Страница 21 из 53
- А ты прям сравнивал.
- Справедливости ради, грудь у меня больше твоей, - он напряг грудную мышцу под рубашкой. – Но, думаю, будь она меньше, проблем бы тоже не было.
Ксюша смеялась, Сергей улыбался, глядя на это, пока не поцеловал девушку, а она сразу ответила на поцелуй. Ему стоило больших трудов, огромных, почти нечеловеческих усилий оторваться от Аксиньи, когда она царапала его затылок и раскрывала рот, прося этим самым ещё поцелуев и ещё.
Он поставил Ксюшу на ноги, подул на лицо, в глупой попытке остудить, но сам продержался только до стены, где и прижал девушку, поднимая одну её ногу своим коленом. Он сразу скользнул под кружево трусиков и почувствовал влагу, много влаги. Ксюша отчаянно тёрлась о руку, кружево бюстгальтера слетело на талию и Сергей, целовал одну её грудь, потом другую, не забывая ласкать её между ног, давя и попуская, ощущая, как скользят пальцы, утопая в её желании.
- Ах ты, пьянчужка, - шептал, - глупый, глупый Фенёк, - накрывая рот поцелуем, чтобы снова шептать. – Плохо тебе одной, девочка, плохо… хочется тебе мужчину рядом, Фенёк.
И Фенёк соглашалась, что ей плохо, что хочется…
- Ты хороший, такой хороший…
В какой-то момент Ксюша застонала, и Сергей закрыл ей рот поцелуем, доведя девушку до конца, его руки подрагивали, он не знал, что останавливало его от того, чтобы уложить её на диван и взять то, что она предлагала.
Они прошли полутёмными офисными коридорами, казалось, Ксюша немного протрезвела, но когда подъехали к дому, Ксюша сама поцеловала Сергея, и он решил, что она так же пьяна.
- Пойдём ко мне, - попросила она.
- Я пойду, когда ты будешь трезвой, в следующий раз.
- Но я не позову в следующий раз, - обиженно посмотрела.
- Ты позовёшь, Фенек, обязательно позовёшь, и я сразу приду. А пока тобой движет алкоголь и обида на Костика, а ты, сейчас, мне нужна вся, от макушки до кончиков пальцев, к тому же я не желаю видеть твой виноватый и сожалеющий взгляд утром. Иди домой, не испытывай моё терпение, клянусь, король Артур из меня получается никудышный… Иди…
- Но? – в глазах стояли слёзы.
- Иди, Фенек.
Он подождал, пока в окнах зажжётся свет, и только потом поехал домой, проклиная себя за идиотизм, но точно зная, что Ксюша позовёт его. И в следующий раз он придёт.
Вот только где набраться терпения…
Он увидел Ксюшу к вечеру следующего дня, зайдя в бухгалтерию. К удивлению Сергея, девушка сидела одна, обхватив голову тонкими пальцами.
- Голова болит? – усмехнулся.
- Ох, - Ксюша буквально подпрыгнула на месте и пошла красными пятнами, смотря на своё руководство. - Нет… - пропищала.
- Ты уж больше так не напивайся… хотя, мне понравилось, - он улыбался, смотря, как мигрируют красные пятна от лица к шее и обратно, подошёл ближе, почти вплотную, пресекая попытку Ксюши отстраниться.
Надо было закрыть дверь, но тогда, Сергей знал это наверняка, Ксюша ускользнёт. Он прижал к себе тоненький стан, в очередной раз, удивляясь изяществу линий, и провёл носом по шее, громко вдыхая, чувствуя уже ставший привычным аромат парфюма и ромашки.
- Ты, когда-нибудь пробовала кокаин?
- Нет, - Ксюша дёрнулась.
- Он даёт «эффект Бога», когда тебе кажется, что ты на вершине мира… с тобой я ощущаю то же самое, - он ещё раз вдохнул, наслаждаясь запахом и реакцией своего и её тела. – Ох, с каким бы удовольствием я сейчас остался с тобой наедине, Фенек.
- Что-то вчера не остался, - она проговорила почти про себя, скорей пробурчала, но Сергей отлично услышал и с удовольствием уловил нотки обиды в её словах.
- А вот не надо напоминать мужчине о его промахах, не надо… - он лизнул шею Ксюши и быстро вышел, встречаясь с той стороны двери с Маргаритой.
- Хм, - Марго недовольно покосилась на Сергея и прошла мимо.
Минут через двадцать она бесцеремонно сидела в кабинете Серёжи и потягивала кофе, любезно принесённый секретарём.
- Что ты делаешь? Зачем тебе Ксюша?
- Я ничего не делаю.
- Делаешь, Серёжа, и называется это «хуйня». У тебя же есть какая-то… как там её, Алина?
- Ася. И всё-то ты знаешь.
- Только слепой не знает! Ладно, Ася эта, с Асей всё понятно, она твой формат, ничего другого от тебя и ждать не приходится, но Ксюшу не трогай, а?
- Почему ты так печёшься о Ксюше, а? Она несовершеннолетняя? Ей тридцать два года, мне, слава богу, не пятнадцать, как-нибудь сами разберёмся.
- Я о тебе пекусь! Вот именно, что ей тридцать два… ты не понимаешь, да? Не видишь? Она уже смотрит на тебя влюблёнными глазами, или ты думаешь, переспите вы, и всё обойдётся?