Страница 4 из 15
Так бог-ремесленник создает доспехи Ахилла – недостижимый образец для подражания человека-ремесленника.
Первый ремесленник был единственным «специалистом» общины и являлся универсальным мастером. Многочисленные этнографические примеры говорят о том, что в Северной Индии кузнец – мастер на все руки. В Конго обыкновенный кузнец занимается изготовлением не только орудий, но и обрабатывает в то же время дерево, изготавливает украшения и драгоценности.
Историки техники давно заметили, что в древних космологических мифах Вселенную «строят», «вытесывают», «плетут», «куют, «ткут», «лепят и т. д. Все это хотя и в преувеличенном виде, но отражает реальные процессы первобытного производства.
Был свой Гефест и в славянской мифологии – Сварог, бог огня. Возможно также, что с мифом о герое-кузнеце связан образ Кия, – одного из трех легендарных братьев, основавших Киев, – его имя восходит к названию палицы – кузнечного молота. По украинским преданиям, происхождение Днепра тоже связано с божественным кузнецом: он победил змея, обложившего страну поборами, впряг его в плуг и вспахал землю; из борозд возникли Днепр, и днепровские пороги, и валы вдоль Днепра (Змиевы Валы). В легендах о божественном кузнеце он часто действует с пахарем. Кузнец – герой многочисленных народных сказок.
Для мифотворчества не существует ограничений. Здесь все возможно. А творческие технические достижения приписываются не людям, а богам, ремесленный опыт становится высочайшим искусством.
Пример невыполнимой и сегодня гигантской «химической» реакции представляет описание в книге 1 Махабхараты процедуры «пахтания океана»:
«Вместо веревки они (боги) решили взять царя змей Васуки, а мутовкой сделать гору Мандара… С горой Мандара и змеем Васуки боги и асуры пришли к Океану и просили у него позволения сбить его воды, чтобы добыть амрит (напиток бессмертия). Владыка вод дал им согласие, но зато попросил долю амриты и для себя.
Царя черепах, того, что держит мир на своей спине, боги и асуры попросили спуститься на дно океана, чтобы послужить опорою для горы Мандара – их мутовки. Исполинская черепаха согласилась на их просьбу. Она подставила спину, и боги вместе с асурами водрузили на нее подножие Мандары, а вокруг той горы обернули змея Васуки, как веревку. И асуры ухватились за голову великого змея, а боги за хвост… и начали пахтать океан ради амриты, и длилось то пахтание много сотен лет.
С великим шумом, подобным грому, вращалась гора Мандара, и с ее вершины и склонов низвергались в воды океана, сталкивались в полете огромные деревья с гнездящимися на них птицами и населявшие горные леса звери. И вершина, и склоны горы окутались пламенем, возникшим от трения, и в том пламени гибли деревья и травы, звери и птицы. Потом дожди погасили пожар, и соки деревьев и трав, росших на горе Мандара, излились в океан, чтобы придать амрите ее целебную силу.
Без устали вращали мутовку асуры, опаляемые пламенем, и боги, освежаемые ливнями из туч. Сначала воды океана, смешанные с соками трав и деревьев, превратились в молоко, потом молоко стало сбиваться в масло. Но амрита все не появлялась… И наконец вышел из моря… бог врачевания и исцеления, неся в руках драгоценную чашу с напитком бессмертия – амритой».
Историки техники обращают внимание на то, что в этом тексте сочетаются почти рецептуальная заданность конкретных операций (сбивать воду, тянуть рывками, тереть, смешивать воду с соками деревьев и трав, сбивать в масло и т. п.) над реальными природными объектами (гора, змей, океан, черепаха и т. д.). Предполагают, что здесь отражаются вполне определенные процедуры изготовления какого-то неизвестного нам целебного зелья, с космическим атрибутами – Мировой океан, исполинская черепаха, что держит мир на свой спине, сверкающие молниями тучи, которые поливают дождями, низвергающимися в океан, и гибнущие в огне деревья и травы, звери и птицы. Возможно, предполагают ученые, добывание новых рецептурных знаний и отработка технических процедур зачастую сопровождались полными драматизма событиями, пока они не закреплялись традицией.
Среди наивно реалистических толкований природных процессов можно встретить и технические иллюстрации, фигурирующие в самых ранних философских системах. Например, у Анаксимандра встречается любопытная «механическая модель». О ней упоминает Аэций: «По Анаксимандру, кольцо Солнца в 28 раз больше Земли. Оно подобно колесу колесницы, имеющему обод, наполненный огнем. Этот огонь обнаруживается сквозь отверстие в некоторой части обода как бы разрядами молнии. Это и есть Солнце… лунное кольцо в 19 раз больше Земли. Оно подобно колесу колесницы, имеющему обод, наполненный, как и кольцо Солнца, огнем. Оно также лежит наискось и имеет одно испускание, и это как бы разряды молнии… лунное затмение бывает, когда отверстие на поверхности лунного кольца закрывается».
Любопытно, что Анаксимандр для объяснения природы затмения уже не прибегает к богам, в то время как у Гомера это исключительно дело богов.
Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» заметил: «Знаменитому и многими любимому искусству построения механических орудий положили начало Эвдокс и Архит, стремившиеся сделать геометрию более красивой и привлекательной, а также с помощью чувственных, осязаемых примеров, разрешить те вопросы, доказательство которых посредством одних лишь рассуждений и чертежей затруднительно; такова проблема двух средних пропорциональных – необходимая составная часть многих задач, для разрешения которой оба применили механическое приспособление, строя искомые линии на основе дуг и сегментов. Но так как Платон негодовал, упрекая их в том, что они губят достоинство геометрии, которая от бестелесного и умопостигаемого опускается до чувственного и вновь сопрягается с телами, требующими для своего изготовления длительного и тяжелого труда ремесленника, – механика полностью отделилась от геометрии и, сделавшись одною из военных наук, долгое время вовсе не привлекала внимание философии».
Диоген Лаэртский об Архите сообщает: «Он первый упорядочил механику, приложив к ней математические основы, и первый свел движение механизмов к геометрическому чертежу».
У древних народов до VI в. до н. э. были определенные познания из области механики. Пользуясь современной терминологией, они сводятся к элементам гидравлики, строительной механики, статики, динамики и небесной механике.
Практическая гидравлика – управление разливами рек, орошение полей при помощи каналов, учет распределяемой воды, первые водоподъемные приспособления. Предполагают, что первое водохранилище построил легендарный фараон Египта Менее около 5 тыс. лет тому назад. Он возвел и новую столицу – Мемфис. А в 10 км от своей будущей резиденции, по свидетельству Геродота, Менее построил плотину на Ниле и отвел его воды в искусственное озеро. Уровень озера был выше уровня столицы, что обеспечивало ее беспрерывное водоснабжение. Город Мохенджо-Даро на берегу Инда (современный Пакистан) имел водопровод и прекрасную канализационную систему для отвода дождевой воды со специальными колодцами для стока нечистот.
Познания в области строительной механики обусловливались постройкой крепостей, культовых и жилых зданий. «Наиболее ранние жилые строения, – пишет историк В. М. Массон, – относящиеся к неолетической джейтунской культуре, возведены еще не из прямоугольного кирпича, а из глиняных блоков, но с большой тщательностью и с высокой степенью стандартизации». Огромным был объем работ на некоторых сооружениях. Во второй половине III тыс. до н. э. в областях по верхнему течению Рейна для постройки громадных оборонительных сооружений в Урлице было перерыто 60 тыс. куб. м земли и воздвигнуты бревенчатые башни и палисады.
Одно из самых любопытных доисторических сооружений – так называемые мегалиты, колоссальные архитектурные монументы из громадных камней. Руины одного из таких сооружений Стоунхенджа лежат в 130 км юго-западнее Лондона на Солсберийской равнине, рядом с болотами и холмами Девоншира, описанными в повести А. Конан Дойля «Собака Баскервилей». Здесь каменные глыбы высотой почти 8 м и массой 50 т доставлялись из каменоломен на расстояние 230 км. Английские ученые не раз пытались разгадать методы постройки этого загадочного сооружения. Дж. Хокинс и Дж. Уайт провели подробный анализ и расчеты по транспортировке и установке камней Стоунхенджа и пришли к выводу, что хотя это и весьма трудоемкое дело, но выполнимое даже с помощью древних инструментов, которыми, кстати, Стоунхендж буквально завален: кремниевые и деревянные орудия, кирки – бычьи лопатки, какие-то кости, напоминающие современные грабли. Использовались и салазки, которые катились по бесконечной ленте катков из бревен, груженные многотонными глыбами. Использовались, вероятно, и веревки из скрученных кожаных ремней.