Фенёк

Контора гудела, всё, казалось, ходило ходуном. Заместители Сергея Павловича заходили в курилку, опустившись до общения с «простыми смертными», со словами: «Лютеет! Пиздец всем!» и нервно куря, возвращались на ковёр пред очи начальства.

Маргарита Петровна не поднимала глаз от документации, бухгалтерия опустилась в рабочую тишину. Только букеты цветов, стоявшие уже не только на столе, но и на полу, разбавляли нервную атмосферу и создавали ощущение пира во время чумы – своей нелепостью, не столько видом, сколько количеством.

Сергей перед отъездом позаботился о заказе, и через день курьер приносил новые шапки цветов, отвечая на вопросы «девочек» уже привычным:

- Откуда я-то знаю? Я курьер, мне выдали, я привёз.

Зашедший ближе к концу рабочего дня Сергей Павлович коротко поговорил с Марго на производственные темы и, уже в дверях, остановился.

- Что это за оранжерея, девушки?

- Это нашей Ксюше присылают.

- Очень интересно. И кто же у нас такой упрямый? – серьёзно гладя на вспыхнувшую Аксинью, на столе которой заметил коробочку от маскорпоне.

- Придурок один, - процедила Ксюша.

- И что он хочет, этот придурок?

- Встретиться в непринуждённой обстановке, - донеслось со стола Маргариты Петровны.

- Знаешь, Ксюша, - Сергей остановился, подошёл к столу Ксюши и встал почти вплотную к девушке, - я думаю, надо согласиться, это всё, конечно, красиво, но это бухгалтерия, а не оранжерея. Может, как-то решить эту небольшую проблему? И прекратить это нашествие флоры на нашу контору, - говоря прямо в злые глаза Ксюши.

- И дорогие мои девушки, - он обернулся к «дорогим девушкам», - на случай, если кто-то забыл, у нас трёхдневный коллективный корпоративный отдых. Завтра в десять автобус у проходной, все готовы?

«Дорогие девушки» согласно кивнули.

Каждый год, в целях сплочения командного духа, вышестоящее руководство вывозила все отделы на отдых, отдел, где был коронован Сергей Павлович, не был исключением.

Не так уж он и любил это совместное распитие спиртных напитков не за свой счёт, но положение обязывало, и он всегда получал максимум удовольствия, которое мог получить… из подобной поездки.

- Ксюша, а твой номер в гостинице руководства, это тебе поощрение за проделанную работу, так, Маргарита Петровна?

- Да, да, Ксюша, совсем забыла сказать. Таааам, - она многозначительно подняла палец, - решили, что ты заслуживаешь!

- Прекрасно, - только Сергей услышал этот шёпот и улыбнулся ему, - я не могу поехать, у меня семейные обстоятельства, - глядя на Сергея.

- Видишь ли, Ксюша, руководство предприятия прекрасно осознаёт, что у женщин, а в этом отделе восемьдесят процентов работающих – женщины, всегда семейные обстоятельства, поэтому брать с собой болящих детей и ревнивых мужей не возбраняется, а только приветствуется, у тебя есть ревнивый муж?

- Нет, - зло.

- Значит, нет у тебя никаких обстоятельств, - и вышел из кабинета, довольно напевая себе под нос.

«А твой номер будет рядом с моим», - написал по электронной почте и довольно поглядывал, не придёт ли ответ. Ксюша редко, но отвечала. Не в это раз…

Сергей давно решил, что перегибает палку с «ухаживаниями». Ксюша только злилась, а потом и вовсе стала отстранённой и какой-то потерянной. Вообще, она часто была немного более нервной, чем по весне, когда только появилась в поле зрения мужчины.

Был ли тому виной сам Сергей или другие обстоятельства, он не знал, но хотел знать. Беда была в том, что Ксюша, очевидно, избегала своё начальство, порой буквально отпрыгивая к стене, если они случайно встречались в коридоре.

На следующий день женский коллектив дружно усаживался в автобус, Ксюши не было.

- Марго, где Ксюша?

- Далась тебе Ксюша.

- Не смотри на меня так, грамоту ей надо вручить, прислали.

- А переходящее красное древко от знамени ей не прислали?

- Боже, что за пошлости…

- Пошлость – это то, что ты извёл девчонку, не знает, куда глаза девать.

- О чём ты?

- Об оранжерее твоей, Серёжа! Что за детский сад, в самом деле! Я тебя своими руками придушу, так и знай, если доведёшь её до увольнения!

- Она сказала?

- Ничего она не говорила, натуру твою кобелиную знаю… вообще не была уверена, но ты сам подтвердил. Серёга, завязывай с этим идиотизмом, и вообще, завязывай, ничему тебя жизнь не учит…

- Ой, не учит, Марго. Но ты права, заигрался. Всё, завязываю. Так где Ксюша?

- Не поедет она, голова болит у неё.

- Ясно. Ты на автобусе или меня подождёшь? - Марго глянула на Сергея, с минуту помолчала.

- На автобусе я, поболтаем о своём, о женском, к вечеру-то будешь?

- К праздничному ужину приеду.

К ужину он приехал с Ксюшей.

Сам не понял, каким чудом, но он усадил в свою машину притихшую Ксюшу и довёз до базы отдыха на берегу озера.

Корпуса постройки времён Советской власти тянулись вдоль берега или уходили в лесо-парковую зону. Отдельно стоял корпус для руководства. Он отличался благоустроенностью, просторными номерами с отдельным входом и удобствами. Когда-то Сергей сюда приезжал с семьёй, теперь бывал только раз в год, на совместном праздновании. Это было его обязанностью, и Сергей не пренебрегал ею.

Юле было три года, когда Марина, именно в этом месте, потеряла ненадолго сознание, тогда списали на жару – вероятно, это было первым звоночком, на который никто из них не обратил внимания. Когда же её состояние стало стремительно ухудшаться, Марина стала меняться, ускользать сквозь пальцы – предпринимать что либо было уже поздно… Никто не мог с уверенностью ответить на вопрос, что было бы, отвези Сергей в тот день Марину в больницу, возможно, операция тогда ещё была возможна… Но каждый раз находясь в этом месте, Сергей невольно переносился в то лето и корил себя за невнимательность к Маришке.

‍