Страница 4 из 18
Не доплыв до берега, крысы запылали. Так я, мой сын Анжело, мой кот Пифагор, моя служанка Натали, шаманка Патриция, лев Ганнибал, Эсмеральда и Вольфганг добились возможности спокойно жить на Лебедином острове.
С тех пор минуло полгода. Теперь, кажется, все идет неплохо.
Однако победа победой, а Пифагор не разделяет моего энтузиазма (он такой один).
– У меня две новости – хорошая и плохая, – сообщает он мне.
– Начни с первой.
– Возможно возвращение крыс, собравших новые силы. На этот раз они могут нас одолеть.
Я лижу шерсть у себя на плечах – это верный признак повышенной сосредоточенности.
– Будем усиливать оборону, – отвечаю я.
– Боюсь, этого недостаточно.
– Что же ты предлагаешь?
– Еще не знаю. Пока что я должен поразмыслить о сохранении того, чем мы уже располагаем, – знаний. Я – единственный среди кошек, кто имел доступ в Интернет и понял нашу историю. Если я погибну при новом столкновении, то, боюсь, вся эта информация будет забыта. Надо оставить след.
Я нервно двигаю ушами.
– Валяй, развивай мысль. Я слушаю.
– Я наткнулся в Интернете на идею некоего человека (профессора Эдмонда Уэллса), состоящую в запоминании максимума знаний. Он называет это ЭОАЗ – «Энциклопедия относительного и абсолютного знания». Думаю, мы, в свою очередь, могли бы составить ЭАОЗК – «Энциклопедию абсолютного и относительного знания кошек». Этот документ стал бы интеллектуальным сокровищем нашего вида. Такова хорошая новость.
– Что ты хотел бы вставить в твою энциклопедию?
– Все, что имеет к нам отношение: то, что я уже рассказал тебе о нашем прошлом. Потом достаточно было бы спрятать ее в надежном месте. После нашей смерти другие нашли бы ее и смогли бы прочесть. Так память о нас не совсем исчезнет.
– Как же ты оставишь след, если не умеешь ни читать, ни писать?
– Благодаря своему подключению к Интернету я могу входить в Сеть и двигать стрелкой при помощи мышки (не той, о которой ты подумала, Бастет) на виртуальной клавиатуре. Так можно печатать буквы, образующие слова, из слов получаются строчки, а из строчек – страницы. Для уточнения мыслей я буду одновременно с вводом текста мяукать его тебе.
Я смотрю в его синие глаза.
– Когда ты хочешь этим заняться, Пифагор?
– Прямо сейчас: я очень боюсь, как бы все не пропало, – серьезно отвечает он.
Пифагор просит у Натали компьютер и шнур USB. Он подключает шнур к своему «третьему глазу» и приступает к делу, готовясь выразить мяуканьем все, что помнит из прочитанного в Интернете.
– С чего ты начнешь? – спрашиваю я.
– Наверное, с краткого изложения великой истории кошек. Получится отменное вступление, ты согласна, Бастет?
Вот какое оно, наше потрясающее прошлое.
4. История кошек и людей (часть первая)
Первые контакты между человеком и кошками произошли за 10 000 лет до нашей эры, в неолите. Тогда люди занялись земледелием, а это, естественно, привлекало мышей и крыс, желавших полакомиться урожаем. Таким образом, основой для естественного союза людей и кошек послужил общий интерес.
В доме человека дикая африканская кошка (предки которой были родом из Эфиопии) поселилась 5000 лет назад, в Древнем Египте.
Египтяне видели в кошке (называемой ими «Миу», по издаваемому ею звуку) воплощение Бастет – богини с женским телом и кошачьей головой. Для них кошки были священными животными: убийство кошки было тяжким преступлением и каралось смертью. Трупы умерших кошек мумифицировали и хоронили на особых кладбищах.
Персидский царь Камбис II, вторгшийся в Египет в 525 году до нашей эры, столкнулся с поклонением кошкам и надумал привязывать живых кошек к щитам своих воинов. Египетские солдаты не смели выпускать стрелы в священных животных, из-за чего потерпели поражение в битве при Пелузии (нынешний Сиди-Бу-Саид). За этой катастрофой последовало истребление персами египетской знати, разрушение храмов и убийство кошек.
Уцелевших кошек развезли по миру корабли финикийских и еврейских купцов, оценивших их как охотниц на крыс и защитниц грузов в трюме и такелажа от грызунов.
Рождавшихся в этих плаваниях котят моряки продавали в портах. Котят также дарили греческим женщинам наряду с лакомствами и цветами. Их оценили крестьяне, страдавшие от грызунов, хозяйничавших в амбарах, они увидели в котах заодно и защиту от скорпионов и змей (в этом качестве коты заменили зловонных хорьков).
Вместе с торговыми караванами кошки добрались до Индии, где их стали чтить в виде богини Сати с кошачьей головой, и до Китая, где кошек воплотила богиня Ли-Шоу. Корейский император преподнес кошек в дар японскому императору Итидзё на его 13-летие, после чего кошки быстро расплодились и в Стране восходящего солнца.
Гораздо раньше этого кошки попали с войсками римских завоевателей в Галлию, Германию и Англию, потому что их высоко ценили легионеры Цезаря (тот, правда, кошек боялся).
Ввиду ограниченного количества кошек в каждой стране происходило их близкородственное скрещивание, приводившее к генетическим мутациям. Человек вел отбор, опираясь на определенные свойства: форму туловища, цвет шерсти и глаз. Появились местные породы: персидская в Персии, ангорская в Турции, сиамская в Таиланде.
Так начался первый этап расселения кошек по планете.
Энциклопедия абсолютного и относительного знания. Том XII
5. С острова на остров
«Проблемы всегда возникают наихудшим образом и в наихудший момент», – говорила моя мать.
При всем своем уме она порой говорила глупости: ровно с таким же успехом проблема может возникнуть в наилучший момент, как и в наихудший. Просто мы внимательнее относимся к новым проблемам, когда они добавляются в и без того сложное время.
В данном случае в момент ключевого события я нахожусь в безупречной форме. Сейчас ночь, все вокруг озаряется полной сияющей луной; у меня легкая бессонница (слопала не очень свежую мышку), вот и решила выйти размяться и подышать воздухом.
Теперь о самой проблеме: это заурядная ночная атака полчища крыс. Я использовала слово «полчища», но это, честно говоря, неточно: два раненых кота плывут, мяукая от отчаяния, через реку, преследуемые четырьмя плюгавыми крысами.
То есть проблема вполне решаемая.
Особенность ситуации заключается, пожалуй, в том, что преследователей отличает крайняя решимость. Когда обессиленные коты добираются наконец до южного берега, крысы (хоть и чувствующие, видимо, что оказались на территории, где им не рады), не прекращают преследование. Две первые вылезают на мой остров.
Вы меня знаете – я не из тех, кто дрогнет перед созданиями вдвое меньше меня, к тому же не наделенными устрашающими клыками. Особенно отважной меня не назовешь, зато я игрива и воинственна, и для меня эта ситуация – отличная возможность проявить свой боевой настрой.
Ах, крыски, вы не представляете, с кем имеете дело!
Я неслышно подкрадываюсь, готовая выпустить когти, шерсть стоит дыбом – так я кажусь крупнее и страшнее для неприятеля. Мне на пользу то, что первая выбравшаяся на берег крыса еще мокрая – при такой тяжелой шерсти единоборство ей противопоказано. Прежде чем она что-либо предпримет, я убиваю ее ударом правой лапы с выпущенными до отказа когтями. Свернув ей шею, я одним махом предотвращаю возможную вспышку агрессивности.
Но вторая крыса, достигшая берега, проявляет бесстрашие и не отказывается от первоначальных планов. Я не произвожу на нее устрашающего впечатления, и она кидается на меня, следуя импульсу жалкого умишка, свойственного ее породе. Длинные резцы вонзаются в мое плечо – это больно, но я не отступаю.
Я сбрасываю крысу с себя, чуть отбегаю, разгоняюсь и атакую ее с разинутой пастью. Она делает то же самое, что приводит к лобовому столкновению под лязг зубов. Каждый из нас старается как можно больнее укусить неприятеля. Я чувствую вкус крысиной крови, крыса стегает меня своим розовым хвостом по глазам, как кнутом, я наношу разящий удар своей черно-белой лапой и выдираю из ее тела орган, который ей больше не понадобится, – сердце.