Страница 24 из 32
1.
Но я посмотрела в бумаги, что мне подсунул Коршунов, не доверяя его хищной натуре.
- Брачный договор? – воскликнула я, под его яростное шипение.
- Тише ты, маленькая!
Но ни о каком спокойствии речи не шло. Меня трясло. От шока я даже соображать перестала.
- Это не тот договор. Вы что-то перепутали!
- Тот. Я никогда ничего не путаю. Подписывай, Аня. Ты же хотела компенсацию? Здесь больше, чем ты заработаешь за десять лет, хоть ежедневно проводя по свадьбе.
- Н-нет… Я н-не могу…
- Не хочу спрашивать почему, и так ответ знаю.
Я удивилась, потому что сама его не знала:
- Почему?
- Я стар. Ты меня не любишь, а одного желания мало, - как-то безрадостно начал перечислять он.
- Вовсе нет! – сразу вмешалась я. – И вовсе вы… ты… Ты не старый. И если бы я могла полюбить, то только такого, как ты.
В момент его улыбка засияла, рука придвинула ко мне документы:
- Тогда подписывай. С остальными мелочами разберемся по мере поступления.
- С какими мелочами? – вскинулась я.
- Раз я не так стар, успеешь – влюбишься, - самоуверенно заявил Коршунов, раскрывая договор на последней странице и пальцем показывая куда ставить подпись.
- Я должна прочитать.
- Что там читать? Ты останешься наследницей состояния, пока будешь женой Коршунова. Всё.
- А что с компенсацией? – я сразу заподозрила нечестную игру. – Я же в действительности никогда не стану вашей женой, мне от вашего состояния ни холодно, ни жарко. Я хочу четко оговоренную сумму компенсации!
- Третья страница, пункт четырнадцатый, подпункт третий, - отчеканил Коршунов.
Я послушно открыла и задохнулась от собственного возгласа:
- Миллион долл… - сбавила тон и попробовала еще раз не запнуться: - Миллион долларов? Вы с ума сошли?
- Мы уже на «ты». Я не бросаю слов на ветер. В сумму входит оплата за организацию свадьбы, компенсация за помощь мне и дополнительная премия за то, что ты пойдешь немного дальше.
Если бы Дмитрий Артемович не был так серьезен, я приняла бы это предложение за неприличное.
- Дальше - насколько?
- До подписания договора. Со мной.
- А.
Мне очень хотелось взять паузу и подумать, но как раз времени думать мне Коршунов не давал.
- Этого хватит? Мало?
- Этого много! – воскликнула я.
Собственно, мои услуги оценивались в четверть миллиона рублей. Пусть я еще сколько-то заработала с отката от шефа за банкет и от цветочного магазина, но это даже близко не сравнилось бы с той же четвертью миллиона в долларах!
Пусть я оказываю услугу лично Коршунову, и он ценит это, но не настолько же?
- Я сделаю вам скидку, - решила я. – На банкет. Фуршет бесплатно. И скидка на цветы – моя, персональная.
Коршунов тихо засмеялся над моей решимостью, глядя, как я подписываю оба экземпляра договора.
- Не забудь завтра надеть платье понаряднее, - сказал он, забирая договоры.
- Зачем?
- Пойдем расписываться и сделаем пару фотографий на память и для газет.
Чего?!
2.
Всё закрутилось как в вихре. Коршунов только усмехнулся и показал мне уголок подписанного договора со словами: «Читать надо было». После этого всё и завертелось.
Шеф был взят в оборот, я доставлена по квартиры поздно вечером с пожеланиями последней доброй ночи в качестве незамужней девы. К двери предусмотрительный Коршунов приставил своего охранника, с объяснением: «Чтобы мне крепче спалось». А уже утром в мою дверь с самого утра внесли полсотни свадебных платьев разного покроя и фасона, и чашечку капучино с запиской: «Доброе утро, маленькая. Ни в чем себе не отказывай».
Но отказывать приходилось много и категорично, пока на меня не одели двадцать восьмое по счету платье.
- Это оно, - с шумом выдохнула хозяйка этого платье, а я не могла отвести от зеркала взгляда, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
Фата, аксессуары, прическа, макияж, букет невесты и вот меня уже выставляют из собственной квартиры к поджидающему у подъезда кабриолету.
Там сидит Катька, нарядная и очень красивая с прической и лентой подружки невесты. И с такими же подозрительно мокрыми глазами, как у меня:
- Анна Андреевна! Чего же вы не сказали то, что у вас с Дмитрием Артемовичем все так серьезно?
Да я сама не знала! Но для проформы я только пожала плечами и с облегчением обняла помощницу. Слава богу, я все-таки не одна сегодня буду.
Но Коршунов удивлял меня до последнего.
У ЗАГСа я увидела маму, папу и брата.
- Анюта! Какая же ты красивая!
Вот тут мне стало насрать на весь макияж. Я мяла платье, прическу, фату, обнимая родителей и братуху. Рыдала, безбожно размазывая подводку и тушь.
С одной стороны, меня переполняла радость, что все приехали в такой вроде бы важный для меня день. С другой, я не представляла, как буду оправдываться перед ними, когда откроется что все это в понарошку?
И тут подъехала огромная черная машина Дмитрия Артемовича. Мы как по команде стихли и развернулись к нему.
В строгом черном костюме, белоснежной рубашке, со сверкающими на солнце запонками и зажимом для галстука, Коршунов легкой походкой приблизился к нам и встал в двух шагах, прищуривая глаза, разглядывая меня.
Я заметила, как чуть дернулся уголок его губ, немного задрался подбородок, но больше всего хищника предал его голос, когда он хриплым, чуть дрожащим голосом сказал:
- Я даже представить не мог, какая ты невероятно красивая.
Он протянул руку, а я опять разнылась, принимая ее, подходя ближе и подставляя губы для поцелуя.
- Представь нас? – тихо попросил, впервые попросил, меня Коршунов.
- Мама, папа – это мой, - тут я всхлипнула и шмыгнула носом, вдруг вспоминая, что на лице у меня наверняка жуткие разводы, и насколько должно быть слеп Коршунов, раз назвал меня красавицей! Снова стебётся же! – Это мой жених. Коршунов Дмитрий Артемович.