Страница 17 из 35
— Я выезжаю, — кратко ответствовал Бор. Повернулся к жене:
— Когда Вира проснется, введи ей подкожно пятнадцать кубиков УВ. Ампулы я оставлю.
Жена, сама бывшая инфирмьерка, покорно кивнула. Посетовала:
— Ты даже не попробовал жаркое, Бор!
— Вечерком попробую.
Все необходимое для работы по вызовам было всегда наготове. Бор взял чемоданчик, открыл его, проверяя. Достал две ампулы УВ и протянул молча жене. Помедлил, не дать ли еще и третью на всякий случай, но потом решительно захлопнул металлопластовую крышку.
В поселок, куда его вызвали, Снайдеров прибыл, когда короткий зимний день готовился смениться морозными сумерками. Глава местной администрации уже ждал его возле гостевой стоянки.
— Сколько человек больны? — спросил его Бор, едва они пожали друг другу руки.
— В полдень было пятеро, — мрачно сказал мэр. Под глазами его синели отчетливые круги, словно мужчина не спал две ночи подряд. — Полчаса назад их стало девятнадцать.
— Дети есть?
— Трое.
— Начнем с них. Будете моим проводником. Они пересели в турбо мэра и понеслись по расчищенной от снега дороге между аккуратными разноцветными домиками.
Первым, кого они посетили, был мальчик примерно того же возраста, что и Вира. Мысленная аналогия Бора усилилась, когда он услышал от матери больного описание начала недомогания. Почти то же самое Снайдеров слышал примерно час назад от жены. Где-то вспыхнула тревога, но он умело погасил ее пожар: не паниковать, это самое главное. Симптомы слишком многих болезней схожи порой так, что даже умные и всезнающие диагносты, обладающие всей полнотой информации и способные в буквальном смысле слова заглянуть в каждый уголок тела больного, ошибаются.
Он ввел мальчику стандартную дозу универсальной вакцины и, не дожидаясь, когда она подействует, отправился в сопровождении мэра по следующему адресу. По словам мэра, там тоже был ребенок школьного возраста.
Но, видимо, в поселке уже знали о прибытии медика, потому что, едва они вывернули из проулка, как через квартал дорогу их машине загородила полуодетая растрепанная женщина.
— Помогите, доктор! — заголосила она, кидаясь к Бору, когда тот приоткрыл дверцу. — Мой ребенок тоже заболел! Снайдеров вопросительно покосился на мэра. Тот прогудел, перегнувшись через Бора:
— Ванда, ты не беспокойся, мы к тебе тоже приедем, но не сейчас. Сначала заскочим еще в пару домов, а потом — сразу к тебе!
— А почему — потом? — не поняла женщина.
— Потому что твой заболел только что, а там дети больны уже несколько часов, понятно теперь?
— Да, но у меня грудной ребенок! — не унималась женщина. — И вообще, я не понимаю вас, господин Гуров: с какой стати вы решаете, кому врач должен оказывать помощь в первую очередь, а кому — потом?!
Мэр молча захлопнул дверцу перед ее носом и тронул турбо с места на второй скорости.
— Сволочи! — догнал их приглушенный женский крик. — Ну смотрите, если что-то с моей малышкой, не дай бог, случится, то пеняйте на себя! Я вас лично…
Крик стих, словно обрезанный ножом. Бор молча набирал на своем браслете код окружного медицинского центра.
Мысленно он оценивал ситуацию, и она ему все еще не нравилась. Одному с таким количеством больных ему явно не справиться, тут нужна целая бригада. Судя по загадочности симптомов и тяжести протекания болезни, речь идет о каком-нибудь новоявленном вирусе… слишком много их развелось в последнее время… хорошо, если УВ с ним справится, если же нет, то дело «труба»: пока специалисты изучат загадочную болезнь и найдут способ ее лечения, пройдет немало времени, и эпидемия может распространиться по всему региону, никакая профилактика не поможет, это уж точно… Ладно, на всякий случай надо заказать, чтобы центр выслал вместе с бригадой побольше универсальной вакцины. На всякий случай. Другого-то лекарства все равно пока не имеется.
Коробка ампул с УВ была всегда при нем, но он боялся, что, с учетом высоких темпов распространения неизвестной инфекции, ее на всех больных не хватит. К великому сожалению, он оказался прав. Эпидемия шла в виде цепной реакции, и очень скоро Снайдеров сбился со счета, сколько человек уже прошло через его руки и в скольких домах он успел побывать. Мэр уже не сопровождал его — в этом не было теперь никакого смысла, теперь можно было заходить наугад в первый попавшийся дом, и там обязательно обнаруживался свеженький пациент. Даже если ты уже был в этом доме раньше, каждый раз тебя там ждали новые больные. Дети заражались от родителей, а родители — от детей и соседей. Каким образом непонятно. Симптомы, вначале весьма смахивавшие на простуду или кишечную инфекцию, теперь все больше стали напоминать признаки лучевой болезни, и это ни в какие известные медицинской науке рамки не лезло.
Тем более непонятно, потому что ни ядерных реакторов, ни стратегических военных баз, ни даже просто крупных промышленных объектов вокруг поселка не было.
Хорошо еще, что ампулы с УВ все-таки помогали — правда, лишь в больших дозах.
Мэру тоже было несладко. Он занимался тем, что выставлял вокруг поселка санитарный кордон из числа еще здоровых мужчин, вызывал какие-то спасательные службы из центра, спорил, ругался, а временами чуть было не дрался с наиболее горластыми паникерами.
Первоначально Снайдеров экономил и растягивал драгоценный запас УВ как мог. Детям — поменьше, взрослым — еще меньше, пожилым — совсем мало. Бор был вынужден скрепя сердце производить подобную градацию больных, хотя ему вовсе не хотелось выступать в роли вершителя чужих судеб, решающего, кто более достоин жить, а кто — менее.
Однако он знал, что рано или поздно ему придется сыграть эту проклятую роль: малые дозы лишь облегчали страдания больных на короткое время, и не надо было — быть медиком, чтобы пдвидеть — если не сделать еще хотя бы пару инъекций, то больной умрет. Конечно, позже, чем те, в чьи вены была влита вакцина, но разве этот выигрыш времени что-то дает?
Между тем болезнь развивалась прямо-таки со сверхзвуковой скоростью. Появились первые умершие. Среди них были и дети. Успеть ко всем было просто невозможно. Заниматься подсчетом трупов тоже было некогда — их просто упаковывали в герметичные аэрозольные коконы и складывали аккуратными рядами вдоль домов. С помощью мэра Бор сформировал этакий летучий отряд из местных добровольцев, вручил им инъекторы и ампулы, проинструктировал, как вводить лекарство, и разослал по наиболее горячим точкам поселка. Но и это не помогало.
Где же эта чертова бригада из центра?! Куда она запропастилась? В промежутках между метаниями от больного к больному Снайдеров попытался выяснить по коммуникатору, выслал ли центр вообще кого-нибудь ему в помощь, но, как ни странно, на его вызов никто не ответил (как потом выяснилось, отвечать было некому: все имевшие хоть какое-то отношение к медицине были брошены на передовую сражения с неизвестным вирусом), а потом ему и вовсе стало не до этого.
Время от времени, мечась по заснеженному и быстро опустевшему поселку, залитому беспощадным гнетом теперь уже бесполезных бактерицидных ламп, Бор с ужасом представлял себе тот момент, когда вакцина у него кончится совсем. Что он тогда скажет с надеждой и тревогой глядящим на него людям — женщинам детям? Что какой-то слишком умный идиот из администрации Плана урезал средства на производство лекарств? Что эпидемия вспыхнула неожиданно и к ней никто не успел заранее приготовиться?
Порой он сожалел, что оставил жене для подстраховки целых три ампулы УВ вместо одной, которой, наверное, хватило бы с лихвой — если, разумеется, дочка тоже подхватила страшную болезнь. Если бы он этого не сделал, то сейчас мог бы спасти жизнь еще двум детям, но упрекать себя было поздно, и он старался забыть об этом…
Ему повезло, и момент, которого он так боялся, не наступил. С ночного неба на поселок спикировал санитарный джампер с подкреплением. Бор машинально взглянул на часы и не поверил глазам. Ему казалось, что ночь уже на исходе, а ночь, оказывается, только начиналась. Тем не менее команда из центра опоздала почти на целых три часа, и Бор принялся крыть их в хвост и в гриву, не отходя от джампера.