Фенёк

- Ресторан на выезде? – Алёна взяла руку Сергея и уверенно провела ею себе по внутренней стороне бедра. – Нет.

- Что ж, мы едем туда, - он резко встал, сам себе противореча. Ресторан? Зачем? Да эта девица не просто согласна, она настаивает, ей не нужен ресторан.

Сидя в машине, утихомирив эрекцию, Сергей посмотрел на Алёну, которая победно поглядывала на окружающий мир из окна дорогостоящей иномарки.

- Алён, зачем я тебе?

- Что? – референт не нашлась сразу, что ответить.

- Вот зачем я тебе? Я не молодой, характер у меня дерьмовый, ты уже должна была это понять… зачем?

- Что вы, - заморгала, - вы очень привлекательный мужчина.

- Импозантный?

- Да, - довольно закивала.

- То есть, за бабло ты готова потерпеть вялую потенцию или, наоборот, групповую еблю?

- Что?.. - глаза растерянно бегали, она ещё пыталась собрать крупицы своей победы, которая, как она считала, у неё в кармане.

- Знаешь, что, Алёна, - остановил машину, - езжай-ка ты домой… Если хочешь продолжать работать, вспомни, что ты в приёмной сидишь, а не в борделе.

- Вы меня уволите? – с испугом.

- Зачем же увольнять, ты меня устраиваешь, как секретарь, но трусы в следующий раз надевай.

Он показал рукой на дверь.

- Иди домой и не напоминай мне обо всём этом, если не хочешь работу потерять, - спокойно. Даже не злясь.

Через двадцать минут он стоял на лестничной площадке обычной девятиэтажки, ощущая себя, по меньшей мере, идиотом, пряча руки в карманах, поздно, уже после звонка в дверь, понимая, что надо было взять что-нибудь. Вино или цветы.

- Серёжа?

Фенек выглядела так же. Та же вуаль рыжеватых волос, янтарная крошка в зелёных глазах, острое личико.

Он сделал шаг на неё, смотря на нелепую пижаму темно-синего цвета, до ужаса не идущую Ксюше, с ужасающим, да ещё смеющимся жирафом на груди.

Ксюша отступила.

Он шагнул в квартиру.

Она шаг от Сергея.

Так дошли до кухни.

- Зачем ты пришёл?

- Я? – Сергей не знал, что сказать, сказал первое, что пришло в голову, первое, что было правдой, первое, что он знал все эти долгие месяцы, - я люблю тебя.

- Люби в другом месте.

- Не могу, там тебя нет.

- Я устала ждать тебя. Я поняла, поняла, что я никогда не буду первой, никогда не буду единственной, я всегда буду виновата перед тобой, собой, людьми. Я всегда буду номером два или три, или тридцать три! Я никогда не буду той самой!

Ксюша кричала это не Сергею, нет. Она выговаривала это кафельной плитке, голландской, над столешницей кухни.

Сергей просто стоял сзади, на половину шага, на половину вздоха, и давал вырваться всем словам, обидам, слезам, тремору, крику и тихим всхлипываниям.