Страница 3 из 23
Через полчаса я сидела в поезде до Лиона. При удачном стечении обстоятельств можно было успеть домой к девяти и подтвердить свое алиби с походами по магазинам.
Раздался женский голос:
– Предъявите билет, пожалуйста.
Женщина относилась к разряду пожилых проводниц с огромным крючковатым носом. В ее французском слышался сильный акцент, но я все равно понимала ее. Для нашей семьи это никогда не было проблемой. Мы освоили все языки, и нам не потребовалось для этого много времени. Почему так? Это один из многих вопросов, ответы на которые мне задолжали родители. Однажды я спросила отца об этом, когда была еще маленькой. Тогда он просто сказал, что это у нас в крови.
Тепло улыбнувшись, я показала контролеру приложение со своим билетом. Она просканировала штрих-код и осмотрела меня скептически:
– Сколько тебе лет, девочка?
– Мне недавно исполнилось шестнадцать, мадам, – в восьмой раз, если быть точной. До этого мне было в течение пятнадцати лет пятнадцать. А до этого четырнадцать лет подряд четырнадцать. М-да, что тут сказать… Сущий ад – на целую вечность застрять в подростковом возрасте.
Скептический взгляд проводницы никуда не делся, и мне стало ясно, что последует дальше. Так что я достала конверт из моей сумки-Бермудского-треугольника и протянула его прямо под нос проводнице. Когда тебе вечно шестнадцать и ты хочешь более-менее свободно передвигаться, приходится пользоваться подобными уловками.
– Здесь письменное разрешение от моих родителей, – пояснила я ей на идеальном французском. – В Женеве живет моя тетя, я приезжала к ней в гости. Нет повода для беспокойства. Уверяю вас.
Контролер изучила бумагу, которая, разумеется, была подделкой. В этот момент зазвонил мой телефон. Это была мама. Я пожала плечами извиняющимся жестом и указала на дисплей, тем самым развеяв последние сомнения проводницы.
Проводница прошла дальше, позволив мне спокойно ответить на звонок:
– Привет, ма!
– С кем ты? – голос моей матери звучал резко. Это было ожидаемо. Я называла ее «ма», только когда хотела предупредить, что не могу говорить свободно.
– Я тут случайно встретила пару друзей, – солгала я и одновременно посылала Вселенной немую молитву о том, чтобы у меня получилось закончить разговор до того, как громкоговоритель в поезде выдаст меня.
Молчание на другом конце трубки было плохим знаком. Моя мать колебалась только в тех случаях, когда ей нужно было вынести спорное решение.
– Сейчас же иди домой!
– Что?! Почему? – теперь у меня действительно неприятности. Чтобы добраться от Лиона домой, мне требовалось около часа. Но от Лиона я была еще в двух часах езды.
– Одна из ловушек сработала. Твой отец вместе с братьями сейчас на охоте.
Вот черт! Как такое могло случиться? Как правило, странникам хаоса требовался как минимум год, чтобы отыскать нас. В сравнении с этими человекоподобными существами, в глазах которых горело безумие, вихри хаоса из больницы были настоящими лапочками. Неудивительно, что мама так беспокоилась и велела возвращаться домой.
Тем не менее я не могла ни летать, ни заставить поезд ехать быстрее…
– Не лучше ли дождаться, пока папа не уладит проблему? – мне нужно было выиграть для себя немного времени.
И мой аргумент даже не был высосан из пальца. В конце концов, наш новый дом находился посреди огромного поместья, окруженного лесом. Ехать одной через непроглядную темноту, в то время как там бродит один из странников хаоса, казалось крайне плохой идеей. Мама вздохнула, и мне стало не по себе от того, что я была причиной ее беспокойства.
– Ладно. Не сиди на месте, избегай толпы и пиши мне каждые пять минут. Как только твой отец скажет, что все в порядке, ты тут же вернешься домой!
– Поняла, – ответила я, но мама уже положила трубку.
По крайней мере, не вампир
Сегодня вечером меня спасла скорее удача, нежели здравый смысл. Новости от отца появились как раз в тот момент, когда я уже собиралась сесть в машину, чтобы добраться до Лиона. По дороге домой меня никто не остановил, хотя несовершеннолетняя девушка за рулем определенно являлась веским поводом для этого. На такой случай у меня были поддельные водительские права, которые папа подарил мне на прошлое Рождество. Это была одна из немногих поблажек, которыми располагали я и мои братья с сестрами. В конце концов, все мы уже не первое десятилетие уверенно водили машину, просто выглядели недостаточно взрослыми для этого.
Я припарковала свой «Volvo» на подъездной дорожке и достала из багажника пакеты с покупками, подтверждающие мое алиби. Шопинг без соответствующего улова был бы крайне неправдоподобным. В конце концов, если собираешься провернуть какую-то аферу, то все детали важны.
Моя мать уже ждала у входа. В нетерпении она вцепилась пальцами в свой кардиган. Впрочем, ее стиль – это единственное, что выглядело в ней женственно в классическом понимании этого слова. В остальном же она была высокой, обладала холодным характером и жестким нравом. Полная противоположность типичного образа матери. Она поднимала тяжести, бегала каждый день по два часа и почти никогда не улыбалась. Хоть убей, но я не могла бы припомнить, чтобы моя мать когда-либо была беззаботной. Даже сейчас она просто кивнула мне: ни объятий, ничего в этом духе не было. Она просто не спускала глаз с ночной подъездной дорожки и заперла дверь, как только я вошла в дом.
– Ма-а-айя-я! – моя младшая сестра Анни с грохотом сбежала вниз по лестнице и затормозила лишь в паре сантиметров от меня. – Ты купила мне что-нибудь?
Она смотрела на меня своими светло-карими глазами с нетерпением, словно я была сказочной феей, что могла исполнить все ее желания. Мне с трудом удалось сдержать улыбку. Хоть Анни через десять дней и исполнялось сто пять лет, она не утратила свою беззаботность. На самом деле Анни должна была выглядеть на тринадцать, но своим поведением больше походила на одиннадцатилетнюю.
– Может быть, – сказала я заговорщицким тоном и потянула ее за карамельного оттенка косичку. – А может, и нет. Думаю, тебе следует набраться терпения.
Анни скорчила гримасу и недовольно скрестила свои маленькие ручки на груди.
– Я говорю не о подарке на день рождения. Ты всегда мне что-то покупаешь, когда ездишь в город, – сказала она, а тем временем ее милое личико становилось все более разочарованным. Этого было достаточно, чтобы очаровать меня и заставить сдаться. Тем более я знала, что Анни не использовала свое обаяние в корыстных целях. Поэтому я любила ее всем сердцем.
– Может быть, у меня все же есть кое-что для тебя.
Я порылась в одном из своих пакетов и вытащила новый выпуск ее любимого журнала о лошадях. Затем прозвучал короткий писк, Анни крепко обняла меня и устремилась вместе с журналом вверх по лестнице.
– Тебе не следует так ее баловать, – раскритиковала меня мама. Это прозвучало не столько сердито, сколько даже безразлично. Как обычно. Как обычно, я проигнорировала ее, а затем спросила:
– А Дженни уже вернулась?
Моя старшая сестра хотела переночевать у подруги сегодня, но после всей этой шумихи со сработавшей ловушкой она тоже должна была вернуться домой.
– Нет. Она не отвечает на звонки.
Это меня совсем не удивило. В отличие от моей матери, я знала, что ее новую подругу зовут Пауль и что на самом деле это горячий скейтер, которого Дженни закадрила в первый школьный день в Лионе.
– Наверняка с ней все хорошо, – попыталась я прикрыть свою сестру. Моя мать безразлично кивнула и затянула потуже свои блондинистые волосы, собранные в конский хвост.
– Да. По крайней мере, она мне написала, но без последствий я этого не оставлю.
Мне с трудом удалось подавить стон. И не только потому, что я считала наказание нецелесообразным. Просто это означало, что следующие недели мне придется постоянно наблюдать и терпеть Дженни в плохом настроении.
– Поужинаем, когда вернутся остальные, – более-менее гладко мама попыталась сменить тему. – Отнеси свои вещи наверх и сложи их. Не хочу, чтобы пакеты снова валялись тут целыми днями.