Восставший

И для чего вообще нужна роскошь в похоронных ритуалах? Разве мертвецам есть хоть какое-то дело до этого? А может все вот эти дорогие ограды и надгробия просто очередная возможность выказать китч перед посетителями кладбища, которые себе такое позволить не могут? В принципе, такое может быть. Если это так, и я прав, то это мерзко и отвратительно.

Подобные мысли наводили на него тошноту, поэтому он старался от них избавиться. Но не успел Антон толком поразмышлять на этот счет, как пришел ко входу на кладбище. Из окна кустарной, сделанной из листов ржавого металла сторожки горел свет. Решив спросить дорогу до своего дома у сторожа, он постучал в хлипкую дверь. Дверь открыл маленький лысый мужичок на вид лет пятидесяти с густыми белыми усами. Ночь выдалась по настоящему холодной, поэтому на его плечах висела дутая телогрейка, являющаяся частью стандартного комплекта одежды, выдаваемого сторожам, но к несчастью она была ему на несколько размеров больше. Все это в купе создавало комичный образ старого гнома ремесленника. По этой причине Антон несколько приободрился при встрече с ним, однако непонятное и никогда до того невиданное чувство поселилось в его груди.

– Совсем что ли?! Ты чего пугаешь так? – встретил его сторож

– Да я вот… ищу домой дорогу. Не знаете случайно, как добраться до улицы Завалишина?

– Знаю. Сестра моя, троюродная по маме, Любой звать её, там живет. Тебе значится с кладбища выйти, там остановка будет, пройдешь до нее метров двести через подземный переход – не пропустишь, затем на двадцатый автобус, дальше разберешься. Еще можешь на трамвае, но они ходят редко, и может уже не ходят… а вообще, который час? – старичок достал маленький кнопочный телефон из кармана и взглянул на время – О-о-о-о… нет, не уедешь ты так. Значит, слушай… Нет, так тоже не добраться. Ну, не везет тебе, не ходит уже отсюда транспорт.

– Ладно, все равно спасибо. Будьте здоровы.

Непонятное чувство начинало усиливаться и приносить дискомфорт. Антон поспешил развернуться и уйти, потому что чувствовал, что зреет оно по вине сторожа.

–Да обожди ты – обронил сторож – Куда ты пошел то в такой час?

– Я не знаю – ответил Антон.

– Заходи, хоть до рассвета посидишь, или такси вызови, если деньги есть. Давай, давай.

– Ну…наверное, да, так лучше… давайте.

Он хотел уйти, но это чувство, все сильнее жгущее его грудь, не давало ему это сделать, теперь оно становилось похоже на томительное предвкушение.

–Дмитрий Валентинович – протянул руку сторож

– Антон Викторович, можно просто Антон – протянул он руку в ответ

В каморке стояли только старый диван в коричнево бежевую полоску с невыразительным цветочным орнаментом, старое кресло того же фасона и стол советского производства, складной. Для кладбищенского сторожа такой мебели было вполне достаточно. На столе можно было обедать и раскладывать всевозможные виды пасьянсов, там же вплотную стоял диван, по виду взятый с дачи. Он был не особо чист, потому как даже летом спать в каморке можно было только в одежде. Кресло, названное так по ошибке, потому что своей форме это был скорее мягкий стул с подлокотниками, стояло просто так, на всякий случай подобный этому, когда вдруг объявляются незваные гости.

– Извини уж, не Петергоф. Мы люд рабочий, так сказать. Посидеть чтоб было, да поспать. Правильно говорю? Ты присаживайся. Чай, Кофе? Точно… кофе то у меня нет… Уже… Гвозди есть в банке. – Дмитрий Валентинович достал из ящика стола проржавевшую насквозь банку из-под кофе. Он встряхнул ее над головой, и, когда из нее послышался металлический звон, растянулся в беззубой улыбке. – Будешь гвозди?.. Нет? Тогда чай. Черный? Зеленый?

– Зеленый.

– Остался только черный.

– Ну, тогда черный.

– Погоди. Может где-то остался зеленый. Хм. Стой, я ж дома его оставил, внучка приходила в выходные, она то любит зеленый, а я вот не очень. Вот. Поэтому не знаю есть там он; не есть там он. Или это не на этих выходных было, не помню уже. Так какой тебе чай?

– Черный

– Ты ж зеленый сказал! Издеваешься надо мной? Изувер! Я и так тут уже на корячках тут хожу… знаешь, как в старости ноги болят?!! А ты меня тут мотаешь туда-сюда, туда-сюда. Черный! Зеленый! Пирожное! Мороженное! Еще чего изволите? – Дмитрий Валентинович поклонился Антону

– Ты… да вы… вы же сами сказали, что нет зеленого, вот я и говорю, что буду черный.

– Ну так черный и пей тогда, и не надо мне морочить голову

– Знаете… давайте уже любой. Только хватит говорить о чае.

"Дед не в себе. Надо же было устроить такую сцену из-за чая. Чая! Я не могу. Убил бы уже, наверное."

Пока Дмитрий Валентинович кипятил электрический чайник, рьяно следя за тем, чтобы не дай бог он сгорел и не пришлось опять покупать новый, Антон осматривал каморку. Помимо уже виденных предметов обихода, а конкретно кресла, стола, дивана и чайника в его поле зрение попали еще две вещи – семейная, или выглядящая как семейная фотография, и небольшое грязное зеркало над умывальником. Умывальник тоже попал в обзор, но ничего интересного в умывальниках нет. В первую очередь его заинтересовало зеркало – выбравшийся из могилы человек наверняка должен быть жутко грязный и вызывать подозрения. Антон встал со стула и направился к умывальнику.

– А как ты у кладбища оказался то? – спросил его сторож

Антон опешил. Не мог же он сказать правду. Нужно было срочно придумать историю.

– Я…я…я – Антон замешкался и уставился в пол

– И правда. Надо было раньше спросить. А ты чего осадился? Не мародер часом? – в глазах Дмитрия Валентиновича блеснул безумный огонек – Сидит тут, зубы мне заговаривает, а я и уши то развесил. Дружки твои, наверное, уже все коронки у покойников поснимали. Ух я… да я. Ружье! Я сейчас ружье достану! И все… И всё… И посмотрим, как запоешь!

Дмитрий Валентинович спешно выскочил с каморки, да так, что по инерции чуть не слетел со ступенек, но не увидел того, что ожидал, лишь безмятежную тишину, освещаемую тусклым светом луны и прерываемую редкими, но сильными порывами ветра. Он успокоился.

Маленький сторож вошел в каморку и посмотрел на Антона выражением лица таким кислым, что даже у него появилось ощущение съеденного лимона.

– Ты извини меня, пожалуйста. Я старый стал уже… совсем., нервы сдавать начали. Да и как им не сдать то? Одни трупы кругом столько лет… вот я и того. – Вымаливал старичок, потирая раскрасневшие щеки.

– Ты, дед, такие номера не выказывай больше… – сначала разозлившись, но в дальнейшем осознав, что это не Дмитрий Валентинович является восставшим мертвецом, заявившимся в гости к человеку поздно ночью, Антон смягчил тон – Да, на самом деле, ничего, я все понимаю, и правда работа нервная – могилы, ночь, сомнительные личности и прочь, и прочь. Как тут… ну… не заработать профдеформацию, скажем так. Главное, что вы сначала проверить решили, а потом за ружье хвататься. – Антон на секунду задумался – …А что правда бывают мародеры?

– Не знаю. Не видел не разу. Но всякое бывает. Всякое.

Антон, хоть и выдавил из себя смешок, но все же расслабиться ему не давал вопрос – что бы он сказал если бы он предположил другой вариант, или просто взялся за ружье? Как-бы он ответил ему на вопрос о причине нахождения на кладбище поздно ночью?

– Ну, и как ты оказался на кладбище поздно ночью? Я тебя, по-моему, перебил.

Полное Фиаско. Попытка уйти от темы разговора была провалена. Антон предпринял отчаянную попытку потянуть немного времени.

– Дед, я тебе сейчас скажу, только обещай никому не рассказывать.

– Ты скажи сначала, там посмотрим. Обещал я как-то, кое кому, кое-что. И вот, посмотри…

– Что ты, отец, знаешь о… бандитах?

– Ну бандиты как бандиты. Всегда были, и всегда будут. При чем тут бандиты?

– А какими методами они пользуются, знаешь?

– Почем мне знать? Только то, что в фильмах показывают, то и знаю.

–Вот. А как у нас в фильмах обычно показывают? Стукнут человека честного по голове, и давай в озеро его, или на кладбище.