Страница 12 из 31
— Ну рассказывай, кому еще разбила сердце?
Вернувшись из супермаркета, я едва успела раздеться и от нервов вырубилась так крепко, что даже во сне очнулась уже только в сильных объятиях Дениса, посреди горячего секса. Он брал меня нетерпеливо и жадно — соскучился. Да и я тоже.
Это была одна из причин, почему я верила в то, что мои сны — непростые. Всякий раз у Дениса было другое настроение, новое, как у живого. То он игривый, то ленивый, то распаленный, то предпочитает полежать, пока я его ублажаю.
Все по-настоящему.
Сегодня было время быстрой любви. Без прелюдий, с поцелуями-укусами и пульсирующими внизу живота короткими спазмами.
И время нежных объятий и разговоров. Потные и усталые мы валялись поперек кровати — сил ползти к подушкам не было. И болтали.
Я жаловалась на типографию, Денис как всегда ревновал.
— Сердце никому не разбивала, но дала телефон начальнику производства. За это он обещал подвинуть один не очень срочный заказ и поставить наш.
— Ишь ты, как болеешь душой за свою работу! — восхитился Денис. — И сколько лет начальнику? Красивый?
— Шестьдесят! — расхохоталась я и быстро поцеловала его горячее соленое плечо.
— Ладно… — Денис подтащил меня поближе и громко чмокнул в ухо. — Как там Артур твой? Не надумала согласиться на его предложение?
— Он же бабник! Такие не в моем вкусе, Динь, я тебе говорила. На него я могу любоваться, но нужен мне только ты-ы-ы-ы…
Я перекатилась на живот и потянулась как кошка. В голубых глазах вспыхнул интерес.
Повторим?
— И все? Никто-никто не приставал больше к моей прекрасной нежной девочке? — его пальцы нежно прошлись по моему телу и замерли, пока он ждал ответа.
— Слышал бы ты, как сегодня эта нежная орала в типографии… — ухмыльнулась я. — Говорю же — без тебя я совсем обнаглела, на шею садиться не даю, свои интересы отстаиваю прям как мужик!
— Милая, ты от темы не отходи, — вдруг неожиданно жестко сказал Денис. — Я задал тебе вопрос.
Его пальцы с силой сжали грудь — не больно, но ощутимо.
Я ужасно удивилась, даже подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
Голубые глаза смотрели на меня неожиданно холодно, а когда я провела ладонью по его плечу, стараясь успокоить — показалось, что я ласкаю мраморную статую.
Холодную и твердую.