Отель 'Трансильвания'

- Ужасно досадно! - продолжала рассказ баронесса- Платье, естественно, было безнадежно испорчено, и мне пришлось подарить его горничной.

- Весьма досадно! - согласилась Мадлен, сохраняя серьезную мину, и пустила лошадку легкой трусцой.

- И ведь поделать с этим нельзя ничего! Повара "изобретают новые соусы, а мы, бедные, миримся с пятнами. Не спорю, хороший соус придает блюду пикантность, но это же просто абсурд! Прекрасный атлас губит какая-то там подливка!

- Возможно, стоит ввести особые обеденные наряды,- не подумав, выпалила Мадлен.

- Обеденные наряды? Платья для еды? - вскинулась баронесса.

- А почему бы и нет? - невинно проворковала Мадлен.- Можно будет устраивать римские трапезы. Гости в тогах, возлежащие на обеденных ложах... Это так импозантно, а главное, очень практично. Тоги дешевы, их можно менять.

Завидев проезжавшего в отдалении всадника, Мадлен слегка прищурилась, помахала рукой и крикнула:

- Сен-Жермен! Это римляне возлежали, принимая гостей?

- Что? Я вас плохо слышу. Погодите минуту. Граф пришпорил своего дымчато-серого жеребца и, поравнявшись с дамами, слегка поклонился.

- Так что же там с римлянами? - произнес он с улыбкой.

- Ах, я предложила баронессе устроить оригинальную трапезу, где все приглашенные возлежали бы за столами. Не могу только припомнить, римский это обычай или греческий.

- Главное, заграничный! - с безоговорочным осуждением произнесла баронесса.- И потому неприемлемый в наших краях.

- Вам не следовало бы так говорить,- возразил Сен-Жермен,- памятуя, сколько усилий затратил прадед вашего короля1 на то, чтобы Франция сравнялась в славе с самим Римом

- Луи Четырнадцатый был великий монарх! - заявила баронесса, подозрительно глядя на графа.

- Без сомнения,- кротко согласился Сен-Жермен и обратился к Медлен: А вы что думаете по этому поводу, моя дорогая? Или вы по-прежнему обожаете покойного короля?

Вместо девушки ответила баронесса:

- Естественно, любой человек обладает достойными осуждения недостатками, но нам следует помнить, что второй его брак немало способствовал возрождению при дворе добрых нравов.

- Какое счастье для Франции! - пробормотал Сен-Жермен.

Баронесса промолчала и через какое-то время, случайно или нет, приотстала. Мадлен и граф ехали теперь бок о бок в заговорщическом молчании. Впереди затевала скачки шумливая молодежь, сзади неспешно двигались более взрослые и степенные участники конной прогулки. Дорога, утекающая под копыта коней, кипела от непрестанной игры света и тени.

- Мне нравится ваш жеребец,- прервала молчание Мадлен.- Я никогда в жизни таких не встречала.

- Его подарили мне в Персии,- сказал Сен-Жермен, поглаживая широкую шею красавца.- Подобных ему в Европе пожалуй что нет. Их называют иногда берберскими скакунами.

Мадлен кивнула и игриво заметила:

- Сегодня вы одеты не в черное, граф. И это тоже мне непривычно. Что за материал у вашего верхового костюма?

- Лосиная кожа венгерской выделки. Тиснение, если внимательно к нему приглядеться, поведает вам о встрече святого Губерта с диким оленем.

Сен-Жермен провел пальцем по темно-бордовой складке.

- Довольно старомодное одеяние - манжеты по нынешним меркам непозволительно узкие,- но я не могу с ним расстаться. Привык.

Граф помолчал, слегка поднял брови и, понизив голос, спросил:

- Что беспокоит вас, моя дорогая? Вы ведь не для того меня подозвали, чтобы обсуждать обычаи римлян или стать лошадей? Вам до смерти надоела болтовня баронессы?

- Ах нет! - отмахнулась Мадлен.

- В таком случае вам не нравятся ухаживания де Ла Сеньи?

Девушка едва заметно скривилась. Граф заметил ее гримаску и понял, что угадал.

- Тетушка Клодия говорит, что я не должна витать в облаках. Что девушкам вроде меня следует быть попрактичнее и не ожидать от замужества особого счастья. Де Ла Сеньи богат, он ищет невесту. Его мать намекнула тетушке, что он рассчитывает на мою благосклонность.

- О ужас! - рассмеялся Сен-Жермен.- А вам не хочется ее проявлять?

- Вам, может быть, и смешно все это, граф, но я нахожу подобное положение дел унизительным! - Мадлен резко отвернулась, скрывая слезы, невольно набежавшие на глаза.- Я ощущаю себя дорогой рабыней, выставленной на аукцион.

- Мадлен,- очень тихо произнес Сен-Жермен. Девушка, натянув поводья, повернулась и взглянула на графа- Ваша тетушка желает вам только добра.

С ее точки зрения, другого отношения к браку и быть не может.

Мадлен кивнула, чувствуя, как вновь сжимается ее горло.

- Она только и делает, что пытается мне втолковать, на что женщина может рассчитывать, а на - нет. Но, Сен-Жермен, мне хочется большего! Он улыбнулся.

- Я знаю.

Девушка посмотрела на него с вызовом

- Вы ведь мужчина Что вы можете знать? Вы прошли весь мир, вы многое испытали... Но почему же это заказано мне? Я тоже хотела бы быть вольной, как ветер! В глазах Сен-Жермена вспыхнули огоньки.

- Такая жизнь ведет к одиночеству, дорогая. Лицо Мадлен порозовело, и она, понизив голос, возразила:

- Вы думаете, брак с де Ла Сеньи упасет женщину от одиночества? Вы полагаете, что я обрету свое счастие в замужестве с кем-то из них? - Она указала на резвящихся впереди всадников и скривилась от отвращения.- Пускай вы одиноки, но ваша жизнь

интересна!

Секунду подумав, граф осторожно кивнул.

- Да, полагаю, в моей жизни имеется кое-что занимательное.

- Вот, например, прошлым вечером,- поменяем тему беседы Мадлен, чтобы чуточку успокоить,- вы рассказывали об использовании пара для то, чтобы приводить в движение корабли. Но вы вели себя не как Боврэ, который, если и стал бы говорить о

подобных вещах, то вовсе не потому, что он ими интересуется, а чтобы привлечь внимание окружающих к своей собственной невероятно скучной персоне. А вы хотели привлечь внимание публики к паровым механизмам. И очень доходчиво все объяснили. Раз вода может крутить мельничное колесо, то это может делать и пар. Не понимаю, почему все твердят, что это невероятно. Я думаю - они не правы.

Сен-Жермен сморщил нос, сверкнув белозубой улыбкой.

- Причина проста: вы упрямы и своенравны. И все общепринятое вам не по вкусу. Лицо девушки потемнело.