Мне и так хорошо

Мы снова засмеялись, звонко и открыто, как делали это прежде.

– Так мне позвонить ей? Только сразу предупреждаю, баба она скверная. Всех держит в ежовых рукавицах и спуску никому не дает. Я почему-то уверена, что вы с ней не сработаетесь, но чем черт не шутит, когда дьявол спит.

– Ты что, книжки начала читать? – спросила я с нескрываемым сарказмом. – Или у тебя другой источник…

– Заткнись! – перебила меня Машка. – Я звоню.

После десятиминутного разговора с Роксаной, Машка гордо отключила свой новый и далеко не дешевый мобильный телефон, а потом торжественно заявила, что через час мы должны быть в ресторане.

– Не волнуйся! – подбадривала меня подруга. – Это банальные «смотрины». Только один совет – говори как можно меньше. Роксана не любит болтливых.… Да она вообще никого не любит. У нее поганый характер.

– Так может мне лучше не идти? – Я уже не была уверена в правильности этого поступка.

– Отступать уже некуда! – заявила Машка. – К тому же, тебе все равно нужна работа, а в ресторане хоть платят немного, всего тысяч одиннадцать, но зато работать будешь примерно часов пять, по вечерам, а потом полная свобода. В крайнем случае, не понравиться – уйдешь.

Пока Машка переодевалась, я думала. Думала, может, стоит выпустить «на сцену» Бриллиант?

– Если хочешь, чтобы я полюбезничала, то я только «за», – прозвучало у меня в голове. Это была Бриллиант. – Но, я уверена, что со стервами ты умеешь общаться не хуже меня.

Я согласилась с ее доводами и решила быть на собеседовании сама.

Роксана и вправду была женщиной не из приятных. Ей было около сорока лет. Она имела пожилого богатого мужа, который и подарил ей модный ресторан в самом центре города. Роксана была не особо красивой, но довольно ухоженной женщиной. Она не была миниатюрной, скорее наоборот. Про таких как она, говорят – «кровь с молоком». Но, не подумайте, она не была безобразной теткой. Она следила за собой от и до, а свои параметры просто боготворила. Она носила дорогую одежду, таскала на себе кучу драгоценных украшений и разъезжала на крутом автомобиле. Словом, Роксана была из тех барышень, которые сделают все, лишь бы быть богатыми и властными. Короче, она мне сразу не понравилась, как только я вошла в ее кабинет при ресторане.

– Так-так, – выдала она с видом заскучавшего человека. – Значит, ты та самая Яна, которая ищет работу?

– Да, – ответила я, продолжая стоять возле двери. Напрасно я ждала, что мне предложат сесть. Этого не случилось. Этого еще не с кем из персонала не случалось.

– Сразу предупреждаю, работы много – денег мало, – сказала Роксана, посмотрев на меня отсутствующим взглядом. – У меня немного правил, но их нужно соблюдать беспрекословно. Я не устрою тебя на работу официально, об этом даже не думай. Я не оплачиваю больничные и выходные. В твои обязанности будет входить – мытье посуды, мытье пола на кухне и в случае наплыва гостей еще и уборка посуды со столов в зале. Это все. Рабочий день с шести до двенадцати. Твоя смена – через день. Зарплата – одиннадцать тысяч рублей. Если ты согласна, то можешь сегодня выходить. Если нет – то всего хорошего и закрой за собой дверь.

В голове послышалось:

– Черт, а можно я ей нос сломаю? – спросила Аза.

– Тише! – возмутилась Дакота.– Яна сама справиться. Не лезь!

– Мне подходит, – ответила я. – Буду к шести часам.

– Тогда, до встречи, – сказала Роксана.

Я вышла из кабинета с таким чувством как будто в меня бросили тапок. Я много чего не одобряла, но пренебрежение я просто ненавидела. Чтобы хоть как-то отойти от беседы с хозяйкой дорогого ресторана, я сразу вышла на улицу. Там-то меня и нашла Машка.

– Надеюсь, повезло? – спросила она, схватив меня за руку.

– Повезло, – ответила я без особого энтузиазма. – Одна надежда, что в коллективе не такие солидные люди, как твоя Роксана.

– Это ты в точку! – выпалила Машка. – У нас на кухне все люди прикольные. Ну, кроме шеф-повара. Он у нас благородных кровей, оттого и ведет себя как царь. Ты его игнорируй и через день-два он перестанет к тебе цепляться. Ты сегодня выходишь?

– К шести велено быть у мойки, – ответила я. – Спасибо, Машка.

– Так мы друг другу для этого и нужны, – прошептала она мне на ухо. – Все как в старые добрые времена.

Она крепко обняла меня, хотя знала, что я меньше всего этого хотела. Она знала, что я не любитель «обнимашек».

– Ты сказала ей, что ты сирота? – спросила Мария.

– Нет, – ответила я и высвободилась из ее объятий. – Зачем это говорить?

– Лично я сказала. Она, таким как мы поблажки делает.

– Меньше всего на свете я хочу, чтобы меня жалели, – сказал я, и пристально посмотрела в глаза своей подруги. – Я не сказала и ты не вздумай сказать. Я не шучу.

Машка сделала полшага назад. Она всегда опасалась моего дикого блеска в глазах, потому что несколько раз видела, как я умею огорчать людей.

– Да не злись ты! Я все поняла! Не хочешь, чтобы на работе знали о твоем прошлом – дело твое. Документы тут все равно ни у кого не спрашивают.

На этой не очень дружелюбной ноте мы с Марией расстались. Она поехала к кому-то в гости, а я отправилась домой. Нужно было еще много чего сделать. Зайти в магазин и купить еду. Потом надо было приобрести зубную щетку, шампунь, мыло и прочую ерунду. Еще хотелось зайти в магазин электроники и присмотреть ноутбук по хорошей цене. Лишние траты не входили в мой скромный список «Сделать срочно», но какой-нибудь компьютер мне был необходим, и всю дорогу к дому я пыталась высчитать, в чем бы я могла себя ограничить, для того чтобы купить себе это чудо техники.

Поднявшись на свой этаж, я на мгновение остановилась. Около моей двери на корточках сидел мальчонка, лет девяти-десяти. Голова его покоилась на коленях, а руки лежали поверх нее. Зрелище было не для слабонервных.

У меня был внушительный опыт по «работе» с запуганной молодежью, ведь в наш детский дом прибывало много таких детей и чаще всего их успокаивали мы, а не воспитатели.

Мальчишка сидел смирно. Он как будто ни чего не слышал, хотя я была уверена, что он отчетливо слышал мои тяжелые шаги (я шла злая, после беседы со своим работодателем, да еще с двумя полными пакетами).

– Эй, дружок! – осторожно начала я, как учили в одном из учебников по психологии. – Ты чего здесь делаешь?

Мальчишка резко поднял голову и посмотрел на меня исподлобья.

– Я тебе не дружок! – огрызнулся он. – Я Пашка!

– Отлично, – тихим голосом сказала я. – А меня зовут Яна. Так что ты здесь делаешь, Пашка?

– Не твое дело, – ответил он, продолжая сидеть возле моей двери. – Давай, иди куда шла!

– Да я бы с радостью последовала твоему совету, вот только одна беда – шла-то я именно сюда. Ты загораживаешь вход в мою квартиру.

Пашка оглянулся, как бы проверяя, правда ли то, что я говорю. Убедившись, что за его спиной и впрямь находится дверь, он встал на ноги и отошел в сторонку. Я успела заметить, что одет он совсем не по сезону в одежду, которая была ему совсем не по размеру. Я в тот же миг поняла – или сирота или «сирота с родителями».

Пашка был сообразительным парнишкой – сразу заметил, что я бегло оглядела его с головы до ног.

– Не пялься на меня! – рыкнул он и сдвинул брови.

Под этими белесыми бровями были глаза, но не просто глаза, а два темных колодца.

– Ты голодный, Пашка? – спросила я, потому что мне не хотелось уходить просто так и оставлять его на площадке.

– Иди уже! – ответил он и снова бросил на меня свирепый взгляд.

– Не хами мне, малец! – возмутилась я, так как знала, что проявлять жалость в открытую, к таким как Пашка, не надо. Это разозлит его еще сильнее. Я сама такая и ненавижу, когда на меня смотрят с грустью и тоской. – Слушая, уговаривать не стану. Если хочешь кушать, то заходи, поедим вместе. Я сейчас войду, но дверь на замок закрывать не стану. Захочешь присоединиться – буду рада. Ну, а если ты не голодный, тогда – всего хорошего!