Страница 12 из 204
Констанс посмотрела на Бет и поняла, что это она подговорила Джека.
— Скажите, — вступил в разговор лорд Августин, — а вам не доводилось знавать…
Констанс локтем почувствовала, как мальчик напрягся.
— …Айора Эддиша Киэтту? — так же беспечно продолжал Августин.
— Я знаком с ним мельком, — ответил шеэд. — Он принадлежит к иной, чем я, ветви Пути.
Это означало, что сообщество, к которому принадлежит Айор, живет не на той планете, на которой живет «ветвь», сообщество — бывшее сообщество — Майлза Кристи.
— Я слыхал, лорд Августин, что вы антизверей изучаете, — сказал капитан Хару.
— Именно, — согласился лорд Мак-Интайр. — Название «левиафан» нравится мне больше — как олицетворение могучей и слепой силы. — А общепринятый научный термин — «блуждающее скопление антиматерии».
— Может, для науки он и хорош, а для охоты длиннноват, — проворчал капитан.
— Третий вельбот, заходи на блуждающее скопление антиматерии снизу! — прогундосил, подражая динамику связи, Джез. — Пока так скажешь, он десять раз в сторону вильнет.
— Изменит траекторию, — кивнул лорд Августин. — Термин «вильнет» предпочитает хоть немного осмысленное движение.
— А что позволяет нам считать, что движения антизверя неосмысленны? — послышался голос с другого конца стола. Все уставились на Моро как Валаам на своего ишака.
— Я не знаю, осмысленны ли движения левиафана, — медленно проговорил лорд Августин, — но мне хотелось бы это узнать. Но увы, левиафаннеры не ведут наблюдений заобъектами своей охоты в естественных условиях, а левиафан, загнанныйв силовую ловушку и превращенный в источник энергии — это уже совсем не то.
— Они любят забраться подальше от звезд, а если уж угораздило попасть в скопление, то держатся ровно посередке между всеми, — сказал Вальдер.
— Да, в точках Лагранжа, — кивнул физик. — Антиматерия — сама по себе мощный генератор антигравитации. Дрейф левиафана — своего рода «падение»; падение «вверх» по отношению к источникам массы. Капитан, не скажете ли вы мне, сколько энергии выделится. Если вы — вот лично вы — аннигилируете?
— Чертова уйма, — мрачно сказал капитан, для которого, как и всех левиафаннеров, тема собственной аннигиляции была неприятной.
— Верно, — как ни в чем не бывало, сказал лорд Августин. — Но с той же легкостью блуждающее скопление способно аннигилировать и планету, и звезду — и при том остаться целым.
— Мы не знаем доподлинно, способно ли оно аннигилировать звезду, — заметил шеэд. — Эксперимент здесь невозможен.
— К сожалению, да. И все в теории получается. Что масса левиафана стремится к бесконечности.
— Как так? — изумился капитан. — Мы же их сами в силовые бутылки закрываем!
— Вот именно. Поэтому исследования левиафанов подводят науку к тому рубежу, за которым, я думаю, придется пересмотреть понятие массы. Сейчас я попробую объяснить вам, как это возможно…
— Господи, спаси, — пробормотала Бет. И была права: начался монолог, в котором присутствующие (кроме Майлза) понимали только отдельные словосочетания вроде «пересекается с…» и «распадается на…», а потом лектор и вовсе перешел на шедда.
— Надо же, — сказал капитан Хару, воспользовавшись паузой. — А я и не думал, что все этак закручено. Ловил себе и ловил…
— Господин Журден не знал, что всю жизнь говорил прозой, — себе под нос сказала Бет.
— Кто такой господин Джорден, я не знаю, фрей, — сказал капитан. — Однако же кое-что в голове у меня есть. Так вот, гораздо лучше думать про левиафана, что он животное, ангел или бес, чем думать про него, что он бессмысленное «скопление антиматерии». Такие слова убить могут, потому что от таких слов человек надувается гордостью. А тут уже полшага до беспечности. А беспечность в нашем деле — это смерть, фрей.
— Я в туалет хочу, — сказал Джек. Он уже наелся и заскучал.
— Прикажете подавать чай и сладости? — спросил Морита.
— Бет, на обратном пути зайди на кухню и загрузи лифт, — сказала леди Констанс.
— Не стоит, — Морита поднялся. — Это моя обязанность.
— А можно я потом погуляю? — спросил Джек.
— Э-э-э… капитан Хару на секунду задумался. — Суна, своди фрей и малыша куда надо, а потом покажи им корабль.
— Сюда, леди.
Выполненная под трафарет капитанской рукой, надпись на дверях часовни гласила: «Остановись, помолись!». Чья-то другая рука — твердая в движениях, но не в принципах — украсила туалет призывом «Остановись, помочись!» Эти буквы хранили следы упорных попыток стереть их и многократных возобновлений. Последняя попытка стереть провалилась поздно вечером — Дик Суна, одетый куда менее парадно, чем сейчас, царапал дверь проволочной губкой, пока капитан, убедившись в бесплодности затеи, не отпустил его.
— Ну что ты как деревянный, — сказала Бет. — Ты все время такой или только по пятницам? Давай попроще. Твоя Тарзан, моя Джейн. Ты и в самом деле воспитан дикими сохэями?
— Почему дикими? — не понял мальчик.
— Ну, о них разное говорят. Есть такая поговорка: ругается как сохэй.
— А как ругаются сохэи, ты слышала?
— Нет.
— Ничего особенного. Обычные космоходы куда хуже ругаются.
— А я уже покакал, — торжественно сказал из-за двери Джек. Дик осторожно протиснулся в кабину и включил биде и подсушку. Бет давилась смехом — настолько оба были серьезны.
— И куда теперь? — спросила она, когда братик подтянул и застегнул штанишки.
— Капитан велел корабль вам показать… Откуда начать, думаю: сверху или снизу?
— Наверху мы уже все видели, давай сходим вниз.
— Что, и в рубке были?
— Ага. Жаль, тебя не было. Проспал отлет? — Бет помогла брату завязать тесемку на штанишках.
— Ну, это… оно интересно только по первому разу… Зато я буду дублировать прыжок.
— Дик, а можно я приду посмотреть? — подпрыгнул Джек.
— Это пусть капитан решает, милорд. Вообще-то, милорд, запрещено посторонним находиться в рубке во время прыжка, — Дик слегка помрачнел. — Если бы не… ее милость, я бы в этом полете совершил первый самостоятельный прыжок.
— Ты инициирован?
— Отсюда до сектора Паука, от Паука по двадцать шестой и оттуда до Гидры.
— Класс, — с оттенком зависти сказала Бет. — А знаешь, я тоже проходила пилотские тесты. Способности есть.
— Значит, ты можешь поступить в Академию, — сказал Дик.
— Только не собираюсь.
— Почему?
— Странный вопрос. Ты что, думаешь, если человек по тестам — пилот, то он и обязан стать пилотом?
Дик не знал, что ответить. Для него хотеть быть пилотом было так же естественно, как дышать — ибо сколько он себя помнил, столько он хотел быть пилотом, и первый же прыжок не разочаровал его. «Господь дает нам заглянуть в свое чердачное окошко, сынок», — говаривал капитан Хару. Это был Дар, который нужно ценить, и Дик ценил его больше жизни. Если бы ему пришлось выбирать между зрением и Даром, он предпочел бы лишиться глаз. Человек, так легко от Дара отказавшийся, и так легко об этом говорящий, был ничуть не менее странен, чем человек о четырех руках.
— Я не думал об этом, — признался он.
Они спустились в лифте на первый уровень. Здесь было «хозяйство» Вальдера: один-единственный голый короткий коридор с четырьмя дверьми, расходящимися «крестом». Они остановились в тамбуре между лифтом и прозрачной дверью.
— Сюда нет доступа пассажирам и временной команде, — сказал Дик. — Здесь центр управления двигательными системами и гравитацией. Я могу только по терминалу показать, — он вызвал нужное изображение.
— Отсюда управляют кавитационным двигателем. Вот эти экраны показывают состояние двигателя, вот тут — стабильность силового поля, а вот сюда идут данные с несущих узлов.
Бет оглядела дремлющие экраны и пульты.
— Он дни и ночи проводит здесь, и все видит только по приборам?
— Конечно!
Он вызвал другое изображение.