Новый сюрприз

Солнце заставляло жмуриться, по телу расплылась приятная нега. Рыцарь не отдавал себе отчёта во времени, которое он провёл на балконе наследницы, созерцая виндзорский парк.

Шорох внизу заставил стража опустить взгляд. «Смена караула, – догадался Джером. – Значит, уже шесть утра».

Разводящим был Джаспер Рид. Едва Остин Вендер подумал, что надо бы ретироваться незамеченным, третий сын Северского поднял глаза, и их взгляды встретились. Сперва на лице Рида отразилось недоумение. Джером догадался приложить палец к губам, призывая Джаспера молчать. Офицер отвёл взгляд, делая вид, что ничего не заметил.

«Видели ли меня караульные до развода? – задумался страж, входя назад в приёмную Ирены. – Впрочем, что ещё о нас с ней могут придумать более того, что уже придумано?»

Почти бесшумно в комнату вошла Эйда и глянула с опаской на спящую принцессу.

– Она отказалась идти к себе, – шёпотом произнёс Джером.

– Надеюсь, больше истерика не повторится?

– Я тоже…

– Завтракать будете, сэр?

– Можно немного, и я поеду.

Эйда кивнула и вышла прочь.

Через четверть часа Джером в кабинете уже уплетал вкуснейший тёплый хлеб с гусиным паштетом, обдумывая, как же ему поговорить с Райтом.

Едва переступив порог ДЛД, юный поэт отправился в комнату первого звена. Почти все рыцари проснулись – в лесном лагере не было заведено долго валяться в кроватях. Райт повернул голову. Он ждал возвращения Остина Вендера, как своего приговора.

– Как она?

– Плохо. Ломается, – признался Джером. – Надо поговорить.

Близнецы и Рой вмиг исчезли из помещения, оставив командира и валлийца одних.

– Что вчера произошло у тебя с леди Мелани?

– Она моя сестра, – сразу ответил герцог, чтобы не объяснять долго. – Только просила пока не говорить ничего остальным.

Джером нахмурился.

– Родная?

– Да.

– Скрывали от всех? Даже от тебя?

– Да, её и ещё одну. Их две.

– Зная ваши распри с Кеннеди, я этому даже не удивляюсь, – Остин Вендер похлопал друга по плечу и отошёл в сторону. – Советую как можно быстрее ей всё объяснить. Она очень переживает. Между принцессой Элиссой и русалочкой Иреной разгорелась настоящая война… И я не поручусь, что победит вторая.

Советник смотрел в окно через занавеску, заложив руки за спину. Дверь бесшумно отворилась, и каблучки маркизы отстучали такт по полу.

– Я рад, что Вы пришли, дитя моё…

Девушка опустилась на стул в молчаливом ожидании – крёстный редко просил её прийти к нему официально, через камердинера.

– Подозреваю, что игры начинают принимать новый оборот, – сказал герцог и обернулся к любимице. – Король изволит устроить Праздник урожая для знати. Решение более чем странное, если помнить, что недавно с размахом праздновался день рождения наследницы. Я подозреваю что-то неладное.

– Например, милорд? – повела бровями красавица.

Роквелл прошёл по кабинету и сел на своё рабочее место.

– Кажется, наш монарх решил собрать коалицию вокруг дочери. Значит, нам пора начинать свою игру, Анжелина.

– И какова в ней моя роль? – бесстрастно поинтересовалась первая леди.

– Сделать так, чтобы большинство лордов оказалось на нашей стороне, разумеется, – ответил советник, бесцельно глядя между портьер, прикрывающих входную дверь.

– Популярность принцессы растёт, – кивнула каштановыми локонами красавица. – Мне сложно тягаться с ней – у неё 40 рыцарей в фаворе.

– Но право пэра из них имеет лишь один человек, – Роквелл обратил взор блёклых серых глаз на крестницу. – Вы были официально представлены герцогу?

Сердце Анжелины ёкнуло. Но в голосе не проявилось ни капли дрожи:

– Нет.

– Надо исправить это упущение. Такая жемчужина, как герцог, Вашему эскорту не помешала бы.

Маркиза едва заметно повела плечом: «Интересно, они с Говардом сговорились или просто мыслят одинаково?»

– Каким же образом это исправить, крёстный?

– Я вижу только одно средство – прийти на бал и попросить наследницу вас познакомить.

– Вопреки своему трауру? – подняла брови красавица.

– Дитя моё, траур можно соблюдать и на светских приёмах, – отпарировал советник и опустил взгляд на бумагу, лежащую перед ним на столе. – Вы скоро станете совершеннолетней. И, кстати, самое время подумать о Вашей помолвке с Фицаланом. Её пора обнародовать.

– Мы решили не спешить с этим, – напомнила Анжелина.

Роквелл снова обратил на красавицу взгляд, внимательно изучая её лицо.

– Вы же понимаете, крёстный, я не могу внезапно стать невестой виконта по учтивости. Мы не равны с Филиппом сегодня.

– Разумеется, виконт станет графом и герцогом по праву. Причём в ближайшее время. Я всё продумал. И как только он получит титулы и окажется приближенным ко двору наследницы, мы незамедлительно объявим о Вашей помолвке. Вы же тем временем приближайте к себе Джинджеффера э Лота, влюбите его в себя. Он должен почувствовать, что Вас уводят у него из-под носа.

Вместо ответа Анжелина поднялась на ноги. Внутренний протест подмывал сказать крёстному, что она сама вольна решать, что делать, с кем кокетничать, а с кем нет, но девушка лишь склонила голову в знак почтения и процедила сквозь зубы: «Я могу удалиться?» Советник кивнул, и маркиза поспешно покинула его кабинет.

До совершеннолетия оставалось всего два с половиной месяца. Нужно было продержаться это время, а дальше уже никто, даже герцог Роквелл, не сможет заставить её делать то, чего она не хочет. А дядя… с дядей проще всего: стоит заломить руки и пустить слезу, он тут же и растает.

Джером бросил клич, кто из стражей сегодня планирует выезжать в сторону Виндзора. Отозвались Мейсон, спешивший увидеться с сестрой, и Рей, которому опять не сиделось в лесу. Юный поэт быстро начеркал несколько строк на клочке бумаги, свернул его и отдал Объяснялкину:

– Передай, пожалуйста, Ирен. Скажи, что я поскакал в особняк, проверить, как там Преподобный без меня поживает.

На самом деле Джером жутко боялся, что принцесса выведает у него все сведения о Мелани ещё до того, как их расскажет ей сам Райт. А такие вести не должны были обгонять виновника переполоха. Юноша прекрасно понимал, что скрыть правду от названной сестры он не сможет, поэтому лучшим способом не проболтаться было не видеться с ней лично.

Рей и Мейсон, ничего не подозревая, отправились в сторону Виндзора.

Остин Вендер гнал коня к своему дому. Он старался приучить себя к мысли, что крыша над головой – это не любимый ДЛД, а тот особнячок, что остался ему от родителей. Тот, в котором когда-то жил дед… Было сложно находиться там, но нужно было учиться этому снова. А сейчас, когда в доме практически всегда присутствовал Джим Токкинс, страж не боялся туда возвращаться.

Переступив порог, рыцарь сразу заметил беспорядок и усмехнулся: испанец оставался в своём репертуаре.

– Преподобный, ты где? – крикнул Остин Вендер, вешая алый плащ на крючок возле входа.

– Наверху, – был глухой ответ.