Страница 13 из 50
— Йео ест кошек. Бедный Уискерс, — шепчет он довольно громко, чтобы я его услышал.
От этих слов у меня горит кожа, и я качаю головой, глядя на нее.
— Клянусь, миссис Рут, я не ем кошек.
Она тихо смеется.
— Боунз любит выдумывать. Не обращай на него внимания. Так, значит, ты здесь, чтобы увидеть Кейди, так?
Я бросаю взгляд на Боунза, который теперь старательно облизывает остатки сыра с каждого пальца, прежде чем сдаться и вытереть их о диван. Моя мама пришла бы в ярость, если бы я так сделал. Съежившись, я поворачиваюсь и смотрю на старушку.
— Может, мне уйти?
Она хмурится, и черты ее лица становятся еще более сморщенными. Мне не нравится, что она выглядит такой грустной. Все в этом доме грустные. И мне от этого становится тоскливо.
— Думаю, если ты еще ненадолго останешься, то Кейди станет получше. Тогда она сможет увидеться с тобой. Можешь остаться ради нее?
Боунз уверенно достает игру «Горки и лестницы». Он кладет липкий «Читос» на карточки и пачкает их.
— Я буду ходить первым, так как я самый крутой. Если бы Кейди была здесь, она бы ходила следующей. Она почти такая же крутая, как и я. Но она — гоооооооооораздо круче тебя. Но раз ее здесь нет, ты можешь ходить после меня.
Я хмурюсь и вопросительно смотрю на Рут. В ответ она лишь улыбается.
— Бум! — кричит Боунз так громко, что моим ушам становится больно. — Теперь ты попробуй, Пожиратель котят.
Когда наступает моя очередь, я со стоном кручу колесо.
Мои новые друзья странные.
И все же — они лучше, чем Джейк, лизоблюд Баркли...
Глава 7
Йео
Наши дни
С большим трудом я избавляюсь от переполненных беспокойством родительских наставлений и выбираюсь на улицу. Но уже слишком поздно. Кейди ушла.
Я вздыхаю, когда вижу Боунза. Он опирается о стену и дымит сигаретой.
По крайней мере, он одет.
По крайней мере, сейчас он не курит травку.
Маленькая победа.
— Где Кейди?
Боунз пожимает плечами и идет к парковке. Его пальцы цепляются за сумочку, которая из-за неловкости Кейди осталась в его стальных тисках.
— Дома.
Я иду за Боунзом и ругаю себя последними словами. Как я мог допустить, чтобы ситуация вышла из-под контроля? Привести ее на встречу с семьей? Грандиозная ошибка. У нас все великолепно, когда мы только вдвоем. Остальные лишь все и всегда усложняют.
— Тебя подвезти до дома? — спрашиваю я.
Боунз резко останавливается и поворачивается ко мне.
— На нее напали, чувак. Вот, что делает твоя семейка. Нападает.
Я вздрагиваю от его слов, но мне нечего возразить.
— Я знаю. Мне очень жаль. Мне следовало больше знать об этом.
Впервые в жизни Боунз не разбрасывается своим дерьмом. Он тоже выглядит плохо.
Сегодня я везде лажаю.
— Зачем ты вернулся? Она была счастлива, черт тебя возьми! — рычит он.
Проведя пальцами по волосам, я разочаровано ворчу:
— Мой план всегда был таким. Вернуться к ней, Боунз. И мы оба это знаем.
Он целую минуту сверлит во мне дыру испытывающим взглядом. Затем его гнев полностью исчезает.
— Где твоя машина? Мне чертовски жарко. Я собираюсь снять это дерьмо.
Когда Боунз тычет пальцем в свою одежду, и я съеживаюсь. Если мой отец увидит, как он раздевается на парковке его любимого ресторана, у него случится сердечный приступ.
— Черная, — я указываю на машину позади него. — Там.
Боунз широким шагом идет к моей машине и рывком открывает дверь с пассажирской стороны. Я благодарен уличной темноте — парень делает неизбежное — резким движением срывает ткань через голову и швыряет ее в машину. Я мчусь к водительскому сиденью и стремительно забираюсь внутрь, прежде чем кто-то станет свидетелем этой несуразной сцены. Завожу машину и сразу включаю кондиционер.
Боунз тут же поворачивается ко мне, и мой взгляд падает на свежую татуировку. Она окружает его сосок. Я неодобрительно качаю головой. А когда снова встречаюсь с ним взглядом — он с интересом наблюдает за мной.
— Нравится?
Я стискиваю зубы и киваю. Это единственное, что я могу ответить. Машина трогается с места и за мгновение покидает парковку. Моей семье ни к чему встречаться с моим неординарным другом.
— Я набил ее для тебя, — говорит Боунз, теребя зажигалку. Он задумчиво смотрит в окно.
— Спасибо.
Мы едем молча. Я не могу игнорировать факт, что Боунз снова и снова делает тату с моим именем. Это бесконечный цикл вокруг его соска. Но я не хочу играть в его игру. Я глубоко задумался и пропустил момент, когда его рука грубо хватает меня за промежность. Я почти отпускаю руль и бросаю на него убийственный взгляд.
— Что за черт, чувак? Убери свою руку с моего члена.
Он ухмыляется и подмигивает мне. Но руку не убирает.
— Я нравлюсь твоему дружку. Или ты забыл?
Раздраженно рыча, я отталкиваю его от себя.
— Это было давно.
— Достаточно взрослый, чтобы знать лучше, но еще слишком молод, чтобы беспокоиться? — этот парень как всегда со своими гребаными загадками.
— Что-то в этом роде, чувак.
— Кейди никогда не злилась на те времена, знаешь ли. Это всегда ее заводило, — дразнит он. — Я знаю, что она слишком часто воскрешает эти образы в своей голове. Сама мне постоянно рассказывает...
Я стискиваю зубы и стараюсь отогнать все образы тех ночей. Ночи, когда мы с Боунзом напивались до беспамятства. Ночи, когда он подбивал меня на многие вещи, о которых на следующий день я сожалел. Ночи, которыми он заполнял пустоту, когда Кейди отказывалась меня видеть.
Когда Боунз снова прижимает свою руку к моему члену, я съезжаю на обочину и останавливаю чертову машину. Мы в парке. Я хватаю его за запястье, чтобы отдернуть его руку, но в это мгновение встречаюсь с ним взглядом. Вспыхнувшая в его голубых глазах боль заставляет меня остановиться.
— Что ты делаешь, Боунз?
— Кейди все время заставляет тебя хотеть ее, — задумчиво бормочет он. — Затем она ходит по дому в подавленном состоянии. Это же дерьмо происходит с таким сумасшедшим придурком, как я. Оно пробирает меня до самых костей. Из-за Кейди я вечно чувствую, что ты мне очень нужен. Что скажешь, любитель кимчи? Позволишь ли Боунзу позаботиться об этом полном желания члене?
На этот раз я отталкиваю его.
— Хватит. Ты меня раздражаешь.
Боунз пожимает плечами и поднимает теперь уже босые ноги на приборную панель.
— Тебе же хуже. Ты знаешь, где я живу.
Всю оставшуюся дорогу к дому атмосфера в машине полна неловкости. Никто из нас не произносит ни слова. И как только мы заезжаем на подъездную дорожку, Боунз выпрыгивает из машины и исчезает в доме.
Несколько минут я сижу в машине и собираюсь с мыслями. И неважно, что я делаю. Кажется, что все, что я делаю и говорю, — совсем не то.
Я лажаю во всем.
Ничего не получается так, как я спланировал.
Я просто выбираюсь из машины и намереваюсь извиниться перед Боунзом, но неожиданно из дома выходит этот придурок Паскаль. Я точно знаю, что это он. Я узнаю его по гребаному беретику, который он носит даже в разгар лета. На нем просторные шорты и белая майка, открывающая его татуировки. Я ненавижу этого парня всей душой.
— Какого черта ты здесь делаешь? — огрызаюсь я и набрасываюсь на него.
Он самодовольно ухмыляется при виде меня и заводит руку за спину. Несомненно, у него там пистолет. Но я мгновенно валю его на траву. Мы кряхтим и боремся, но я больше. Я забираю у него оружие и отбрасываю подальше. Паскаль плюет в меня.
— Отвали от меня, гребаный придурок!
Я прижимаю его руку к земле и бросаю на него сердитый взгляд.
— Зачем ты здесь?
— Я как раз уходил.
— Кейди знает, что ты был здесь?
Он снова пытается плюнуть в меня, но я хватаю его за горло и крепко сжимаю его.