности:

— Вам нужно уходить немедленно, — огорошила нас она, сбиваясь с дыхания, — отряд брата нашёл брошенные вами вещи…

— Вам нужно уходить немедленно, — огорошила нас она, сбиваясь с дыхания, — отряд брата нашёл брошенные вами вещи… — Мы ошарашено смотрели на суетящуюся Ваарки, она металась по комнате, складывая в мятый мешок те из моих вещей, что стоило бы взять. — Эва, принимай этот порошок дважды, как и прежде. Здесь хватит на три недели, дольше не стоит. Рана будет давать о себе знать в плохую погоду…ну что еще? Что же?

Я подозрительно провожала взглядом её суету, не двигаясь с места, размышляя как бы её вырубить, не причиняя сильного вреда.

— С чего такой аттракцион невиданной щедрости? — ощерился Тео в плотоядном оскале, улыбкой это можно было назвать лишь с большой натяжкой, подкрадываясь поближе к лекарше.

Та вдруг бросила мешающий ей что-то достать из карманов мешок на пол и засунула обе руки в широкие шаровары, пытаясь нащупать искомое.

— Наденьте, — выпутавшись наконец, она вытащила на свет две круглые, посверкивающие отполированными боками бляхи на кожаных шнурках, — они скроют вас, пока вы не пересечёте границу с лесом, там всё равно не снимайте. — А потом словно вспомнив, что не ответила на вопрос дакса сказала, — мой дед застал ту войну. Кровавую. Разрушительную. Голодную. Это был геноцид. Чудо, что выжил хоть кто-то.

Среди правящей верхушки есть те, кто забыл, они думают лишь о возможности набить карманы…а наша семья тогда потеряла слишком много, от того и с памятью у нас всё в порядке. Из тридцати шести представителей фамилии Роул-на-Пиру в живых остался он один, мальчишка семи лет.

Куда бы не шли Имперцы след в след за ними пировала чума, лекарство от неё было найдено, но выжженным городам и просмоленным заставам на это уже было наплевать. Мы безусловно можем обогатить культуру друг друга, обменяться знаниями и технологиями, но не когда у вашего руля стоит Третий Кассиус, сын своего отца, а у нас правят алчба и жажда наживы. Мертвецам золото без надобности…поэтому бегите, путь ты знаешь, так ведь?

Тео кивнул.

Я не поняла, о чем она, но верс, подхватив мешок, потянул меня к самому правому окну, распахивая шире створки. Я обернулась, желая поблагодарить Ваарки, но она опередила меня, и повиснув на моей шее, стиснула в объятиях. Хрупкая, но невероятно сильная.