Сопровождающий

Много разных подозрений было у Вострова, но, понятно, что сейчас его бы к материалам не подпустили. Да он и не стал соваться. Пусть следаки во всех нарушениях разбираются.

Однако он не мог отделаться от навязчивой мысли, что активизировались боевики не случайно. Но почему именно в этот момент? И почему здесь и сейчас?

Вернулся он в номер уже глубокой ночью.

Женщина спала.

Максим подошел и долго смотрел на нее. Они не договорили, а это было важно. Настолько важно, что его так и тянуло связать взрыв на КПП с женщиной, которую он сопровождал. Был соблазн задержать ее, отвезти куда следует, и допросить с пристрастием. И побоку задание. Однако он решил не спешить и прежде во всем разобраться.

Во сне черты лица ее немного разгладились, но все равно напряжение чувствовалось в ней даже сейчас. И усталость. Сколько ей? Подумал он, разглядывая. Тридцать шесть, семь? Но до сорока. Прозрачная бледная кожа была еще гладкой.

Вдруг женщина, словно почувствовав его взгляд, шевельнулась во сне, поворачивая к нему лицо. Губы дрогнули и полуоткрылись, вырвался вздох и тихий стон. А его от этого неожиданно накрыло.

Когда осознал, что с ним происходит, он чуть не озверел от злости. Проклятое задание. В гробу он видал это! Выругалася матом, и тут же отошел. И завалился в койку не раздеваясь.

глава 8

Максим долго лежал на спине и смотрел в стену. Он еще и локтем закрыл лицо, чтобы даже ненароком не взглянуть в сторону женщины, спавшей на соседней койке. В душе бродила какая-то иррациональная обида на нее и злость. И презрения к себе, как будто он предал то, что предавать нельзя.

Все это грызло его, казалось, сегодня не уснет точно.

А в сон уплыл незаметно.

И… Там было хорошо. Только немного расплывчато, неясно. Цветущая поляна. Клевер, ромашки. Солнце светит, лучи такие золотые. Марина смеется и что-то говорит, держит за ручку сына, а он вырывается, тянет ее, хочет убежать и заливисто хохочет.

Господи, как ему было хорошо там.

Проснулся внезапно. Как в темную воду камнем упал, вернулся в действительность. Резким жестом вскинул руку, глянуть на часы. Пять, начало шестого. Нехотя повернул голову в ее сторону. Женщина не спала, сидела на кровати уже полностью одетая. И в кроссовках.

Смотрела на него спящего? Неприятное открытие.

— Здравствуйте, — тихо проговорила она, глядя исподлобья.

Максим поморщился, встал и пошел в санузел. И пока плескался в маленькой раковине, в которой едва умещались его ладони, все пытался понять, как случилось, что он вообще уснул. Странные двойственные чувства. После того сна он ощущал стыд и вину.

Когда вышел, женщина по-прежнему сидела на кровати и тут же настороженно на него уставилась. Потом взглянула в сторону окна и зашептала:

— Что это было?

А его зло взяло.

— Это вы мне скажите, — жестко проговорил он, подходя к окну, и острожно выглянул наружу.

— Я… — женшина растерялась. — Откуда мне знать.

Она пожала плечами и умолкла. Востров следил за ней внимательно, язык тела, каким бы уверенным в себе ни был агент, может сказать многое. Но нет, женщина вела себя естественно. Он уже собирался задать еще один наводящий вопрос, но тут у нее вырвался спонтанный жест, и она заговорила снова.

— Мне кажется, вчера был налет. Или теракт! Но ведь это же чистая зона, так не должно быть, — женщина уставилась на него. — В чистой зоне безопасно!

Максим хмыкнул и отвернулся. Так и хотелось сказать:

— Что ты вообще знаешь о чистой зоне?!

Если б тут было безопасно, кто бы стал строить сеть укрепленных контрольных пунктов и постоянно держать военные подразделения в боевой готовности? Идет партизанская война. Состав формирований боевиков меняется, но костяк его составляют зараженные. И это постоянно тлеющий конфликт. А вчера ночью было внезапное обострение.

Совпало? Похоже, совпало, и это было странно.

Но не о том он собирался говорить с ней сейчас. Скользнув взглядом по ее нервно подрагивающим рукам, Максим спросил:

— Ваши вены. Мы вчера не договорили. Тесты. Подробно.

— Да, — кивнула она. — Хорошо.

И стала рассказывать, а он диву давался. У нее чуть ли не через день брали по стакану крови, это не считая других стандартных анализов. И так на протяжении почти двух недель. А до того тоже, но не так часто, примерно раз в неделю.

Как она вообще держится, за счет чего? Но опера интересовало другое.

— Скажите, кровь из вены на тесты забирали только у вас?

Этому должны быть причины. Возможно, в ней есть какая-то особенность.

Женщина задумалась, потом проговорила:

— Нет. Не только. Брали у меня, и у других тоже.

— Постарайтесь вспомнить точно.

— Не только у меня, точно. — Женщина задумчиво нахмурилась, вспоминая. — И я не следила за этим специально, но, кажется, не у всех. У некоторых брали кровь из пальца. А что это так важно?

Важно? Еще бы!

— Вам сообщали результаты тестов? — спросил Максим.

— Нет, никогда, — она повела плечом.

То есть, у них методично забирают кровь. Для чего? Вопрос про чип временно отошел пока на второй план. Твою мать! Хотелось воскликнуть ему. Что происходит в зоне?

— Вы не обращали внимания, по каким характеристикам отбирают? Группа крови? Состав, антитела, резус, свертываемость?

— Нет, — качнула головой она. — Я не обращала внимания. Да и нам не сообщают…

Кажется, она сама поняла, как все это звучит и сникла, опустив голову. Максим потер переносицу. Надо связаться с Пашниным и спросить, в курсе ли он, что за странные эксперименты ведутся в зоне особого режима. И какого хрена их используют втемную.

Но это не здесь и не сейчас.

Сейчас им нужно выбираться отсюда, и сделать это раньше, чем тут появится комиссия следаков из центра. Было у него какое-то странное предчувствие. Не нравилось все это.

А вопросов, после того, что женщина рассказала, стало еще больше. Но он не спешил ее слова принимать на веру, вполне вероятно, что она врет. И цели у нее могут разные.

— Ешьте и собирайтесь, — сказал он. — Мы сейчас выедем.

Она подскочила и как-то даже поперхнулась.

— Я уже. Извините, не дождалась. Но вы спали…

Максим так взглянул, что женщина тут же умолкла. Потом проговорила, отводя глаза:

— Я готова.

— Готовы, вот и хорошо.

Подхватил свою вскрытую упаковку сухпая и перебросил ей.

— Положите в свой рюкзак.

Ему нужны были свободные руки. Та без слов упаковала все, взглянула на него так странно и сглотнула. А он чуть не вызверился. Чуть не заорал:

— Что?!

Но вовремя сдержался. Посмотрел на часы, пять сорок. Пора.

— Держитесь все время рядом со мной, — проговорил Максим, а потом они вышли из номера.

Предупредил он ее не зря. Нужно было еще пересечь двор и проследовать через досмотровую, а бойцы там сейчас особенно злы на зараженных. Неизвестно, чем для нее это могло закончиться.

Внизу было нервно, подъехали медики забирать раненых. Холодного погрузили отдельно. Тяжело. Ребята дерганые, злые, еще неизвестно, что комиссия нароет. И да, Востров был прав. Если бы не его авторитет, черта с два бы их выпустили сегодня.

Все заняло примерно минут двадцать, но потом они наконец выехали.

глава 9

Первое время ехали быстро, Максим торопился как можно скорее убраться подальше от поста и ни на что не отвлекался. Когда отъехали достаточно, немного сбросил темп, и сосредоточенно смотрел вперед, стараясь не прозевать съезд с основной трассы на проселок. Было у него устойчивое чувство, что с комиссией из центра, которая в ближайшее время пожалует сюда, им лучше не пересекаться.

Ему вообще это все не нравилось.

Взрыв не давал покоя, водитель, которого нашли мертвым. Слишком мутно все, много нестыковок, странных совпадений. В таких делах не бывает случайных совпадений. Его еще никогда не подводила интуиция, а что это все плохо пахнет, Востров догадался сразу.