Фенёк

Их долго несло на волнах то подступающего оргазма, то отступающего… пока они не кончили одновременно. И Сергей буквально впитал в себя стоны Ксюши. Если бы он мог – он бы их съел. Как и её саму. Настолько это было невыносимо, так, что сдавливало грудь, как при первом сексе. Он сдерживался, скрывая сбой дыхания в оргазме.

- Где ты будешь на Новый год? - вдруг спросила Ксюша.

- Дома, конечно.

- С женой? – обида, явная.

- С женой и детьми, - твёрдо.

- А ко мне не придёшь?

- Нет, что я скажу Юляшке? И жене? Нет, не приду.

- А потом?

- На каникулах… ну, на каникулах выберу пару дней, не больше. Эй, ты плачешь?

Она плакала, почти беззвучно.

- Фенечек, не плачь, ты ведь знаешь, что так будет всегда.

- Всегда?

- Да, пока ты со мной. Потом, когда ты найдёшь… - Сергей подавился словами и замолчал. – Да, со мной всегда будет так, семья у меня на первом месте, и всегда будет на первом.

- Ты говоришь, что любишь меня, значит, жену не любишь…

- Я не стану обсуждать с тобой жену, - жёстко, словно выныривая из сладкого морока, - у меня есть жена, есть дети, ты – любовница. Ты ничего не изменишь, никогда, даже не пытайся.

- Ты не оставляешь мне выбора.

- Неправда, Фенёк. У тебя большой выбор, я даю тебе огромный выбор, максимально расширив коридор, но направление и границы всегда буду выбирать я, всегда, - он подтянул к себе Ксюшу и прижал спиной к своей груди, водя руками по её телу.

- Я люблю тебя, - услышал тихое.

- Я тоже тебя люблю, но всё это временно… Ты что же, думаешь, я твой принц?

- А почему нет?

- Помимо того, что я – очевидно чужой принц? Фенёк, сама подумай, я изменяю жене с тобой, изменял до тебя и точно тебе могу сказать, что буду изменять после. Я – кобель, ты же не думаешь, что это с женой я такой урод, а с тобой, если ты уведёшь меня, - тут ухмыльнулся, - стану другим? Нет, Фенек. Я не стану другим… мне почти сорок, я люблю баб, использую их, позволяю использовать себя. И наивно думать, что с тобой я исправлюсь, к тому же, у меня дети, и вот они-то точно не нужны тебе, да и ты им, если откровенно. Так что давай не будем сориться, а просто насладимся тем, что есть.

Насладиться не удалось, Ксюша плакала, но вместо того, чтобы встать и уйти, в раздражении бросив: «Одумаешься, звони», как и следовало ему поступить, он перебирал пальцами рыжеватые волосы и «укачивал» Ксюшу, пока она не уснула, и только тогда встал и, тихо собравшись, вышел.