Змея и Ворон

– Вы когда-нибудь любили мою мать? Или всё, что связывало вас с нею, это надежда разделаться, наконец, со связывающим вас, как верёвка, проклятием?

Лицо Эссуса заострилось и сделалось непроницаемым. Поднятая тема явно не пришлась ему по вкусу.

– Это слишком личный вопрос.

– Я – тоже личный вопрос! Вернее, часть личного вопроса. Эта тема касается и меня тоже.

– Мои отношения с твоей матерью никак не отразятся на моём отношении к тебе.

– Да, но, возможно они отразятся на её отношение ко мне. Похоже, уже отражаются. Ещё как! Вам не кажется странным, что она даже не пытается со мной общаться? Может быть, вы приказали ей держаться подальше?

Змей отрицательно покачал головой:

– Не приказывали? – разочарованно вздохнула Александра.

– Нет. Да к тому же, у Лейлы давно выработалась плохая привычка пренебрегать моими приказами. Отчасти, наверное, потому, что ей это сходило с рук, – хмурясь, проговорил Эссус. – Полагаешь, она тебя избегает?

–Может быть не так, как вы?.. Может, и не избегает, но не стремится к тесному общению – это факт.

– Не принимай близко к сердцу, – попытался ободрить её Эссус. – Думаю, тут дело не в тебе. Лейле нужно время, чтобы смириться со всем случившимся, адаптироваться к новому миру.

– Разве того времени, что было у вас в подземелье, оказалось мало?

– Та жизнь прошла в змеиной чешуе, время текло и воспринималось иначе. Мы не думали, что прошло так много лет. Твоя мать ожидала увидеть малышку, какой мы тебя оставили, а встретила взрослую девицу, на голову выше себя. Да, и чисто технически, ты теперь на пару лет старше той Лейла, что тебя оставила. Когда вся эта история пришла к своему логическому концу, – или началу? – хмыкнул он, – ей не было даже восемнадцати. А тебе теперь почти двадцать.

– Всё это как-то плохо увязывается в голове, – вздохнула Александра. – В мире магии столько заморочек, что не сразу все переваришь, – тряхнула она головой. – Но, к слову, раз уж вы упомянули мой возраст… мне не слишком приятно и удобно об этом говорить, но, отец, в мире, где я выросла, возраст сексуального согласия начинается с восемнадцати лет. Некоторые, особо нетерпеливые особи, вступают в половую жизнь и раньше. Мне несколько странно то повышенное внимание, которое уделяется этому вопросу здесь. Ваши слуги следят за мной строже, чем испанские дуэньи! Это и смешно, и глупо и… даже не знаю. Но я чувствую себя ущемлённой. Не вам решать, с кем и когда мне спать.

Пока он слушал её, лицо его становилось всё более и более саркастическим:

– Я так понимаю, мы снова возвращаемся к теме Дэмиана? Он ведь теперь герой твоих девичьих грёз? Это, определённо лучше, чем Кристиан Аббнер, но мой ответ на обе кандидатуры однозначен и короток – нет.

– Поймите меня правильно…

– А ты пойми правильно меня, – Эссус не повысил голоса, напротив, он говорил теперь даже тише и глуше. – В Магическом Сообществе приличные женщины не совокупляются как всякий сброд. Секс тесно связан с энергией, и смешивать её с кем попало равносильно преступлению.

– Но Дэмиан– ни кто попало!

– Насчёт Дэмиана я уже всё сказал. А если посмеешь меня ослушаться, он заплатит за твой каприз головой. Даю тебе слово, я его не пощажу.

От разочарования у Александры слёзы на глаза навернулись. Дело было даже не столько в её желании заполучить младшего сына Лиссандра, сколько в том, что отец позволял себе так безапелляционно и грубо вмешиваться в её личную жизнь.

– Похоже, диктаторские замашки вы не намерены оставлять за домашним порогом? – прошипела Александра в ответ. – К слову о разочаровании, не только я способна разочаровать вас. Правило работает в обе стороны.

Эссус молчал, отвернувшись, упрямо созерцая красные искры прогоревшего в труху и пепел, полена.

– У вас, возможно, уже есть кандидат на роль моего мужа?

– Раз уж ты спросила – да.

Она это брякнула на абум, просто так. А когда прозвучал ответ, едва не села где стояла.

– Что?!.. Нет!

Он молча смотрел на неё светлыми, как лёд, глазами.

– Вы не смеете!

– Не смею? – удивлённо вскинул он брови. – В жизни мне приходилось делать вещи, требующие истинной храбрости, дерзости и присутствия духа. Так что «не сметь» выдать замуж собственную дочь, это… глупо. Просто – глупо.

– Вы… вы хоть понимаете, что я сейчас чувствую?! Кто я для вас – кукла с глазами? Выгодное капиталовложение? Средство? Кстати, для чего?.. За кого вы там надумали выдать меня замуж и с какой целью?

– Вот! Это правильный подход к делу. Люблю иметь под ногами почву чуть менее зыбкую, чем вся эта трепотня о больших и высоких чувствах. Присядь. Расслабься.

– Расслабиться? – фыркнула Александра. – Я достаточно расслабилась, и вот – теперь почти невеста. После всех этих разговоров о роковых последствиях неправильной помолвки, после трагической истории вашей собственной любви…

– Не помню, чтобы говорил с тобой о любви – всего лишь раскрывал факты прошлого. Ты искажаешь суть сказанного. Твои обвинения в том, что я, якобы, отнял твою мать у Дэйва, совершенно безосновательны – я взял то, что изначально должно было принадлежать мне.

– А вас не смещало, что «принадлежало» вам не бревно, не кольцо, не табуретка, а живая женщина, которая, судя по всему, хотела вовсе не вас, а другого человека?

Резкий порыв ветра почти ураганной силы отбросил Александру и впечатал в стену.

Ей показалось, или в прозрачных глазах полыхнуло алым отсветом, как на пожаре?

– Вот чёрт! – испуганно охнула она, хватаясь за ушибленный затылок. – Судя по вашей реакции, всё-таки смущало, да? – засмеялась ь она.

– Ты замолчишь когда-нибудь? – прошипел Змей.

– Попробуйте повторить фокус со швырянием меня об стену, вполне возможно, что и замолчу, даже навеки. Короче, папочка, я что сказать пытаюсь? Я не вазочка, и не стану безропотно стоять там, где вы меня поставите. Я буду сопротивляться всеми доступными мне средствами. Четверть века в подземелье, похоже, ничему вас не научила?

– Ещё как научила. Короче, доченька, суть этой науки в том, что никто не ослабляет тебя так, как те, кого ты любишь сильнее всего.

– Я ослабляю вас тем, что отказываюсь выходить замуж по вашей указке? Ну, если вам так прикипело нацепить на меня свадебный венец, то почему не Дэмиан? Майлзы богаты и имениты? И я, скрепя сердце, с таким выбором уж как-нибудь смирюсь.

– Через мой труп ты выйдешь за Дэмиана Майлз! А с учетом моего условного бессмертия тебе этого никогда не светит. Выкинь его из головы, чем раньше – тем лучше. Забудь. И довольно об этом.

– Вы правда думаете, что я подчинюсь?!

– Я не думаю. Я это знаю.

– Я…

– Сядь, Александра, – не терпящим возражения тоном проговорил Змей.

Она скрестила руки на груди и с вызовом продолжала стоять.

– Сядь, – мягко, будто обволакивая её голосом, и в тоже время оказывая незримое давление, проговорил Змей. – Давай поговорим как два мудрых и разумных чародея, умеющих мыслить стратегически?

– Давай, – вздохнув, она всё-таки села. – Только предупреждаю, склад ума у меня не математический. И стратег из меня – хреновый.

– Ничего страшного, – насмешливо кивнул Эссус. – В любой организации требуется лишь один лидер, остальным достаточно исправно, чётко, со всей ответственностью исполнять предписанное. И всё будет хорошо. Я не стану ничего от тебя скрывать, Александра – буду говорить, как есть. В настоящее время наше положение весьма шаткое. Я слишком высоко поднялся, чтобы теперь моё воскрешение или возвращение (называй, как хочешь) прошло незамеченным. Нам предстоит жестокая борьба за передел власти и передел мира.

Александра поморщилась:

– Мне жаль, но придется вас разочаровать, отец. Меня всё это совершенно не интересует: власть, как высокая цель – или власть, как средство. Я вижу во власти лишь бремя и опасность. Мне нравится жить незаметно и независим, это даёт простор для манёвра. Возможность самой выбирать себе жениха, например?