Страница 7 из 19
— Аллё? Катенька? — нежный голос Юланы донёсся, как из прошлого. — Ты ведь в городе сейчас? Как хорошо, что я тебя застала!
— Юланка, о, привет! — обрадовалась Катя. — Ты вернулась?
— Ненадолго, Котёнок! Послушай, тут для тебе деньги есть невыплаченные, около шестидесяти тысяч. За что-то начислили, не знаю, почему не выплатили, тоже не знаю. Отложены тебе, а карту ты аннулировала, не перевести. Тут так написано. Приезжай забери. Приезжай сейчас?
Ну чудо какое-то. Фантастика.
— Юлана, нет! Может, ошибка? — удивилась Катя, подавив желание ущипнуть себя за руку. — Столько времени прошло, я давно всё получила!
— Вот же несговорчивая, — расхохоталась Юлана, — её не платить просят, а получать, а она упирается! Приезжай, ну пожалуйста!
— Конечно, я завтра же приеду! — решила Катя. — Скажи, когда! Кстати, могу дать номер новой карты.
Такие деньги — это же хватит на частную клинику, на операцию, на хороший наркоз. Это же счастье просто! Хотя с Юланой она хотела бы повидаться и безо всяких денег.
— Ка-а-а-ать, — вздохнула Юлана, — Вот ты вредная! Я утром уже уеду! Посмотри на часы — время детское! Вызови такси, я компенсирую. Хочешь, сама вызову? Переночуешь тут! Ну пожалуйста, ну приезжай. Я пиццу заказала, роллы. Посидим…
— Хорошо, хорошо, уговорила!
Посидеть, поговорить, расспросить. Да-да, это всё здорово. Но странно — Юлана, что же, явилась в город на один день? Или на несколько, но была страшно занята, потому и позвонила в ночь перед отъездом?..
— Ура-а! Жду! — завопила подруга.
— Юлана, ты знаешь про Данира? — не удержалась она. — Вот зачем вы его отдали, как же так вышло?
— Да всё уже хорошо, — серьезно ответила та. — Ты беспокоилась, да? Ну приезжай. Жду, жду…
Катя быстро собралась и вызвала такси. Хотела выйти к калитке, уже положила руку на ручку двери, и замерла — вдруг стало страшно выходить одной в пустой темный двор. В фонаре над её порогом пару дней назад перегорела лампа, у соседей тоже темно…
Из глубины памяти взглянули янтарно-карие глаза айи Лидии.
— Обычно всё не совсем такое, каким кажется. И не слишком простое. Привыкай, девочка, и будь осторожна…
Тогда она не поняла, к чему осторожность, вообще внимания не обратила именно на это слово. Всё было в порядке, всё было хорошо. Она сидела в кресле в комнате старой дамы, в комнате, залитой тёплым светом от лампы с золотистым абажуром, там приятно пахло, а в стекло билась ночная бабочка.
— Тебе колечко нравится, я вижу. Очень хорошо. Носи, — улыбнулась айя Лидия. — Я рада. Мы поговорим завтра. Я отчего-то устала. Плохо быть такой старой и слабой, да? Завтра. Хочешь книгу? Возьми любую. Книги для того, чтобы их читали.
Это она заметила, что, зайдя в комнату, Катя невольно засмотрелась на корешки книг в шкафу. Много классики, русской и зарубежной, на русском и английском, и ещё на каких-то языках, и — надо же! — были фентези и фантастика, тоже разные, от старых до новейших. Надо сказать, только тут был шкаф, забитый книгами, все остальные Саверины, кажется, читали с гаджетов. И да, ещё книги имелись в кабинете Игоря Николаевича — не такие, конечно.
Катя быстро выбрала книгу, рассказы Азимова. Их легко найти в интернете, но почему не пошелестеть страничками?
— Ты должна быть осторожной. И внимательной, — повторила айя Лидия на прощание. — Надо верить своему нюху, своим ушам и своему сердцу. Остальное не имеет значения. Приходи завтра.
Они действительно поговорили на следующий день. Лучше бы не говорили, и всё оставалось бы спокойным, правильным и тёплым — как свет под тем абажуром.
Она должна быть осторожной? Из-за собаки, которая забралась в дом, потому что Катя не закрыла окно.
Всё правильно. Но лучше просто успокоиться.
Быть осторожной. Осторожной, осторожной, осторожной…
Темнота пугала. Рука не желала отпирать дверь. Что, и тут гормоны виноваты?..
Ничего, когда машина прибудет, ей позвонят.
Айя Лидия тогда болела, не выходила из своей комнаты. Переволновалась, давление, возраст — так это объяснили. Собственно, Катя сама прекрасно знала, что произошло, и даже отчасти была виновницей. Точнее, они с Даниром…
Она отправились на прогулку лес, на этот раз вчетвером — Алита тоже поехала. Прекрасное место, деревья давали густую тень, порхали бабочки, река сверкала под солнцем, и хотелось купаться. Заросший кустарником берег, заросли кувшинок, в реку вели мостки из потемневших досок, и никого вокруг!
— Катя с Даниром могут искупаться, а потом мы вместе побродим по роще, — сказала Алита. — Тут рядом родник, Кать, сходим сначала за водой? А то взяли только кофе, а воды хочется! Пойдём, Данир!
У машины осталась айя Лидия, устроилась в складном кресле и задремала. А они сходили на источник, набрали в канистру обжигающе холодной воды и вернулись к реке. Возвращаясь, о чем-то говорили, смеялись. Алита понесла воду к машине, махнув Кате — ступайте, дескать! А та хлопнула Данира по спине, отправляя его вперед, и побежала следом, на ходу избавляясь от одежды.
Кусты, кусты, на них полетели юбка и футболка… поворот, потом сразу мостки…
Данир выскочил первый, и почти сразу Катя услышала истошный крик и плеск воды. Когда она оказалась на мостках, Данир уже прыгнул в реку. Потом и Катя прыгнула и нырнула, не сообразив ещё, что произошло, но понимая, что кого-то надо спасать и этот кто-то почему-то не барахтается и не пытается выплыть… Данир справился сам, вытащил на мостки худенькую девочку лет десяти-двенадцати. Девочка не шевелилась, на лбу её наливалась кровью ссадина. К ней тут же подскочила Алита, и уже бежали мужчина и женщина, женщина что-то кричала…
Девочку привели в чувство, Алита и мужчина, который сразу принялся деловито помогать. Мать бегала и причитала, и толку от неё не было совсем, как, впрочем, и от Кати, но та хоть не мешала. Алита и мужчина справлялись и оба знали что делать. Данир отошёл до края мостков и отряхнулся, как огромный пёс, разбрызгивая вокруг себя воду, чем привлёк внимание женщины.
— Но это же волк! — громко изумилась она. — Вы натравили волка на мою дочь?!
— Это всего лишь собака, — возразила Катя, мысленно извинившись перед Даниром, — большая собака. И он спас вашу дочь. Вы разве не видели?
Она вдруг отчего-то испугалась за Данира. С девочкой, уже понятно, всё было в порядке, если не считать ссадины на голове.
— А кто её ударил?!
— Думаю, она ударилась о мостки, — Алита подняла голову. — Не кричите, пожалуйста. Вам лучше все-таки съездить в больницу, это рядом. Вдруг сотрясение. Но это перестраховка, всё будет хорошо.
Мужчина кивнул и понёс дочь к своей машине.
— Но это волк. Я биолог, я ученый! Это волк. Без намордника! Как вы могли выпустить волка?! Он не бешеный? У вас есть справка? Вы ответите! — не унималась женщина, — он её напугал, возможно, укусил! Скажите спасибо, что… Она кричала, фотографировала их всех и машину, угрожала судом и ещё какими-то карами. Алита возилась с ней дольше, чем с девочкой — успокаивала, объясняла, обещала справку и ещё что-то, обменивалась телефонами. Лишь увидев, что побледневшая айя Лидия медленно сползла на траву, женщина умолкла и поспешно заковыляла к ожидающему у машины раздраженному мужу.
Айя Лидия очнулась быстро, но выглядела откровенно плохо и странно. Она была бледная до синевы, её глаза возбуждённо блестели, бескровные губы беззвучно шевелились, а прическа, всегда аккуратная, отчего-то растрепалась и напоминала воронье гнездо.
— Бабушка! — Алита поднесла к её рубам стакан с водой, — не надо было, и так все обойдется! Тебе вредно. Это просто несчастный случай, кто мог подумать? Мы ведь не видели, не знали…
Да, они не увидели, что больше не одни на реке. А айя Лидия заснула.
— Как же здесь всё трудно, — прохрипела она по-сантански, — магии так мало, так мало. Это я виновата, не доглядела, простите, милые мои.
— Бабушка, тебе нельзя применять магию. Пойдём в машину, мы возвращаемся, — Алита тоже говорила по-сантански, поэтому Катя не была уверена, что поняла правильно.