Союзник

Затем Дмитрий приблизился к Фостеру и снял с него наручники. Ощущение было таким, словно он высвободил из капкана дикого зверя, и теперь этот самый зверь мог наброситься на него в любую секунду. Однако, к его удивлению, Эрик не сделал ни одного резкого движения, даже не пошевелился. Он чувствовал на себе настороженный взгляд Альберта, но сейчас наемник не собирался на них нападать. Сейчас ему нужно было завоевать доверие Барона, и он знал, как это сделать.

Глава VI

Раздался тихий щелчок, и огромная стальная дверь толщиной в шесть дюймов медленно начала отворяться. Едва различимое пение механизма всколыхнуло тишину, проникая под кожу и заставляя сердца троих полукровок забиться быстрее. Пахнуло теплом, на фоне которого сырая прохлада тоннеля показалась особенно ощутимой. А затем желтый свет влился в яркое освещение заброшенной станции.

Адмиралтейская словно протягивала им навстречу руки, желая обнять своих вернувшихся детей. Вот только ее прежде красивое лицо теперь было изуродовано и перепачкано кровью, а к теплому дыханию примешивалось зловоние разложения. Лесков первым не выдержал и прижал ладонь к губам, чувствуя, что его начинает тошнить.

— Что, Барон, не нравится, как благоухает прекрасный новый мир? — услышал он тихий насмешливый голос Фостера. — Теперь так пахнет повсюду.

— Делай то, что тебе сказано, — еле слышно отозвался Лесков, а затем обернулся на Альберта. Тот, бледный, как полотно, прижался к стене и изо всех сил пытался абстрагироваться от энергетики мертвой станции. Она обрушилась на него, пронзая насквозь каждую клеточку его тела, и Вайнштейн с трудом сдерживался, чтобы не броситься прочь. Он разом ощутил всю боль, которую испытывали жертвы «костяных», весь их страх, всё отчаяние брошенных здесь на погибель.

— Дерьмовый же у вас помощничек, — произнес Эрик, проследив за взглядом Дмитрия. — Говорил же, от «энергетика» не будет проку. С тем же успехом вы могли взять с собой годовалого ребенка.

— Это уже моя забота. Отправляйтесь в лабораторию, — глаза Лескова угрожающе окрасились медным, и Фостер, ухмыльнувшись, исчез.

Несколько секунд Дмитрий недоверчиво вглядывался в то место, где только что находился наемник, после чего приблизился к Альберту и коснулся рукой его плеча.

— Эй, приди в себя, — мягко произнес он, пытаясь хоть немного отрезвить своего друга.

Вайнштейн вздрогнул от неожиданности и затравленно посмотрел на Дмитрия. А затем, словно утопающий, до боли вцепился в его руку, пытаясь переключиться на энергетику единственного находящегося рядом с ним живого человека. Энергетику Эрика он уже не ощущал.

— Альберт, либо ты сейчас же возьмешь себя в руки, либо мы все провалим, — в тот же миг Дмитрий не выдержал и бесцеремонно тряхнул своего перепуганного друга за плечи.

Взгляд Вайнштейна сделался осмысленным.

— Проклятье, — вырвалось у него. — Извини, я сам ненавижу это состояние.

Сейчас мужчина даже позавидовал Лескову, что тот не чувствует того, что сейчас испытывал он. Легко сказать «приди в себя», когда ты не знаешь, каково это — продираться через мертвую энергетику. Примерно так же Альберт чувствовал себя и в Освенциме, когда приехал туда на экскурсию со своими друзьями. Несмотря на прошедшее время, энергетика концентрационного лагеря была настолько жуткой, что молодой Вайнштейн попросту отключился. Он потерял сознание прямо у ворот, после чего его друзья еще долгое время подшучивали над ним.

— Ты можешь сосредоточиться? — Лесков все еще боялся, что их план висит на волоске. Он никак не ожидал, что Вайнштейн воспримет постороннюю энергетику настолько остро. Он же врач, поэтому должен был привыкнуть. Однако Дмитрий не понимал, что к такому нельзя привыкнуть.

Наконец Вайнштейн тряхнул головой и с облегчением произнес:

— Этих тварей вроде нет рядом. Попробуем идти? Я вроде в норме.

— Мне не нравится это «вроде», — с досадой отозвался Дмитрий. — Где ты чувствуешь ближайших к нам «костяных»?

— На главной площади в жилом отсеке. Их там больше всего… И в госпитале.

Там, куда пошел Фостер.

— А что насчет здания совета?

— Рядом двое или трое… Я не уверен.

— Проведешь нас туда?

— Да… Попробую.

Решение отделиться от Эрика в данном случае было самым логичным. Учитывая способности Фостера, действовать в одиночку ему было безопаснее. Лесков и Вайнштейн только бы привлекали к нему внимание «костяных» и тем самым подставляли бы под удар. Задача Эрика заключалась в том, чтобы достать из лаборатории «эпинефрин», который Воронцова хранила в сейфе своего кабинета.

Что касается Дмитрия и Альберта, то они должны были попасть в правительственное здание и «прибраться» там. Кое что из оставшихся там материалов нужно было уничтожить, кое-что забрать с собой. Но было еще нечто, о чем Дмитрий пока не хотел рассказывать Альберту. Он определенно воспримет его слова в штыки. Уж лучше сразу поставить перед фактом.

Дело было в том самом злополучном канализационном тоннеле, который якобы случайно забыли закрыть. Вот только за время работы у Киву Дмитрий разучился верить в случайности. Прежде он еще допускал, что падение Адмиралтейской могло случиться по вине какого-то невнимательного солдатика, однако Константин Морозов утверждал, что тоннель через час закрылся бы автоматически.

Получается, кто-то мало того, что оставил проход открытым, так еще и умышленно отключил систему безопасности. Вопрос — кто? То, что это был не Эрик Фостер, говорила его энергетика. Но кто тогда мог это сделать? Неужели среди них есть крыса, которая работает на «процветающих»?

Лесков направился следом за Альбертом, надеясь, что больше врач не провалится в трясину чужих эмоций. Его чутью Дима доверял, благо, доктор действительно наконец-то взял себя в руки и сумел более-менее абстрагироваться от происходящего. Теперь он прислушивался только к энергетике «костяных» — она была плотнее, чем у мертвых, поэтому определять их местонахождение было гораздо проще. Успокаивало еще и то, что сейчас Лесков тоже использовал свои способности, отчего ни одна тварь не рискнула бы направиться туда, где ей может быть страшно.

Оба полукровки шли молча, тщательно прислушиваясь к любому постороннему звуку. Их нервы были на пределе, и, казалось, даже незначительный шорох мог заставить их вздрогнуть. Хотелось поскорее убраться отсюда или хотя бы закрыть глаза и не видеть того, что хранила в своей груди Адмиралтейская.

Трупы были повсюду. Переломанные, обезображенные, гниющие. У некоторых не хватало каких-то частей тела, но у большинства были вспороты животы. Видимо, проклятые твари предпочитали лакомиться внутренними органами. При виде одного из таких мертвецов, Дмитрия снова затошнило. Он не раз видел убитых, но никогда в таком состоянии. В этот миг смерть от пули показалась ему даже какой-то милосердной.

Тем временем Эрик Фостер уже добрался до госпиталя. Он мысленно порадовался тому, что отказался от завтрака, иначе бы давно уже оставил его у себя под ногами. В этот миг ему даже сделалось смешно: где это видано, чтобы наемника мутило при виде изуродованных трупов? Но, быть может, именно поэтому Фостер предпочитал убивать с помощью пистолета. Работа, выполненная ножом, казалась ему слишком грязной, поэтому он всегда повышал стоимость своих услуг, если какой-то долбанутый клиент хотел пролить побольше крови.

Первым делом Эрику попалось еще одно гнездо дзями. Самка уже отложила яйца и теперь ждала, когда ее замечательные отпрыски вылупятся. Когда Фостер поравнялся с ней, дзями вскинула голову и принялась встревоженно втягивать ноздрями воздух. Что-то не понравилось ей, показалось подозрительным. Однако уже через миг она успокоилась.

«Отдыхай, пока можешь», — с ненавистью подумал Эрик, вспомнив, как одна из этих тварей грызла его тело.

Он миновал гнездо и вошел в здание. Здесь запах мертвечины чувствовался еще сильнее, и Фостер мысленно выругался отборным американским матом. Ему вдруг показалось, что Барон нарочно отправил его в место повонючее, в то время как сам прохлаждается в чистеньком правительственном здании.

Конец ознакомительного фрагмента.