Новый сюрприз

– Именно.

– Я слушаю, не тяни!

– Завтра она ждёт тебя в соборе Святого Павла, что возле пристани. В полдень. Просила передать, чтобы ты приходил один, без пыли и шума, не делал резких движений и не натравливал на неё своих… бандитов, кажется, так она выразилась.

– Это всё Кендбер сказала Деборе, да?

– Да.

– Надо же, – качнул головой Джон, – у ребят, действительно, нюх на такие дела… Обермэйны её чуть не поймали сегодня. Но утверждают, что их было две… Одна говорила с Деборой, а вторая отвлекала их.

– Ох, и напрыгаемся мы с ней ещё, – подвёл итог Эрик и покинул комнату командира.

Джером отошёл от окошка, на котором сидел, закинув на подоконник левую ногу.

– Слушай, брат, – обратился он к Райту. – Она не кавалерист и убивать тебя точно не будет. Но будь осторожен. Девочка зубастая. Не могу понять, чего именно она добивается, но одно ясно как белый день: этой Мелани нужен ты.

Молодой герцог повёл головой, словно ища ответы на свои вопросы на стенах ДЛД.

– Я бы ещё понимал, зачем…

– Могу предположить, конечно, обычную авантюру: ты именитый лорд, богатый наследник двух кланов, да ещё и в фаворе.

– Я скорее поверю, что она меня ненавидит, чем любит.

– Чтобы выгодно выйти замуж, вовсе не обязательно любить человека, – усмехнулся поэт.

– Согласен, – кивнул Райт. – Только у меня возникло чувство, что она не хочет отдавать мне эти документы.

– Думаешь, желает прикарманить земли твоей матушки?

– Я их ей подарю с удовольствием, только бы она от меня отстала и не компрометировала перед Ирен… – пробурчал мужчина.

Джером подошёл ближе к другу и тихо добавил:

– Она ревнует…

– Я это вижу, – хмуро отозвался Райт, не глядя на Остина Вендера. – И не могу позволить этой Кендбер причинять боль лучшей девушке в мире. Тем более без причины.

На лице герцога отразились весьма противоречивые чувства, которые Джером легко понял: с одной стороны, Красный Джон думал о спокойствии своей возлюбленной, которое было нарушено на балу в честь её дня рождения, а с другой стороны, не находил себе места от осознания вины перед родителями. И маленькая интриганка стала связующим звеном между двумя сторонами жизни барона Эшера, графа Мора и Лота, и далее, далее, далее…

День четырнадцатый, 28 августа

Утро было солнечным.

Диана вышивала с улыбкой. Робин не мог налюбоваться на неё. Его дежурство закончилось, и влюблённый мужчина сразу отпросился у Джона в Лондон. Воскресная прогулка и разговоры ни о чём помогли – девушка раскрылась навстречу своему любимому и перестала прятать от него глаза.

– Я уже почти закончила работу, Роберт, – произнесла мисс Шеллер, аккуратно протыкая батист иголкой. – Если бы знала, что ты придёшь сегодня с утра, то постаралась бы накануне сделать её.

– Не спеши, мне нравится смотреть, как ты вышиваешь, – отозвался страж.

Он сидел верхом на стуле, сложив на его спинку руки, на которых покоилась светлая голова, и с широкой улыбкой на губах наблюдал за проворными ручками невесты.

– Я хочу сделать тебе приятное, Роберт… В благодарность за ту прогулку, что была в воскресенье. Мне давно не было так хорошо. С детства.

– Ди, я просто счастлив, что ты это говоришь! Если тебе понравилось, то мы будем так гулять каждый свободный день!

Девушка подняла на мужчину добрый взгляд, и Робину показалось, что его сердце растаяло. По телу пробежала приятная тёплая волна – так возлюбленная ещё никогда на него не смотрела.

– И такие прогулки будут всегда?

– Конечно! – поспешил уверить её рыцарь. – До тех пор, пока ты того желаешь. Ты – моё сокровище, и я готов исполнить любой твой каприз.

Диана обрезала нить и сняла свою работу с валика, деловито осматривая её:

– Я вовсе не капризна, Роберт. Наверное, более покладистого нрава тебе и не сыскать во всём Беркшире…

Едва девушка поднялась, страж вскочил на ноги, приученный не сидеть в присутствии стоящих дам. Диана преподнесла ему кружевной воротничок, который лично прикрепила на батистовую рубашку молодого мужчины, заставив его предварительно снять колет.

Критично осматривая свою работу, дочь Шеллера произнесла:

– Кажется, впору… Тебе очень идёт!

Робин рассмеялся. Ему хотелось заключить любимую в объятья и закружить над собой, но мужчина сдержал порыв, помня о том, что рассказал ему отец Дианы. Он только склонился перед девушкой в поклоне и нежно поцеловал её белые пальчики.

– Теперь я буду настоящим франтом! Никто из рыцарей Красного ордена не может похвастаться кружевным воротничком, исполненным заботливыми руками его невесты!

Диана съёжилась. Робин взял её руки в свои:

– Ведь я могу тебя назвать своей невестой? Любимая моя, единственная и неповторимая Ди!

– Если только… назвать… – тихо пробормотала девушка.

– Я помню, что тебе нужно время. Я дам его тебе. И буду рядом, чтобы ты могла привыкнуть ко мне. Обещаю, в этом году на зиму я никуда не уеду.

Пробило полдень.

Джон вошёл под тёмные своды собора. После придорожной пыли и жаркой спины Вихря полумрак и прохлада храма казались манной небесной. Собор был пуст, если не считать маленькой фигурки в траурном платье с накинутым на голову чёрным кружевным платком. Девушка поставила большую свечу за упокой и медленно отошла от распятья. Не глядя по сторонам, она направилась к скамейкам третьего ряда и опустилась на одну из них – посередине.

Стараясь ступать как можно тише, Райт медленно подошёл к ней. Девушка не шевелилась, глубоко погружённая в свои думы. Аккуратно садясь рядом, мужчина произнёс вполголоса:

– Леди Мелани… Это Вы?

Интриганка вздрогнула и повернула к нему своё личико.

Она была бледна как полотно, и Джон заметил в уголках её глаз блеск слёз. Что-то пронзительное в лице леди Кендбер так ошеломило Райта, что он слегка отпрянул и почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь.

– Вы рано, – сдавленным голосом произнесла Мелани.

– Простите, но я торопился, – учтиво склонил голову рыцарь Красного ордена.

– Я ставила свечу за упокой Вашей матушки… Сделайте то же.

Джон молча встал и выполнил то, что и надлежало сделать в соборе. Блики от свечей играли на его камзоле, отражались в глазах, придавая им особенную глубину, ласкали мягким светом лицо и волосы. Немного постояв в задумчивости у статуи Богоматери, мужчина вернулся к Мелани.

Её бледность не прошла. Снова взглянув в лицо странной девицы, Джон опять ощутил дрожь, но теперь он даже не удивился этому. Весь облик блондинки был насквозь пропитан таинственностью и безысходностью. В какой-то момент Райту показалось, что он боится этой маленькой авантюристки… Вернее, тех тайн, которые она скрывает.

– Герцог, – не глядя на Джона, едва слышно проговорила Кендбер, – я должна сказать, что мой человек ещё не прибыл… Но я уже удостоверилась в том, что Вы и есть наследник имений герцогини Джинджеффер э Лот.

На несколько секунд в воздухе повисла пауза. Мелани по-прежнему не смотрела на стража, а он, силясь унять щемящую боль в сердце, не отрывал взгляда от её профиля…

Тонкий, чёткий профиль… Совсем детский, но в то же время такой взрослый. Острый носик говорил об упрямстве и самоуверенности, а припухшие, вздрагивающие губки – о беззащитности… «Господи! Да где я её видел?» – мысленно воскликнул Райт.

Мелани резко повернула голову и, поймав взгляд Джона, быстро проговорила:

– Просто я хотела ещё раз увидеть Вас и… Хотела, чтобы Вы сделали это… Ведь Вы же не были в церкви?

Мужчина опустил голову:

– Я как-то совсем забыл об этом, леди Мелани.

– Джонатан… – позвала его девушка, и в голосе её прозвучала нотка недосказанности.

Но настолько же легко улавливалась и нежность.

Красный Джон поднял голову и поразился тому, насколько близко оказалось рядом с ним лицо леди Мелани. Она снова смотрела ему в глаза своим пристальным и каким-то невероятно пронзительным взглядом. Её светлые ресницы дрогнули, на лбу промелькнула складка.