Тени (II)

Тусклый свет лампы отражался в стакане, что был наполнен наполовину, и так и не опустошен. Майкл все еще пытался привести в порядок свои мысли, которые и без того были сбиты благодаря Призраку, а восставший из мёртвых ещё один “призрак” лишь все усугубил.

Сондер все прекрасно понимал. Ему были понятны мотивы действий его друга, и, черт, он даже простил бы его — но не сейчас. Гнев, что обжигал его изнутри, никак не утихал, а алкоголь мог лишь все усугубить. Поэтому, кроме молчаливого лицезрения дорогого как дьявол виски, ему ничего не оставалось.

От изучения своего отражения на дне стакана его отвлек осторожный скрип на лестнице, сопроводившийся отборным британским матом.

— Я тоже тебе рад, любимая, — с тихой хрипотцой поприветствовал он Элизабет, что все же вышла к свету.

— Я тебя заждалась, дорогой, — девушка села напротив, внимательно смотря ему в глаза. — Поговори со мной.

— О чем тут говорить, Лиз? — Майк поднял глаза от стакана, смотря на свою любимую.

Болезненный зеленый оттенок кожи успел вернуться к бледноватому белому, но синяки все продолжали увеличиваться под его глазами. Плюс ко всему его глаза покраснели от напряжения, стресса, недостатка сна и дегидрации, которую парень пытался игнорировать.

— Хотя бы о том, что твой лучший друг восстал из мёртвых, и сейчас пытается искупить свою вину, — Элизабет мягко положила ладонь на его руки, стараясь поддержать.

— Одним выходом это не исправить, — Майк тихо хмыкнул, покачав головой.

— Он хотя бы пытается, любимый. Дай ему шанс.

— Я не уверен, что я смогу, — Сондер тихо вздохнул.

За все годы своей жизни он прошёл через многое — и алкоголь, и организованная преступность, даже был эпизод с лёгкими наркотиками, однако, сигареты прошли мимо него. И сейчас, переосмысливая все это, у него появилось ярое желание закурить.

— За эти полгода, что он считался мёртвым, я успел смириться с этим. Сумел перешагнуть и пойти дальше. Усмирить чувство вины, подняться, и продолжить сражаться. Но сейчас… Он вернулся. Живой, здоровый. Словно ни в чем не бывало. И это вернуло меня обратно, в прежние мысли и чувства.

Майкл покачал головой, крепко сжав рукой граненый стакан.

— Вот только теперь я чувствую гнев. Гнев за то, что он оставил нас тогда, за то, что я все это время винил себя в его смерти. За то, что он лгал нам обо всем. Он даже открытку не умудрился отправить!

Парень было замахнулся, чтобы метнуть стакан в стену, но вовремя остановился. Лишь виски крупными каплями разлетелся по столу и полу, запуская в воздух приятный медово-цветочный аромат.

— И чтобы он мог сказать? — Лиз осторожно сжала ладонь своего любимого. — Привет, я живой, извини, что скрываюсь? Послушай сам себя.

— Да хотя бы это, черт его побери! — он было одернул руку, но тут же вернул ее обратно. — Прости. Прости, мне не стоило…

— Эй, я с тобой, слышишь? — девушка мягко провела рукой по его ладони, понемногу успокаивая. — Ты ведь понимаешь, почему он так поступил, верно?

Элизабет осторожно коснулась скулы парня, мягко проведя пальцами по щеке. Майкл прикрыл глаза, прильнув к её ладони, поддаваясь ласкам со стороны любимой.

— Сейчас ты немного кипишь из-за переизбытка эмоций и того, что все ещё немного болеешь, но это пройдёт, поверь мне.

Майк улыбнулся, не открывая глаз. Его знали, как облупленного.

— Ты права, — он приоткрыл глаза, с теплотой смотря на свою любимую. — Спасибо, что ты со мной. Я это очень ценю.

— Я знаю, — Лиз перегнулась через стол и коротко поцеловала парня. — Поговори с Джеком. Чем раньше, тем лучше, дорогой.

Он коротко кивнул, ответив на поцелуй.

— Иди поспи, дорогая, — Майкл улыбнулся, мягко взяв ладони девушки, поочерёдно их целуя. — Я скоро подойду.

Лиз смущённо посмотрела на него, медленно поднимаясь со стула. Парень проследил за ней взглядом, будучи не в силах оторваться. Сейчас, сонная, немного уставшая, с взлохмаченными волосами и в пижамных штанах, без всякого макияжа или каких-то либо украшений, она была самым прекрасным человеком на свете. Мягкие лучи одинокой лампы из-под потолка, спадающие на ее неуложенные волосы, придавали им великолепный ореол, словно ангельское свечение. Чуть островатые скулы и по-смешному вздернутый носик были оттенены этим ореолом, придавая ей вид самого доброго создания на всей земле. Майкл словно по-новому в нее влюбился.

— Не засиживайся до самого утра, — девушка чуть улыбнулась, уходя обратно в спальню.

Сондер, оперевшись щекой на руку, проследил за ней взглядом, пока она не скрылась на втором этаже. Ему все же чертовски повезло встретить настолько великолепного человека.

***

За окном уже начинало светать, да и глаза уже болели от чтения под настольной лампой. Единственное, что Майкл любил в кабинете отца, помимо воспоминаний о его матери, это настольную лампу. Она подарила ее отцу на один из праздников — казалось бы, такой непритязательный предмет, простая стойка, обычный абажур, но его старик любил его. Возможно, поэтому и оставил его здесь, не взяв с собой в Лондон. Не хотел потерять и повредить — одно из немногих воспоминаний об ушедшей жене.

Захлопнув книгу, парень аккуратно выключил лампу, грустно улыбнувшись мыслям в своей голове. Он уже было вышел из кабинета, и направился к лестнице, как вдруг что-то мелькнуло в уголке его глаза, в районе кухни.

Из-за разделительной стены, что была между гостиной и кухней, высунулась рука, держащая бутылку Jack Daniel’s. Следом за бутылкой показалось лицо Джека, что чуть улыбался краем губ.

— Не составишь компанию? Раз ты все равно не спишь.

— Сейчас четыре, блять, утра, — Майкл покачал головой, все же спускаясь с нижней ступеньки, проходя к столу.

— Четыре утра, а мы трезвые, — Джек развёл руками, организуя два стакана и раскрытый напиток.

— Говори за себя, — Сондер хмыкнул, садясь на своё прежнее место.

Поведя бровями, Лучник тихо хмыкнул, разливая виски по стаканам. И вот стаканы наполнены, бутылка закрыта, и оба приятеля сидят в тишине, молчаливо смотря на переливающуюся под светом жидкость. Никто не хотел начинать разговор первым, хоть каждому из них было, что сказать.

— Я понимаю, почему ты так поступил, — Майкл все же пересилил себя, разорвав тишину.

Джек поднял голову, совершенно искренне подняв брови. Тихо вздохнув, он обхватил свой стакан, чуть покачивая головой.

— Подожди секунду, — он быстрым, глубоким глотком влил в себя виски, залпом выпивая все, что было. — Продолжай.

Сондер усмехнулся, чуть пригубив алкоголь.

— Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. Правда. Я понимаю, что ты хотел защитить тех, кто стал твоей семьёй, что ты хотел отвести от нас беду, и не позволить погибнуть кому-то, кроме тебя.

Лучник тихо хмыкнул, качнув головой.

— Типичный я, что поделать.

— Ага, — Майкл чуть улыбнулся, кивнув.

Сделав ещё один небольшой глоток, он немного помолчал, покручивая стакан и взбалтывая виски.

— Я смогу простить тебя. Обещаю. У меня ее получится сделать это сегодня или в ближайшем времени, но я смогу.

Он поднял взгляд, смотря чётко в глаза Лучнику. Джек посмотрел в ответ, не моргая.

— Напарники? — парень поднял стакан, приподнимая бровь.

— Напарники, — Майкл улыбнулся, тоже поднимая стакан.

Тихий звон, знаменующий начало долгого пути примирения, разнесся по кухне. Друзья тихо сидели, медленно потягивая сладковатый, чуть обжигающий горло напиток. За окном, восславляя встающее солнце, негромко щебетали птицы, что ещё не успели улететь на юг. Все говорило о том, что благополучие наконец пришло к этому дому. Все постепенно налаживалось, начиная с физического здоровья команды и заканчивая психологическим. По крайней мере, так все казалось.

Оглушающий взрыв раздался в прихожей, заставляя парней синхронно слететь со стульев и спрятаться под столом. Осколки стекла вместе с щепками дерева были повсюду, пульсирующий свет с диким, разрывающим уши звуком от оглушающих гранат практически буквально разрывал голову. Никто из них не был в силах пошевелиться, лишь болезненно корчиться на полу, затыкая уши и мечтая о прекращении этой боли.