Страница 9 из 11
— Познакомься. Это мой новый друг, Слава.
— Коваль. Вячеслав Коваль. Какая у тебя птичка интересная. — Славка сощурился, потёр руну на плече, придвинулся к решётке и просунул руку, пытаясь дотронуться до птицы. Та возмущённо угукнула и отскочила в дальний угол.
— Обычная сова. Я её уже несколько лет прикармливаю. Мы дружим.
— Обычная, да не совсем. Сюда бы Маринку, она бы лучше разобралась…
Пернатая раскрыла клюв и выплюнула на пол ягоды.
— Спасибо, милая, за угощение. — Софья, чтобы не обижать птицу, подобрала чернику и забросила в рот.
— И часто тебе пташка ягодки таскает? — Слава развеселился непонятно чему.
— Весь последний год. А что?
— А то, что ночная подружка кормит тебя вкусняшками из Вырая. Тебя инициировали, а ты и не в курсе.
Сова подошла ко всё ещё просунутой сквозь прутья руке и важно, деловито, клюнула Коваля в запястье. Потом наклонилась и подсунула голову под ладонь, требуя ласки.
Соня не сразу поняла, что имеет в виду мужчина. А потом испугалась.
— Ты хочешь сказать, что это она меня в ведьму превратила? И что это не птица? Но зачем?! И кто это?
— Не могу ответить ни на один из твоих вопросов. В нынешние времена всякое бывает. Знаю одно — вряд ли птаха делала это со зла. Скорее, наоборот, исключительно с благими намерениями.
Сова словно не слышала людей — отошла от прутьев, засунула голову себе под крыло и стала упоённо чистить пёрышки.
— Совушка, зачем? Зачем ты это сделала?
— Сонец, я дико извиняюсь, конечно, но вряд ли она тебе ответит. Хотя, если будешь развиваться на колдовском поприще, сможешь получить ответ без проблем. Поверь, я такое уже видел.
— Где? В своём военном городке?
Коваль помолчал, но потом признался:
— Я не из военного городка. Но история реальная. Просто не моя. К нам, знаешь ли, тоже странники приходят, много чего рассказывают. Вот и про военный городок молодой пацан рассказал, Данила. Это не я, это он сеструху потерял.
Соня поразилась:
— А как ты смог Ксении соврать? Она же тоже, как я поняла, ведьма, и способность у неё как раз такая — тайные мысли выведывать.
Славка просто ткнул пальцем в руну на плече.
— А, точно. Я и забыла.
— Кстати, маман ваша, в смысле, матушка, никакая не ведьма. Она, как я, обычный человек. Может, предмет магический в кармане лежит, может, как у меня, татуха. Или ещё что-то. Кто-то ей помогает.
В голове словно зажёгся яркий свет. Торопливо, стараясь ничего не упустить, девушка стала рассказывать всё, что знала. Слава не перебивал, сова таращила свои круглые глаза и тоже внимательно слушала.
В середине монолога погасла лучина. В подвал пришла темнота. Но девушка не обратила на это внимания и продолжила вываливать на Вячеслава информацию.
Когда Хромушка, наконец, замолчала, Слава хмыкнул, и заявил:
— Если ты не против, я кратенько обрисую ситуацию в вашем безгрешном родничке. Потом проще отчёт писать будет.
— Какой отчёт?!
— Позже объясню. Итак. Жил был город, который в один не слишком прекрасный вечер накрылся медным тазом. Как, впрочем, и весь мир. Оставшиеся в живых горожане укрылись в одной из православных церквей города, защищаясь от нечистой силы, упырей, в которых превратились некоторые не совсем умершие, и от диких зверей. Объединил всех под одной крышей хороший человек, священник отец Павел.
— Всё правильно.
— Вы худо-бедно справлялись, а потом, через год, девочка-подросток Софья Кривицкая подслушала ссору батюшки и рядовой женщины Ксении Аристарховой. Кстати, кто она?
Соня пожала плечами, но поняла, что Слава в темноте этого не может видеть, и сказала вслух:
— Я не знаю. Она была последней, кто пришёл тогда. Точнее, они с Дарьей и Сергеем на машине приехали. Автомобиль до сих пор стоит в сарае. Вроде бы их к нам вынесло откуда-то из другого населённого пункта.
— То есть, они не местные, так?
— Да. Даша вроде как её телохранителем была, а Сергей — водителем. То ли бизнесмен она, то ли чиновница — никто точно не знает. Всё на уровне слухов. И то, в последний раз мы это обсуждали тогда, когда отец Павел погиб.
— Лады. Значит, поцапалась Ксюха со священником, да так, что этот добрый самаритянин готов был живого человека выгнать за ворота на съедение злобным потусторонним силам. И вдруг, неожиданно, совершенно внезапно и скоротечно, Господь говорит с Павлушей, да без свидетелей. Говорит полную ерунду, заставляет умереть и отдать бразды правления никому не известной тётке, которую наделяет неприятными такими способностями. И дружков её тоже заодно.
Сова вдруг истошно завопила. Софью обдало волной воздуха — птица взлетела, сделала круг по камере и бесшумно приземлилась. Она странно щёлкала клювом — девушке показалось, что птицы так делать не должны. Стало жутковато.
— Ты смотри, как заволновалась. Видно, наша не совсем птичка что-то знает, только рассказать не может. Ладно, давай дальше. Непонятный голос, который наивные прихожане приняли за Глас Божий, оказался очень кстати. Он всё быстро вам объяснил.
— Это единственное, что меня смущает.
Слава насмешливо фыркнул:
— А я как раз это могу объяснить без проблем. Но не будем забегать вперёд. Значит, бабёнка корчит из себя безгрешную цыпочку, дьяконы её тоже. В последующие годы к их стае прибивается ещё два любителя власти. Лучшая еда — им. Свобода перемещения — им. Право повелевать, управлять человеческими судьбами — у них в руках. Периодически ребятки устраивают себе оргии с молодыми девчонками, а потом стирают жертвам память. Неужели никто этого не понял? Изнасилование разве не оставляет следов? Синяки, ещё какая-нибудь гадость?
— Они не зверствуют. Просто расслабляются. У нас есть одна женщина, её, как и с десяток таких же несчастных, в предыдущем поселении насиловали. Пять лет. В клетке держали, помоями кормили, издевались, как могли. А в голодные зимы эти звери женщин ещё и ели. Элизе с трудом убежать удалось. До сих пор весь приход будит по ночам криками — кошмары снятся. Кстати, её ни разу «благодать» при ночной молитве не посещала, мне кажется, её наши дьяконы жалеют.
— Или брезгуют. — Слава посопел, потом добавил глухим голосом: — Ты так спокойно об этом говоришь, что меня жуть берёт.
— Есть гораздо более страшные вещи в этом мире. Зато у Верочки малыш появился.
Сова издала неприятный, резкий звук и забегала по камере.
— По-моему, наша подружка хочет, чтобы я продолжил. — Вздохнул Коваль. — На чём я остановился?
— На том, что Аристархова и её помощники повелевают судьбами.
— Точно. Кроме того, они тщательно выбирают, кого принимать в сообщество. Предпочтение отдаётся людям из страшных мест, как Элизе вашей, или как мне — из мест, которых больше не существует. Неугодных изгоняют или приносят в жертву над колокольней. Напрашивается вывод — отца Павла тоже в жертву принесли. Вопросов два — для чего и кому.
— Для чего — понятно. С тех пор, как Ксения здесь руководит, ни одно чудовище к нам не рвётся. А кому… Дьяволу, наверное? Настоятельница, прикрываясь Богом, служит Князю Тьмы. Он в ответ на жертвы одаривает её способностью залезать в головы к другим и держит на коротком поводке своих приспешников.
Коваль опять развеселился:
— Тоже мне, князя нашла. Мне кажется, я знаю, что за чмырь тебе ручкой махал, знакомые повадки. Это обычный чёрт — они пакостники, каких белый свет не видывал, но, в принципе, достаточно адекватные, если, конечно, можно так сказать о нечистой силе. Если я прав, и это кто-то из них, то ваша Аристархова сама его навела на подобные мысли, сама в них поверила, и, естественно, сама с собой согласилась. Он только подыграл. И продолжает подыгрывать. Не удивлюсь, если он к ней является в образе Сатаны. И «Глас Божий» его был, скорее всего, они мастера подобных фокусов.
— Так что — она просто так людей убивает?
— Почему же просто так. Черти ничего не делают без собственной выгоды. Да и договор выполняют — ты же сама говоришь, вас не трогают. Думаю, души погибших над звонницей прямиком к нему попадают. Правда, мы до сих пор плохо понимаем, зачем они им, и вообще, как это всё работает.