Знают только горы

— А ты бы удержался?! — язвительно поинтересовался Фрост. — Если бы девушка была хороша собой? — и посмотрел на Юрза.

— Хороша, — доложил тот со вздохом.

— Я что, извращенец?! — вызверился Арн. — С вами в одной комнате! Или бы вы за дверью великодушно покараулили бы?!

Друзья расхохотались, чем ещё сильнее разгневали новоиспечённого правителя. Тот насупился, но рукоприкладствовать ему было лень. Потом отыграется на гнусных насмешниках!

— Это её и сбило с толку, — продолжил Юрз.

— Что? — спросили все трое одновременно.

— Ваш способ размещения, разумеется. Ведь никому в голову прийти не могло, что дофин будет спать со своими вельможами в одной комнате! Комендант же ей три ключа дал, и сказал, что понятия не имеет, где остановился наследник Гнёзда. Баронесса несколько раз пыталась проникнуть в комнаты, но ей постоянно мешал салазец, который словно вахту нёс у ваших дверей.

— Монтри! — снова дружно высказались парни.

— Надеялся снова прибиться к нашей компании, — добавил Свейн, — но ему перешёл дорогу Инис.

— Кстати, об Инисе, — глава службы тут же изменился в лице. Жёсткие складки обозначились у рта, а взгляд стал острым и донельзя серьёзным. — Этот джент вызвал у охраны очень большие подозрения. Он не длонянин, и…

— Джент Юрз, — прервал его Арн успокаивающим тоном, — мы знаем кто такой Инис Имекис совершенно точно! Да, он не длонянин, но нам не враг, — взгляд главы службы говорил о том, что ему жизненно важно знать, кто же такой этот загадочный джент, но произносить просьбу вслух он не осмеливался. Ведь князь прекрасно видит его желание, и, сказать или нет, решит сам. Арн не стал его мучить, но предупредил: — Это строжайшая тайна, джент Юрз. Под именем Иниса Имекиса скрывался принцепс Навакра Ривер. Тихо… не надо эмоций. Он совершенно нормальный парень, хочет мира и… неважно… Он хочет подписать мирный договор с Лигром, как только станет королём. И этот момент, как я понял, уже не за горами.

Джент Юрз задумался. Сведения, которые он получал из Навакра, говорили о том, что смена правителя там действительно произойдёт в ближайшее время. И, если два наследника познакомились в неформальной обстановке и о чём-то договорились, то, возможно, это пойдёт на пользу долине.

— Спасибо за доверие, ваша Светлость, — поклонился Юрз. — А то я сильно волновался. Девицы эти озабоченные, подозрительный парень, что втёрся в доверие… Вот слово чести, лучше сто раз с разбойниками и грабителями дело иметь, чем с этими…

— Эти, кстати, тоже были, — добавил Фрост. — Причём, одни и те же, на пути в Альс и обратно!

— Вы тоже их встретили? — поразился Арн. — Тех, деревенских голодранцев.

— Встретили… — буркнул Свейн. — Ничему жизнь дураков не учит! Напали теперь на Фроста. Со спины…

— Ранили? — обеспокоился князь, и попытался проверить целостность друга.

— Царапина, — отмахнулся Фрост. — Но в этот раз они поплатились за свою глупость!

— Вы их убили?

— Вот ещё, руки об них марать! В ближайшей деревне сдали старосте, он их осудил по-быстрому и повесил за деревенским тыном, чтобы другим неповадно было. Расшалился что-то народ в последнее время.

— Да уж, ситуация… — Свейн обвёл друзей взглядом. — Съездили на молодёжный форум, развеялись…

Горный мастер Маркус раздражённо поглядывал на мэтра Хуакина, копающегося в куче камней уже второй час. И уйти по своим делам нельзя, так как посланник короля иногда задавал вопросы, и стоять у входа в старую штольню столбом надоело. А от другого сопровождающего Хуакин наотрез отказался.

— Вижу, подобных тем камням, что вы посчитали обманками, уважаемый Маркус, больше не нашлось? — почти без вопросительной интонации пробурчал мэтр, продолжая перекладывать образцы пород из одной кучи в другую.

— Не нашлось, — эхом буркнул Маркус, злясь на Хуакина всё сильнее.

Врать мастер не любил, хотя делать ему это в последнее время приходилось всё чаще. Да и ложь эта была не для корысти, а для дела… общего…. важного. Если бы не нудный старик, решивший самолично явиться в штольню и проинспектировать так предусмотрительно наваленную для него кучу пустой породы, Маркус сейчас сидел бы на общем сходе горняков и решал важные вопросы вместе со всеми. А тут стой, отнекивайся, вводи в заблуждение, нагло ври в глаза. Не скажешь же, что обманки этой нашлось полно, только не в рабочих штольнях, а в дальних, о которых мало кому известно, и размером они не с кулак, а с годовалого порося.

И дёрнул же его упырь отвезти тогда те камушки в Тагриду! Ну и что, что давно ничего интересного не привозили! Отговорились бы как-нибудь. Стой теперь тут, рассказывай сказки про белую лошадь.

Маркус тайком вздохнул и мысленно послал мэтра в логово к упырям в качестве главного блюда. Словно услышав его пожелание, Хуакин, кряхтя, выпрямился и впился в мастера маленькими глазками.

— А вы меня не морочите, джент Маркус? Где нашли те образцы?

— У восточной гряды, — не моргнув глазом, соврал горняк, нарочно назвав запретное место. Ничего не запрещалось делать гнездянам в собственных горах, кроме как разрабатывать восточную гряду, так как граничила она с Навакром. Местных жителей этот запрет особо не беспокоил. Восточная гряда была бедна и на руды, и на камни. Лишь иногда ходили туда поисковые отряды, больше для патрулирования местности, чем для сбора образцов. — Хотите там побывать, мэтр?

Хуакин чуть не взвыл от досады. Он очень скрупулёзно изучил карту долины Гнёзда и прекрасно знал, что это за место — восточная гряда. Самая удалённая точка от Митры, от тоннелей, а, следовательно, от нормальных дорог. Там и поселений не было никаких. Лишь безжизненные каменистые горные плато, на которые надо карабкаться на своих двоих.

— Не молод я по горам скакать, — недовольно ответил Хуакин, стараясь придумать, как заставить самих гнездян снова наведаться к восточному хребту? Эх, не взял он с собой верительной грамоты от Ранхуса, позволяющей от имени короля указания давать! Выкручивайся теперь, как умеешь. А камни-то нужны, ох, как нужны! И не один, и не два… — Я заплачу за каждый образец, — процедил сквозь зубы мэтр. Не в его правилах было разбазаривать свои денежки, но мечта того требовала. — Хорошо заплачу!

Маркус весьма удивился подобному предложению. Слухи о скаредности королевского мага достигли и Гнёзда, и подобное заявление мэтра говорило о том, что не простыми оказались те образцы.

— Я поспрашиваю наших, — сообщил горняк, стараясь не демонстрировать старику свои настоящие чувства, — может, кто и согласиться туда сходить? Сколько заплатите-то?

Хуакин прикинул, с какой суммой он готов расстаться безболезненно. Ну, почти безболезненно.

— Один фалер за фунт веса.

Маркус пожал плечами. Что-то не очень щедро собирался платить мэтр за нужные ему куски породы. Если прикинуть время на дорогу туда и обратно, на поиски камней, то выходило, что любой горняк эти деньги заработает в штольне без особых проблем. Разве что совсем молодые пацанята соблазнятся… Но говорить об этом Хуакину не стал. Пусть надеется.

— Хорошо, мэтр, я скажу ребятам.

— И пусть найдут побыстрее! — приказным тоном потребовал мэтр, покидая штольню.

Маркус с удивлением глядел ему в спину, поражаясь, как такой недалёкий человек умудрился так высоко взлететь? У короля Ранхуса что, глаз нет, что ли? Но думать про Хуакина долго ему было некогда. Он поспешил на сход. И так опоздал уже прилично из-за старого хрыча.

Тяжёлый день выдался для Арна. Вроде и делать ничего не пришлось: сиди, держи подданного за руки, слушай клятву, в ответ клянись сам… не трудно, но долго и утомительно. Если королю Лигра приносили клятвы только главы знатных родов и фамилий, то князю присягали главы всех родов долины Г'Неоздам без исключения, так как ни низкородных и ни высокородных тут не было, в отличие от прочего мира.

Была община, когда-то давно выбравшая себе правителя и закрепившая за его потомками обязанность править племенем. Не в одиночку, а с Советом родов, но полномочия и обязанности у князя были почти как у монарха. Со временем пришлось избрать так называемых джентов — якобы высокородных господ, которые в глазах остального света должны были выглядеть, как элита Гнёзда. В родной долине эти титулы никаких привилегий не давали, будь ты хоть господином в пятнадцатом поколении, работать будешь наравне со всеми. Начнёшь возмущаться, титул отдадут другому, более достойному человеку, а он от него ещё и отказываться будет. Так сложилось издревле.