Страница 20 из 25
Модель "социальная мобилизация + структурная дифференциация" предполагает концептуализацию только тех общественных изменений, которые ведут к повышению индивидуальной и групповой социальной мобильности, к развитию институционального строя и стратификационной формы социального неравенства. В рамках модернизационной модели изменений критерием современности/развитости общества может быть лишь наличие индустриального капитализма и либеральной демократии. Данная модель не позволяет концептуализировать возникновение иных типов социальной организации, например комбинации индустриального капитализма и авторитарного режима массовой демократии (нацизм, большевизм и т.п.)
---------------------
(1) Levy М. Modernisation: Latecomers and Survivors. N. Y., 1972; Eisenstadt S. Tradition, change, and modernity. N. Y., 1973; Berger P. The capitalist revolution. N. Y., 1986.
(2) Eisenstadt S. Tradition, change, and modernity. N. Y., 1973. P. 27, 358.
(3) Ibid. P. 204.
[69]
или постиндустриального капитализма и режима миноритизированной массовой демократии. Такого рода общественные изменения для адептов модернизационной парадигмы являются подлинными головоломками. Определение их как "антимодернизации" и "постмодернизации" явно указывает на то, что они просто выходят за пределы граничных условий теории модернизации.
Модель модернизации применительно к социальным процессам в Европе и Северной Америке идеально "работает" на материале конца XVIII-начала XX в., когда общественные изменения однозначно выглядят как переход от консервативной, малоподвижной социальной организации к динамичной, перманентно меняющейся. Правомерность такого взгляда хорошо иллюстрируется зафиксированным на рис. 4 и 5 сдвигом от низких темпов изменения параметров ("традиция") к высоким темпам ("модернизация"). На материале середины XX в., когда тенденции были не столь однозначны - экономические и политические кризисы, войны и культурный пессимизм "потерянных поколений", "антимодернизация" в Германии, Италии, СССР, - модернизационная модель "работает" скорее удовлетворительно, чем хорошо. Плохо она "работает" на материале конца XX в., когда изменений по модернизационному образцу практически нет, а изменения иного характера, например становление эклектичных (постмодернистских) форм экономики, политики, науки, искусства, можно с равным успехом трактовать и как демобилизацию/ дедифференциацию и как гипермобилизацию/ гипердифференциацию. Парадигму модернизации в новых условиях не "спасают" даже модели, которые "встраивают" новые тенденции в образец (pattern) модернизации в качестве ее нового этапа, ее внутреннего "отрицания", ее собственного "иного". Примерами подобного рода моделей являются концепции поздней модернизации(1), диалектики модернизации(2), постмодернизации(3). Парадигма изменений, используемая в моделях модернизации, включая новые их разновидности, генетически связана с эмпирическими тенденциями контингентного сдвига конца XVIII-начала XIX в. Поэтому нет ничего странного в том, что дихотомическая модель "традиция/современность" и модель "мобилизация + дифференциация" не описывают новые изменения. Теории, чья концептуальная зависимость от характера событий далекого прошлого не отрефлексирована, становятся все менее достоверными и подвергаются критике. Вся постмодернистская социальная теория построена на эксплицитной или имплицитной констатации того, что во второй
---------------
(1) Giddens A. Modernity and self-identity. Self and society in the late modem age Stanford (California), 1991.
(2) Tiryakian E. Dialectics of modernity: Reenchantment and dedifferentiation as counterprocesses // Haferkamp H., N. Smelser (eds.). Change and modernity. Berkeley and L.A" 1992.
(3) Crook S., Pakulski J., Waters M. Postmodernization. Change in Advanced Society. L., 1992.
[70]
половине XX в. произошли общественные изменения, которые не соответствуют модернизационному образцу.
Более адекватной трансформации общества середины-конца двадцатого столетия выглядит концепция глобализации. Понятием "глобализация" охватывается широкий спектр событий и тенденций уходящего столетия: развитие мировых идеологий, кровопролитная борьба за установление мирового порядка, включая две мировые войны; скачкообразный рост числа международных организаций, в том числе наднациональных по своему статусу ООН, НАТО, ЕС и т.д.; появление и развитие транснациональных корпораций, "взрывной" рост международной торговли; массовая миграция и интенсивное формирование в развитых странах этнокультурных меньшинств; создание планетарных СМИ и экспансия западной культуры во все регионы мира. Отмеченные тенденции приобрели характер синхронных общественных изменений в начале-середине XX в., и произошло это превращение таким образом, что его можно характеризовать как еще один контингентный сдвиг.
"Революция" международной торговли прошла после болезненного перелома, вызванного двумя мировыми войнами и межвоенной депрессией, когда в экономиках развитых стран преобладали автаркические тенденции (рис. 6). "Рождение" тенденции интенсивного углубления международного разделения труда, расширения наднациональных рынков, бурного роста числа ТНК, то есть всего того, что теперь принято именовать экономической глобализацией, приходится на 1950-е гг.
Рис. 6. "Революция" международной торговли и транснациональная экономика
[71]
Составлено по: Мельянцев В. А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М., 1996.
Параллельно интернационализации и интеграции экономик происходила "революция" международной бюрократии, выразившаяся в беспрецедентном росте числа как межправительственных, так и неправительственных международных организаций (рис. 7). И, как и в случае экономики, "рождение" тенденции оформления транснациональной политики происходит вслед за кризисом всплеском ксенофобии, крушением установленной версальскими (1919) и вашингтонскими соглашениями (1921-1922) системы международных отношений, второй мировой войной (1939-1945), противоборством военно-политических блоков и мировых идеологий.
Экспансия образов/ценностей западной массовой культуры во все регионы мира и "рождение" тенденции к консолидации транснациональной культуры происходят вслед за характерными для первой половины XX в. интенсивной идеологической борьбой и отторжением инокультурных образов/ценностей. Внешним проявлением возникновения транснациональной культуры можно считать происходящую все в той же середине XX в. "революцию" планетарных СМИ: с середины 1920-х гг. начинается систематическое радиовещание на коротких волнах, а с начала 1960-х развивается телевизионное вещание через ретрансляционные спутники.
Таким образом, в первой половине XX в. серия экстраординарных событий вызвала сдвиг, после которого даже ужасы войн, организованной ксенофобии и геноцида не смогли "похоронить" интернационализацию и интеграцию национальных экономик, государств, культур. Во второй половине XX в. эти тенденции стали доминантами трансформации общества.
[72]
Рис. 7. "Революция" международной бюрократии и транснациональная политика
Составлено по: Waters М. Globalization. London and N. Y., 1995.
Чуткая к эмпирическим обобщениям социологическая теория второй половины XX в. откликнулась на обозначенные тенденции концепциями глобализации(1). В их основе лежит дихотомическая типология социальной организации: локальная и глобальная. В рамках этой типологии общественными изменениями могут быть лишь процессы смены социальной организации одного типа организацией другого типа. Один из основоположников теории глобализации в социологии Р. Робертсон определил глобализацию как серию эмпирически фиксируемых изменений, разнородных, но объединяемых логикой превращения мира в единое целое(2). Во всех процессах им выявляются два аспекта: глобальная институционализация жизненного мира и локализация глобальности.
Глобальная институционализация жизненного мира явно толкуется как организация повседневных локальных взаимодействий и социализации индивидуального поведения непосредственным (минующим национально-государственный уровень) воздействием макроструктур мирового порядка. Макроструктурирование мирового порядка (системы взаимозависимости обществ, существующих в рамках национальных государств) происходит, по мысли Робертсона, под действием трех факторов: экспансия капитализма, западный империализм, развитие глобальной системы mass-media. Для жизненного мира инди