Чертоги демонов

И уже через пару секунд радости осознание постучалось в её голову.

Я жива! Жива!!! И одна! Я здесь одна в лесу и… теперь одна… Я… одна? Я… одна… одна в лесу…

Радость сменилось чувством тревоги, как только её озарила предельно ясная мысль. Потому что теперь она…

Одна. Я одна…

И эта новость была отнюдь не самой хорошей. Потому что одна в лесу… У неё шансов было ровно столько же, как и с монстром – её или съедят, или нет. Причём в этом лесу, где даже на деревьях ничего не растёт, она станет вполне хорошим обедом для голодного зверя.

И это помимо того, что, как и любой другой ребёнок, она просто боялась оставаться одна.

Если Миланье не ошибалась, этот лес называли «Лес кричащих душ» и его ну точно никак нельзя было отнести к безопасным. Разные страшные истории, рассказанные мамой, хорошо отложились у неё в памяти. И хоть Миланье считала себя взрослой и пыталась отогнать их сейчас, теперь они начали обретать собственные живые очертания в темнеющем лесу.

Она оглянулась ещё раз. Следы железной твари в доспехах, возможно, ещё можно было отыскать в лучах зашедшего солнца, которые ещё как-то пробивались, но она сама уже скрылась.

Повис довольно неприятный вопрос – остаться здесь или идти?

Куда идти?

Немного подумав, Миланье пришла к выводу, что если она собиралась уходить, то было бы логично идти туда же, куда ушёл малум. Это был единственный путь, который точно куда-то приведёт. Сама она же просто заблудится здесь.

Если остаться… ей хватит провианта на несколько дней, но Миланье была образованной девочкой. Она прекрасно знала, что кровь привлекает хищников. А здесь ОЧЕНЬ много крови и плоти. Значит, они точно рано или поздно придут.

Заодно могут закусить и маленькой Миланье. А ей ну совершенно не хотелось становиться чьим-то обедом.

Из двух зол надо было выбирать наименьшее.

По крайней мере так говорила её мама. Миланье не совсем понимала значение этих слов, однако сейчас могла предположить, что именно это они и значат.

Искать защиты около твари или же рискнуть выжить в глухом лесу.

Сложный вопрос. Даже для неё, хотя Миланье всегда хвалили за ум и догадливость. А ещё она любила всякие логические игры. Можно сказать, сейчас была её важнейшая логическая игра, которую надо было правильно решить и выиграть.

Расклад таков.

Малум идёт наверняка к своим. А они воюют с демонами. Значит, идя за ним, она, скорее всего, придёт и к своим; достаточно просто следовать. И если держаться достаточно близко к нему, то он будет вынужден отбивать нападения зверей и на неё.

Или же остаётся здесь. Её мама знает, куда её увезли, и она очень умная. Ей не составит труда пустить по этому же пути своих слуг, что будут искать Миланье. Тогда она сразу попадёт домой, но в это время её никто не защитит от зверей.

При этом её могут и не искать, ведь всё было так плохо…

Она не могла долго думать, надо было окончательно принять решение и начать действовать, иначе потом времени может не оказаться.

Остаться или нет?

Рискнуть и следовать или же рискнуть и попробовать дождаться?

Миланье недолго рассматривала эти варианты, придя к выводу, что за ней могут и не прийти, а это точно смерть. А она умирать не хочет – это больно и страшно.

Что касается твари… он же её не убил, верно? Он мог убить, но просто отпустил. Зачем твари убивать маленькую девочку? И если он отпустил её сейчас, то не тронет и потом. Наверняка потому что она красивая! Мама всегда говорила, что она красивая, потому и глупый малум тоже так же решил.

Или всё же тронет?

Она с сомнением смотрела в сторону, куда он ушёл, кусая губу.

Да, Миланье боялась его, что вполне естественно. Но… в конечном итоге в ней заговорил самый обычный страх, который преследует детей, убедив, что это не самый худший вариант.

Боязнь остаться одной в темноте.

Но перед тем, как догнать его и следовать на почтительном расстоянии, Миланье решила сначала набрать провизии.

***

Пилотом этого БПР-а был крупный солдат. Куда крупнее, чем кто-либо ещё как в его отряде, так и вообще в бригаде. Один из солдат был соразмерен ему, однако того в позапрошлый понедельник сожрали демоны. Так что теперь он являлся полноправным великаном наступательно-экспедиционных войск.

Широкий в плечах и ростом почти под два метра, он напоминал небольшого медведя, который научился ходить на задних лапах. Прямоугольное выбритое лицо, как многие шутили, выбитое из камня, со слишком острыми и грубыми краями. При этом не сильно обременённое интеллектом, в шрамах и с бугром на темени посередине. Она была словно создана для того, чтоб ломать стены.

Его взгляда было достаточно, чтобы заставить новобранцев верить, что всю оставшуюся службу, если не жить рядом с ним, они только и будут, что стирать его носки или чистить зубной щёткой, своей зубной щёткой, унитазы. Однако через некоторое время все поняли, что он настолько же безобиден, как и заряженный автомат – просто не делай то, чего делать нельзя, и всё будет в порядке.

Умом он не блистал, хоть и дотягивал до нужного порога. Не тупой, но и не умный – можно сказать, что занимал устойчивую позицию чуть ниже середины. Он мог сложить два и два, десять и десять, сто и сто. Умел читать, знал историю на уровне троечника, однако всё это не делало его умным человеком.

Здесь его многие знали и ценили за умение хорошо управлять БПР-ом. Ценили как опытного пилота, и никому не было дела, что он иногда туго соображает. Во время боя вместо мозгов в нём действовали инстинкты, работали выученные до автоматизма планы и правила.

Многие те, с кем он общался, знали его лишь по позывному Кент. Просто Кент – ни возраста, ни имени, ни фамилии, ни откуда он. Никому не было интересно, кто он в реальности, а кому положено, тот и так всё знал.

И сейчас, после того, как выжил, Кент вновь чувствовал этот мандраж, чувствовал это пробегающее по телу возбуждение и тревогу. Чувствовал, что хочет выйти живым любой ценой. Оно питало его, заставляло не сдаваться, чтоб в следующий раз вновь почувствовать это. Возможно…

Возможно, однажды он даже сможет и без таких ухищрений почувствовать вкус жизни, но пока оставалось довольствоваться этим.

Ну а пока стоило разобраться с центральной системой управления, которая регулировала работу всего БПР-а. Видеть, как иногда перед тобой мигают экраны, то включаясь, то выключаясь, выдают галиматью системы наведения, а датчики показывают цифры, которые невозможны в принципе, было таким себе удовольствием. И станет куда меньше, если ему придётся с кем-либо ещё в таком состоянии воевать.

Требовался привал.

Срочный привал, чтоб хоть как-то привести машину в порядок, иначе потом будет поздно. Хотя бы радиостанцию, чтоб вызвать поддержку. А в идеале ещё и систему поиска.

Кент двигался, пока небо окончательно не заволокло тьмой, беспросветной, как и будущее этого мира, если им удастся уничтожить всех демонов. Пока что в этом плане армии человечества сопутствовал успех…

Оплачиваемый кровью тысяч солдат и сотен тысяч демонов. Но кого волнуют потери и жертвы, когда по телевизору можно кричать о том, как всё хорошо на фронте, забыв о проблемах в собственном мире? Кричать очень долго и любого несогласного или вопрошающего о реальных проблемах осекать рядом вопросов: Вам не важна война за наше существование? Вам наплевать на человечество?! Вы предатель!?

Но Кента это не волновало. Его волновала радиостанция.

И уйдя, как он решил, достаточно далеко, чтоб не опасаться ни живности, пришедшей на мясо, ни врагов, Кент отключил БПР. Заглушил, чтоб тихим гулом не привлечь ничьё внимание. Да, машина полностью отключится, однако без систем поиска, с одними экранами, он и так слеп. Фонари уж точно не врубишь, а привлекать внимание гудением было не самой удачной идеей. Куда лучше заглушить и затаиться.

Затаиться, чтоб наутро понять, что БПР вообще не заводится.

Он несколько минут пялился в кнопку зажигания, тыкая в неё пальцем и выдавая: