Страница 14 из 16
– Светочка, – Владычица сунула мне пустой кубок, – принеси, пожалуйста, ещё.
За шампанским я бегала несколько раз. Морские люди, хоть и ненамного, но крупнее нас. А Владычица габаритами превосходит любого из них. Но доза всё равно убийственная. При этом хозяйке ванны хоть бы хны. Так, лишь пьяно похихикивала.
Да и вообще зрелище мне представлялось весьма странным (впрочем, остальные, похоже, так не считали): сидит в огромной лохани синяя полурыбина, лениво машет из воды хвостовым плавником, хлещет вполне себе земной напиток, поглаживает длинные, густые, фиолетовые волосы и хохочет во весь рот. А Владыка Финского залива отличался скромностью, мудростью, трезвостью и на сушу никогда не рвался.
В запойной трепотне прошло минут сорок. Владычица требовала, чтобы мы со Славиком от неё не отставали. Поэтому приходилось постоянно прихлёбывать. В голове у меня уже изрядно шумело, когда полурыбина вдруг потёрла горло и сказала:
– Ох, мне пора. Связки сохнут. Все веселитесь. А вы трое приняты.
Я обернулась, чтобы найти взглядом Клару, и тут же заметила её. Соседка стояла неподалёку и, по всей видимости, с нетерпением ожидала решения. Похоже, нервничала из-за того, что её Владычица отправила пировать, а с нами тары-бары разводила. Сейчас в глазах Клары появилось облегчение. Она подошла ко мне и сунула бутерброд с бужениной:
– Ты хоть закуси.
– Спасибо.
Ванна Владычицы уже протискивалась в дверной проём. А я-то гадала: почему он такой широкий?
– Самое страшное позади. Теперь развлекайтесь, – облегчение звучало и в голосе Виктории Андреевны. – Всё ладненько. Вы молодцы!
Она направилась к профессорам, что-то между собой обсуждающим. Клара уже оказалась возле Сашеньки. А Славик наклонился ко мне:
– Потанцуем?
– Слушай, я так есть хочу, – жуя, ответила я. – Давай после.
Нас обступили танцующие. От сводов зала отражались звуки музыки. Отчётливо слышались гитара и пианино. Я и не заметила, когда его сюда втащили. Может, ещё днём… Я не видела Прохора, но пошла в ту сторону, где он находился до того момента, как все вокруг удумали пуститься в пляс, чем сильно ограничили обзор.
– Привет, – сказала я, встав возле потенциального помощника. Бутерброд почти закончился, глаза голодно смотрели на обилие вкуснятины. Прохор слушал анекдот из уст приятеля, не знакомого мне, но на голос обернулся.
– Привет. Как прошло?
– Вроде неплохо. То есть мне обещали, что будет страшно-страшно, а оказалось…
– У Владычицы настроение сегодня хорошее. А вообще с ней надо общий язык найти, тогда сложится. Она бабка нормальная. Случаются иногда закидоны, но их можно пережить.
Я хотела спросить, что же тогда произошло с теми четверыми, которых сослали в Питер. Но тут раздался хохот. Это закончился анекдот. Не смеялись лишь мы с Прохором. Он – потому что прослушал концовку, а я – так и начало тоже. Сзади подлетела Роза.
– Ну как ты? Ты как? Как она с тобой, а? Рассказывай!
Прохор протянул мне тартинку, Роза – бокал с шампанским. Еду я схватила с радостью, а на напиток посмотрела недовольно:
– Я уже пьяная.
– Сильно пьяная? – заинтересовался Прохор.
– Съешь винегрет. – Роза указала на блюдо, стоявшее передо мной. – Он вкусный. Ну так что?
Я принялась уплетать еду, которая оказалась поблизости, потом взялась и за шампанское. С набитым ртом отвечала на бесконечные вопросы Розы, а едва её пригласили танцевать, выдала Прохору:
– Мне нужно с тобой поговорить. Не здесь.
Он посмотрел на меня с высоты немалого роста. В глазах цвета моря будто плескались рыбки. Или я просто слишком долго созерцала морскую деву, уничтожившую в один присест мою годовую норму шампанского.
– Пойдём поговорим. Хочешь ещё тартинку?
Мы миновали с полтора десятка танцующих пар, добрались до выхода и оказались на широкой аллее. Теперь-то я поняла, для чего ей эта ширина. Ходят тут ванны всякие. Но долго в местах обитания ванн мы не задержались. Прохор взял меня за руку и нырнул налево. Сюда я ещё ни разу не забредала. Коридор оказался узким и тёмным. Мы прошли несколько шагов, пока хватало света из аллеи, потом спутник снял с пояса фонарь и посветил вдаль. Свет испугал и оторвал от поцелуев какую-то парочку. Оба недовольно фыркнули на нас, но с места не сдвинулись. Я пошла за Прохором. Он уверенно шагал вперёд.
Пару раз мы свернули, и вскоре я обнаружила, что находимся в широком проходе, слабо освещённом разноцветными фонариками.
– Здесь мы одни, – сообщил Прохор, и голос его несколько раз отразился от стен.
– Откуда ты знаешь?
– В этом месте любой шорох гулким эхом расходится. Услышали бы. Многоголосый коридор. Так о чём ты хотела поговорить? Что-то серьёзное?
– Да, – ответила я, но, не зная, как начать, тут же сменила тему, – помнишь, ты мне обещал рассказать, что находится за решётками?
– Не помню, чтобы прям обещал. По-моему, только предположил существование такой возможности.
Вдруг с другой стороны коридора донеслось странное жужжание и начало отскакивать от стен, умножаясь. Я повернула голову и увидела то, что шокировало меня сильнее, чем передвигающаяся лохань и бутыль шампанского в два глотка. Прямо на меня летела удивительно страшная морская дева. С тёмно-синей кожей, острыми зубами, серыми волосами, парившими вокруг головы как наэлектризованные, с длинными когтями на костлявых пальцах и хищным выражением лица. Хвост девы превратился во множество тощих хвостиков. Они торчали в разные стороны, плавники крутились, подобно пропеллерам, и издавали то самое жужжание.
– Не слушай её! – Я успела заметить испуганное выражение на лице Прохора. Потом он снова схватил меня за руку и потащил в противоположную сторону. Тут же раздался восхитительно нежный голос, и сразу захотелось отправиться за его обладательницей куда она пожелает. Я попыталась остановиться, но Прохор упорно тащил меня вперёд, а потом втолкнул в узкий лаз справа. Я тут же собралась вылезти обратно. Однако Прохор втиснулся вслед за мной и стал толкать меня дальше. В этом коридорчике имелась возможность передвигаться лишь боком, друг за другом, потому выбирать не приходилось. Чудесный голос постепенно затихал. Странно. Я не смогла бы повторить ни одного слова, но почему-то сказанное казалось таким прекрасным.
Протискивались мы минуты две. Затем лаз стал шире, а ещё через некоторое время мы очутились в идеально квадратной комнате с ровными гладкими стенами. Я думала, здесь и нет таких. Прохор посветил вокруг. Паутина в верхнем углу, на полу два матраса, один поверх другого. Никаких зарешеченных ходов.
Наваждение прошло. Я поняла, что чуть не угодила в лапы океанической ведьмы. Вздохнула и проговорила:
– Спасибо. Когда Виктория Андреевна сказала, что вокруг летают ведьмы, я решила – в переносном значении. Ну, чтобы я в грот не совалась. И уточнять не стала. Меня Владычица больше интересовала в тот момент. А они в самом деле… Почему ведьма не полетела за нами?
– Ход узкий. – Прохор сел на матрасы. Дышал он, будто осилил многометровку. – Ей тогда пришлось бы хвост соединить. Шлёпнулась бы. Подняться бы не смогла. Садись. – Он похлопал рукой по полосатой ткани матраса. Поднялась пыль. – Ох и заставила ты меня побегать.
Я усталости не ощущала. Зато ощущала провал в памяти. Видимо, это влияние ведьмы. Наверное, я просто не знаю, сколько мы на самом деле пробежали.
Села рядом, прислонилась спиной к холодной стене:
– Да уж. Такого праздника я точно никогда не видела. И в голову бы не пришло…
Мы помолчали. Фонарь светил в сторону. Не доносилось ни звука.
– Так ты хотела поговорить, – нарушил тишину собеседник.
– Да. Прохор, мне нужна помощь.
Запись 6. Ми-ми-мишная
Проснулась я с лёгким шумом в голове. Мне казалось, что шампанское выветрилось ещё вчера, когда мы с Прохором сидели на матрасах и долго-долго разговаривали. Потом вернулись в Большой зал, и снова пузырилось шампанское, но уже немного. Или мне чудилось…